Топ-модель 2. Я хочу развод - Ольга Вечная
Да, Аня совершеннолетняя и горячая, но хотеть ее — идти по тонкой грани морали. Глаза эти большие, наивные, смех звонкий, улыбка от уха до уха. Секс с ней — непростительно нежный для такого ублюдка, как я.
Качаю головой. В глазах всех, кто для меня важен, за исключением, может, Ба-Ружи, я выглядел стремно. Так себя и чувствовал каждый день новой жизни.
Вдобавок еще и непростительная радость из-за того, что Вита вот-вот родится, а потом родилась. Но с этой радостью я тоже ничего не мог поделать, она грела изнутри круглосуточно. Моя Вита — сокровище.
Мир раскололся на части.
Ебать Февраль. Как люблю, умею, как привык? Такую за ручку держать ровесник должен, целовать часами, смешить, в кино водить, на роликах с ней кататься — не знаю, что еще делают в девятнадцать. Я ничего такого не делал, у меня была своя война в это время.
Говорю речь, аж Денис заслушался. Сам уже нить потерял, а она ручейком журчит. Лгать нетрудно, со временем привыкаешь, даже не потеешь. Естественный процесс, как завтрак или сортир. Потом, бывает, даже не хочешь — оно само. Плата за должность.
Машинально нахожу борзого, побледневшего от холода цыгана. Он, разумеется, поверил моим словам про близость с женой, про наши ночи горячие. Заткнулся. Хотя в действительности мы с ним в равных условиях: оба вчера на нее дрочили.
Девочка-то выросла.
Глава 16
Аня
— Давайте встретимся еще раз и тогда уже подпишем, — говорю я немного неуверенно.
Малина Некрасова собирает листы контракта в стопочку, стучит ею по столу. Увесисто. Щеки горят от возбуждения, стыда и неловкости — все вышло не совсем так, как планировалось. Точнее, вообще не так.
Рано утром мы созвонились с Жаном, после чего он прислал контакт менеджера. Мой телефон продолжал разрываться, я хотела работать, но понятия не имела, как из вороха предложений выбрать те, которые меня продвинут, а не загубят.
С Малиной Некрасовой Жан сотрудничает давно. Молодая женщина, лет тридцати пяти, яркая, уверенная в себе, она много лет крутится в мире моды, сотрудничала с разными моделями и брендами. Я о ней, честное слово, не слышала, но часто бывает такое, что менеджеры остаются в тени, их имя на слуху у довольно узкого круга людей.
До выхода журнала Малина бы не заинтересовалась мною, а сегодня мы проговорили весь первый сон Виты.
Дочка проснулась минут пять назад, я взяла ее из коляски и устроила на груди.
— Конечно. Я понимаю, что вы растеряны, но долго ждать тоже нельзя. Волна идет, или ее оседлаешь, или она накроет.
— Я осознаю.
Официант приносит новый чайничек, а когда оставляет нас, Малина делает круг пальцем в воздухе и кивает на дочку:
— С гэвэ желательно будет закончить. Ребенку нечего делать за кулисами подиума. Там бывает проходной двор, мало ли что.
— Эм. Да, понимаю. Но я планировала после года, не раньше. Она пока… не готова. Да и я тоже, — улыбаюсь.
Да, Вита, наверное, выдержит, а вот я буду белугой выть. До ее рождения подумать не могла, что матери такое испытывают, но при одной мысли прекратить кормить грудью своего ребенка скручивает тоска.
— Многие модели и актрисы работали, продолжая кормить детей. Сейчас к этому относятся нормально. Да и статья Жана посвящена тому, что я рано стала мамой и взяла на себя ответственность. Может, я могла бы стать рекламой грудного вскармливания?
Малина тоже улыбается, призадумавшись. Мои романтические речи она, должно быть, переводит в цифры.
Некрасова — приятная, бойкая бизнес-леди с безумной энергетикой. Зашла в кафе — аж светлее стало. Сразу завалила вопросами, планами, перспективами.
Как-то раз к нам в гости приезжал приятель Максима, они болтали за стаканами виски, а я, беременная, сидела и слушала. Мужчины обсуждали новую книгу об экономике Советского союза. Оказывается, в те времена существовала негласная должность выбивалы. Например, государство выделяло больнице, или любому другому предприятию, оборудование, а поставки не случалось. Выбивала ехал в центр и договаривался таким образом, чтобы получить все необходимое, причитающееся по праву. На бумаге все были равны, но в действительности богаче оказывались организации, у которых смелее сотрудники.
Забавно, но именно в то время была популярна поговорка, что скромность украшает.
С тех пор, наверное, мало что изменилось. Продвигать себя самого, отстаивать права, сохранять границы — это практически профессия, такому нужно учиться. А может, эти таланты и вовсе врожденные?
Моделям тоже необходим надежный, пробивной менеджер, со вкусом и связями. Малина — эффектная и миниатюрная, она профессиональная выбивала в мире красоты.
Если я подпишу контракт, все будет идти через нее. Она избавит меня от кучи головной боли, звонков и проблем, но… за это присвоит часть моих денег и моей свободы.
— Вы тогда контракт в двух экземплярах сделайте. Я… эм, оба проверю, мало ли что, вдруг где-то опечатка, — говорю и сразу глаза опускаю. Я как будто обвиняю Малину в преступном желании.
Она пару мгновений молчит. Наверное, я бестактна, но как иначе сформулировать — представляю плохо. Я не могу себе позволить верить на слово, мой муж — опытный юрист, ему нужно соответствовать.
— Нет проблем, Аня, перечитайте столько раз, сколько необходимо. Но вообще, это типовой контракт.
Как же неловко отказывать такому приятному человеку. Я летела на встречу на расправленных крыльях, думала, текста на страничку будет. Малина обрисовала перспективы, а потом протянула стопку бумаг… боже, да там страниц сорок! Она назвала фамилии моделей, которые сейчас блистают в Штатах и Италии, достала ручку.
Я сказала, что сперва прочитаю. Приступила. На второй странице стало тяжело: язык витиеватый, предложения на абзац. Но признаться было стыдно, и я продолжала. Потом уже по диагонали. Малина терпеливо ждала, я разнервничалась, потому что времени ушло много, а решение так и не принято.
У меня есть опыт в моделинге, я много контрактов выполнила, но все они были… короткими и простыми: что сделать и какая зарплата.
Сейчас все совершенно иначе.
Еще год назад легко подмахнула бы, чтобы не показаться деревенской дурой. Но не сегодня.
— Нужно будет добавить пункты о том, что я не целуюсь с мужчинами в кадре, не имитирую близость, не снимаюсь голой или в прозрачной одежде.
— Ты уверена, что эти пункты
