Не тихоня (СИ) - Лаванда Май
— Ты, уголёк, новенький и многого не понимаешь ещё о местных обычаях. Иди, дальше мимо проходи, — машет рукой, «выметая» мешающегося одногруппника.
И какого чёрта я стою тут и пялюсь на эту сцену? А ноги всё равно не шагают. «Дура любопытная», — мысленно ворчу на себя, но не могу перестать наблюдать за мужской перепалкой. Только нарочно медленно вешаю на себя рюкзак, чтобы как-то занять свои руки.
— Интересный обычай, — язвит Угольников. — А он только задницы Крыловой касается или вообще любую выбрать могу?
— Любую не прокатит, — фыркает Ермолин. — Только Одарии. Не желаешь попробовать?
— Ты идиот? — ударяю ещё одного шутника кулаком в плечо.
— Уже… — начинает отвечать Артём, и я в ту же секунду стреляю в него гневным взглядом.
Только попробуй, идиот. Только посмей хоть слово сказать, и я точно тебе всё оторву с корнем. После небольшой заминки парень вновь продолжает говорить…
Глава 22
Артём
Крылова убивает меня взглядом, но я и без неё вовремя соображаю, что только что чуть не оступился.
— Уже не интересуюсь задницей Одарии, — натянуто усмехаюсь. — Думал, горячая штучка, а на деле эта глыба льда даже не здоровается со мной.
— Она ни с кем не здоровается, — отвечает Ермолин, глядя при этом на девушку.
Та в ответ фыркает и закатывает глаза, качая головой, как-бы говоря, какой же Кирилл дебил. Я вижу, как постепенно расслабляются её плечи от понимания, что нарушать наш уговор я не собираюсь. Ну, неужели я так на болтуна похож? Обидно даже.
— Ладно, — говорит вдруг она, — вы тут воркуйте, а я сваливаю.
Мне хочется схватить Одарию за руку и задать один интересующий меня вопрос по поводу увиденной сцены, но сдерживаюсь. Просто молча наблюдаю, как удаляется фигура девушки, оставляя меня один на один с Кириллом.
Смотрю на него, а этот «медведь» тоже глаз с Крыловой не спускает. Какого чёрта?
Такая злость меня охватила, когда увидел ускользающую Одарию из его лапищ. Что между этими двумя произошло? Или… происходит. А что если с ним у неё тоже тайный договор на взаимные сексуальные услуги? Я, конечно, уже слышал, что девчонка вовсе не тихоня, но убеждаться в этом именно таким образом мне совсем не нравится и не хочется.
Или Кирилл сам к ней пристал? В любом случае ясно одно: этот парень бесит меня всё больше.
— Не думал, что ты такой правильный, — обращается он ко мне, когда Одария скрывается за поворотом.
— Не особо. Просто спросить хотел у тебя кое-что.
— А лицо такое, будто в рожу мне вмазать хочешь.
— С чего это? — изображаю удивление, но не уверен, что достаточно убедителен в своём актёрском мастерстве.
— Вот и я думаю: с чего?
— Ты мне ещё с прошлой пьянки не нравишься.
— Из-за видео всё ещё дуешься? — кривая ухмылка. — Сопливые воспоминания об измене бывшей… Да, ну и дела, рогатый.
Вроде и шутит и даже по плечу по-приятельски хлопает, но так раздражает одним своим видом.
— Не дуюсь. Просто не нравишься мне.
— Тогда спросить что хотел и почему именно у меня?
— Просто ты первый под руку попался. А у Крыловой бесполезно что-либо спрашивать.
— А ты смелей будь, и она тебе кроме ответов на вопросы много чего ещё даст, — самодовольно усмехается.
— И много она тебе дала? — из последних сил контролирую свой голос.
— Прилично… — тянет многозначительно.
Либо я ему реально сейчас врежу, либо просто нужно последовать примеру Одарии и валить. И я решаю нести отсюда ноги, пока кулаки просто чешутся, а не прибегают к решительным действиям. Молча разворачиваюсь и ухожу, повторяя маршрут одногруппницы и, теперь уже, своей тайной любовницы.
— Так а спросить-то что хотел? — слышу в спину.
— Не важно.
Что значит это самое «прилично»? Ермолин просто дурака валяет или в его словах есть своя правда? Я вспоминаю наш с ним диалог в первые дни моей учёбы в стенах вуза и не припомню, чтобы Кирилл что-то говорил о своей связи с Крыловой…
— Одария не скромняша, — говорил Ермолин тогда. — Только новичок такое и мог о ней подумать! Ха! Мне даже смешно. Ты видел сколько дерзости в её глазах?
— Видел. На язык тоже ничего.
— Про язык не знаю точно…
Не знает точно… А затем он принялся болтать о её бывшем и о её предполагаемой трагедии, о которой он сам, по его же словам, мало что знает. Значит ли это, что Кирилл просто впустую языком треплет?
Мне не нравится картина, которую я увидел. Мне не нравится вновь испытывать эмоции, которые думал, что уже никогда больше не испытаю. Мне не нравятся воспоминания, которые всколыхнула произошедшая сцена. Какое мерзкое тяжёлое чувство. Это чувство… ревности? Бред какой-то. Просто обычное уязвлённое самолюбие. Хотя в нашем с Одарией уговоре ни слова не было о том, можно ли нам встречаться с кем-то ещё. Теперь думаю, что зря мы не подняли этот вопрос.
Хочу ли я, чтобы кроме меня девушка больше ни с кем не спала? Да, хочу. И мне плевать, что мы не влюблённая пара. Верность можно хранить даже в отношениях на основе секса.
Оказавшись в аудитории, сажусь рядом с Рыжковым, и тот мне что-то говорит, но я не слышу, увлечённый своими мыслями. Лишь рассеянно киваю и интуитивно поддакиваю, где это нужно.
Всё то, что только что случилось, неизбежно напомнило мне о Кристине. Я так и не скинул ей номер Константина. Удивительно, что бывшая терпеливо ждёт и не выносит мне мозг постоянными звонками. Когда она в последний раз мне звонила? Кажется, в четверг.
Хватаю мобильник и, пока не забыл, захожу в ненавистный диалог, чтобы отправить добытый у матери номер телефона своего отчима.
— Мобильный номер Константина, как ты и просила. Больше ничем помочь не могу.
Её нет «онлайн», и мне всё равно. А когда-то давно считал минуты отсутствия девушки. Ох уж эта нелепая влюблённость — что она с людьми делает?
— Твоя? — спрашивает Даня, заглядывая в мои диалоги на экране телефона. — Красивая.
Староста одобрительно кивает при виде фотографии на аватаре у Кристины. Ну, да. Красивая. Но мне пофиг. Одария покрасивей будет, если честно. Бросаю взгляд в сторону окон и вижу спину Крыловой, а рядом с ней и Мартынову.
— Хм… — не нахожусь с ответом и делаю вид, что слишком занят перепиской.
В эту же секунду
