Плотское желание (ЛП) - Джеймс М. Р.

— Понятно. — Если уж на то пошло, то вспышка смущения, которую я испытываю из-за своей неуместной ревности, только сильнее меня злит. Я не привык смущаться. Я не привык совершать ошибки. Эмма разрушает одно за другим мои привычные представления о себе, и это приводит меня в ярость.

— Давай проясним одну вещь. — Эмма скрещивает руки на груди, прислоняясь спиной к двери, и смотрит на меня сердитым взглядом. — Ты не имеешь на меня никаких прав только потому, что мы однажды трахались. Я знаю, как такие мужчины, как ты, обращаются с женщинами, но я не часть того мира, в котором живешь ты. Ты знаешь это так же хорошо, как и я. Так что можешь менять все свои представления о том, как обстоят дела с женщиной, с которой ты переспал, когда речь идет обо мне. Я никому не принадлежу. Ты понял?

Слова льются потоком, горячие и гневные, а она выглядит все так же прекрасно, как в ночь, когда накричала на меня из-за Рико. На ее щеках горит румянец, подчеркивая веснушки, а ее маленькая грудь вздымается, когда она выплевывает слова.

Мне так чертовски тяжело, что больно. Я хочу трахнуть ее здесь, у двери, с Бренданом и теми, кто еще может быть в салоне по другую сторону. Я представляю, как закрываю ей рот рукой, когда она кончает, чувствую, как она дрожит на моем члене, наполняю ее своей спермой и позволяю ей провести остаток ночи, чувствуя, как она впитывается в ее кожу.

Прежде чем я успеваю остановиться, я сокращаю небольшое расстояние между нами, мои руки хватают ее за запястья. Я отвожу ее руки от груди и прижимаю их к двери по обе стороны от нее, нависая над ней так, что между ее телом и моим остается только вздох.

— Насколько я помню, — бормочу я, глядя в ее горячие темные глаза и раскрасневшиеся щеки, — тебе понравилось, как я обслуживал тебя прошлой ночью. Тебе так понравилось, что ты кончала на меня. Снова и снова. — Я скольжу руками по ее рукам, чувствуя, как под моими прикосновениями ее кожа покрывается колючками. — Это то, что ты представляла себе в ту ночь, когда случайно позвонила мне? Когда ты трахала себя, думая обо мне?

Эмма отворачивает голову, ничего не говоря, но ее румянец становится все глубже.

— Мои пальцы были так же хороши, как ты и думала? — Я наклоняюсь ближе. — А мой язык? Мой член был таким же большим, как ты себе представляла? Наполнил ли он тебя так же, как игрушка? Или было намного лучше, когда ты чувствовала, как я трахаю тебя по-настоящему?

Ее дыхание учащается с каждым словом, и я чувствую, как она напряжена, как ей трудно не двигаться. Не упереться в меня, чтобы я подумал, что все, что я говорю, ничего для нее не значит.

Я знаю лучше. Я это чувствую.

— Ты ведь пойдешь сегодня домой и будешь трогать себя, правда? Может, даже сделаешь это здесь, в ванной, после того как я уйду. — Мой голос низкий и хриплый, я шепчу ей на ухо, мои губы почти касаются ее, но не совсем. — И ты будешь думать обо мне. Ты будешь думать о том, как прямо сейчас я хочу усадить тебя на край прилавка позади нас, расстегнуть эти узкие джинсы и попробовать, какая ты мокрая. Ты ведь мокрая, правда?

Эмма не отвечает, но я чувствую, как учащается ее дыхание, как дрожит ее кожа. Я знаю, что, если бы я прикоснулся к ней прямо сейчас, она бы захлебнулась.

— Если бы ты попросила меня прямо сейчас, я бы сделал это. Я бы заставил тебя кончить прямо здесь своим языком. Я бы лизал твою сладкую киску и сосал твой клитор, пока ты не выкрикнула бы мое имя. Но я знаю, что ты не попросишь. Ты будешь только думать об этом. Ты не сможешь перестать думать об этом.

Боже, мне так тяжело, что чертовски больно. Я, наверное, не смогу удержаться от того, чтобы не подрочить в машине, когда вернусь в гараж. Мой член пульсирует, и мне требуется каждая унция самоконтроля, чтобы не трахнуть ее здесь. Но я хочу наказать ее за такое отношение. Я хочу оставить ее такой же возбужденной и отчаянной, каким я чувствую себя сейчас. Я хочу, чтобы она думала о том, что я могу сделать с ней каждую секунду времени, которое пройдет между этой и следующей нашей встречей.

— Я не буду просить тебя пообещать мне, что ты подумаешь об этом сегодня вечером, потому что ты солжешь и скажешь, что не будешь. Но я знаю, что ты будешь. Ты будешь думать о том, как я ем тебя, как буду тереться об тебя членом, пока он не станет мокрым и скользким от того, как ты возбудилась, и как жестко я буду трахать тебя, когда никто из нас уже не сможет этого выносить. Ты заставишь себя кончить, представляя все это. И, Эмма?

Я выдыхаю ее имя ей в ухо, наклоняясь к ней настолько, что она чувствует, насколько я тверд, все, что я мог бы дать ей, если бы трахал ее прямо сейчас.

— Я тоже собираюсь кончить сегодня ночью, думая обо всем этом.

Мне требуется все, чтобы отпустить ее и отойти, но мне это удается. Она выглядит чертовски восхитительно, щеки раскраснелись, грудь вздымается, глаза все еще искрятся гневом, но уже почти черные от желания. Она выглядит так, будто хочет, чтобы я погубил ее, и каждая частичка меня желает именно этого.

Вместо этого я протягиваю руку и легонько отталкиваю ее от двери. А потом выхожу, не оглядываясь.

Когда я ухожу, Брендана у входа нет. Я слышу жужжание татуировочной машинки, вижу девушку в наушниках и двумя полными рукавами, которая ждет на стуле возле двери, и выхожу из магазина, позволяя двери закрыться за мной, и направляюсь обратно к гаражу, мой член болит. Мне нужно было уйти, иначе я бы потерял то немногое самообладание, которое у меня еще осталось.

Эмма проникла под мою кожу, полностью и без остатка. И я хочу ее так, как никогда раньше не хотел никого другого.

На обратном пути я не так сосредоточен, как следовало бы. И только когда я чувствую щекочущее ощущение на шее, перед самым гаражом, я поворачиваюсь и вижу, что за мной кто-то идет. Мужчина, одетый в черную повседневную одежду, ничем не отличающуюся от той, что была на мне. Я говорю себе, что это может быть пустяком. Но когда я бросаю еще один взгляд, мужчин оказывается двое.

Я немного ускоряю шаг. Мне пришло в голову, что следовало бы взять с собой охрану, хотя бы одного или двух парней. Но я не хотел, чтобы Эмма увидела это. Я не хотел напоминать ей, насколько мы разные, какой другой мир я занимаю. Я хотел, чтобы она увидела меня таким, какой я есть, хотя бы на короткий миг.

Наш разговор ясно дал понять, что она не забыла, что я мафиози, даже на тот короткий миг, на который я надеялся. И теперь, если я не буду осторожен, я могу поплатиться за эту глупость.

Я осознаю это, когда вхожу в гараж и вижу, как еще трое мужчин выходят из места рядом с моей машиной. Я способен ввязаться в драку с кулаками. Но пятеро на одного, это не очень хорошие шансы. Когда они смыкаются вокруг меня, я чертовски надеюсь, что они не взяли с собой оружие.

— Тебе здесь не место, Кампано, — усмехается один из них, прогоняя всякую иллюзию, что это обычные грабители, а не люди Альтьера. Я думал, что он не беспокоится ни обо мне, ни о моей семье, но, похоже, я ошибался.

— Давайте не будем спешить. — Я поднимаю руки, отступая в сторону, но они обступают меня, как собаки кусок мяса. — Уверен, ваш босс не хочет начинать то, что мне придется заканчивать позже. Я вернусь в свою часть города, а вы сообщите ему, что правильно угрожали мне. Как вам это?

Я, конечно, не собираюсь оставлять это без внимания. Но я бы предпочел разобраться с этим на своих условиях, а не безоружным и окруженным в темном, дерьмовом гараже.

Один из них фыркает, придвигаясь ближе, и становится ясно, что так просто это не уладить.

Мне удается блокировать первый замах, уклониться от удара мужчины справа, но сильный удар в бок едва не выбивает из меня воздух. Я бью ногой по лодыжке того, кто стоит передо мной, и он отступает назад, давая мне возможность проскочить через образовавшуюся брешь. Если я смогу добраться до своей машины...

Это все равно что пытаться убежать от стаи волков. У меня мало шансов. Двое из них позади меня, приближаются, а те, что по бокам, блокируют мою возможность сбежать. Я вижу, как тот, что споткнулся, поднимается на ноги со злобным выражением лица, едва различимым в тусклом свете, но я улавливаю его.