Даниэла Стил - Верить в себя
Оказавшись в своем номере, Джейсон без сил рухнул в кресло.
— Я могу еще чем-нибудь помочь? — деликатно осведомился администратор, входя следом.
Но Джейсон покачал головой, и служащий отеля оставил его одного, бесшумно прикрыв за собой дверь. Довольно долго Джейсон сидел неподвижно, глядя на телефонный аппарат, стоявший на небольшом столике. Он получил небольшую отсрочку, но через несколько часов ему все равно придется звонить Энтони и Хлое. Скрыть от них то, что произошло с их матерью, Джейсон не мог. Не исключено было, что Кэрол не доживет до их приезда. Нужно было позвонить детям как можно скорее, но он все оттягивал этот момент, вновь и вновь прокручивая в уме предстоящий разговор. Хлоя, жившая в Лондоне, была с ним в одном часовом поясе, но Джейсон уже решил, что сначала позвонит сыну. Ожидая, пока в Нью-Йорке наступит семь утра, он принял душ, побрился, а потом принялся нервно расхаживать по комнате.
В час дня по парижскому времени Джейсон снял трубку, показавшуюся ему невероятно тяжелой, и набрал номер сына. Энтони уже встал и собирался уходить на работу. Джейсон застал его в последнюю минуту.
— Привет, па. Как там Чикаго? — оживленно спросил Энтони. Он был прекрасным сыном, и Джейсон никогда не жалел, что взял его к себе на работу. Трудолюбивый, способный, Энтони все схватывал буквально на лету и был честным и порядочным молодым человеком. Во многих отношениях он походил на Кэрол; даже голоса у них были немного похожи, и сейчас Джейсон, чье восприятие было обострено под влиянием последних событий, вновь уловил это сходство. От отца Энтони унаследовал острый аналитический ум, и Джейсон не сомневался, что когда-нибудь его сын достигнет в бизнесе больших высот.
— Я не знаю, как там Чикаго, — честно признался он. — Я в Париже.
— Что ты там делаешь? — удивился Энтони. — У тебя же сегодня переговоры с…
— У меня не очень хорошие новости, сынок, — перебил Джейсон. Он только сейчас сообразил: Энтони ведь даже не знает, что его мать куда-то уехала. Кэрол решила отправиться в эту поездку уже после того, как в последний раз поговорила с сыном, а он в течение десяти дней был слишком загружен работой и наверняка не звонил матери, хотя это и было на него не похоже.
— Энтони… — Джейсон умолк, не зная, что сказать дальше, с чего начать. — С твоей мамой случилась беда. Она здесь, в Париже…
— Что с ней? Она в порядке? — встревожился Энтони.
— Нет, к сожалению. Две недели назад в Париже произошел теракт, пострадало много людей. Твоя мама тоже оказалась среди раненых. Сейчас она находится в больнице в тяжелом состоянии… — Джейсон резко втянул воздух сквозь стиснутые зубы, но его вздох прозвучал как всхлип. — Я… я сам узнал об этом буквально несколько часов назад. И никто не знал. Кэрол пропала из отеля как раз в тот день, когда произошел взрыв. Все это время она лежала без сознания, документов при ней тоже не было, поэтому ее не смогли опознать.
— О господи!.. — У Энтони был такой голос, словно на него обрушился потолок. — Ты говоришь — мама без сознания? Насколько серьезно она ранена?
— Очень серьезно. У нее несколько ожогов, перелом руки и тяжелая черепно-мозговая травма.
— Но ведь мама поправится, правда? — Этот вопрос прозвучал так, словно Энтони был не взрослым мужчиной, а пятилетним мальчиком. Судя по голосу, он с трудом сдерживал слезы.
— Надеюсь, что да. Врачи говорят, есть надежда, но опасность еще не миновала. Пока Кэрол даже дышать сама не может — они подключили ее к аппарату искусственного дыхания. — Джейсон упомянул об этом, чтобы хоть как-то подготовить Энтони к встрече с матерью. Он и сам испытал настоящее потрясение, когда увидел на лице Кэрол прозрачную пластиковую маску. Дело, собственно, было даже не в маске, а в ощущении особой уязвимости, хрупкости той жизни, которую поддерживал сопящий, вздыхающий аппарат.
— Но, па, как это могло случиться? — Энтони плакал, уже не скрываясь, и Джейсон почувствовал, что по его лицу тоже потекли слезы.
— Ей просто не повезло. Твоя мама оказалась не в то время и не в том месте. Пока я летел в Париж, я молился, чтобы это оказалась не она. Просто невероятно, что ее никто не узнал — ведь Кэрол очень известная актриса!
— А ее лицо не пострадало? — Энтони тоже не верилось, что кто-то мог не узнать его знаменитую мать.
— Нет, то есть — почти нет. У Кэрол обожжена щека и рассечена скула. Наверное, останутся какие-то следы, но хороший пластический хирург приведет ее лицо в порядок в два счета. Самое опасное — это травма головы. На данном этапе даже врачи не могут сказать, насколько это серьезно и какой прогноз на будущее.
— Я лечу к ней, — решительно заявил Энтони. — А Хлое ты уже звонил?
— Я решил сначала позвонить тебе. В аэропорту Кеннеди есть прямой шестичасовой рейс до Парижа. Если тебе удастся достать билет, завтра утром ты уже будешь здесь.
— Билет я достану, — твердо сказал Энтони, и Джейсон представил себе, какой долгий, мучительный день ожидает его сына.
— Сейчас же я соберу вещи и поеду в аэропорт прямо с работы, — добавил Энтони. — Увидимся завтра, да, пап?.. — Голос его снова задрожал. — Передай маме, что я ее люблю, хорошо?
— Ты сам скажешь ей это завтра, о'кей? — Джейсон тяжело вздохнул. — Сейчас Кэрол нуждается в нас больше чем когда бы то ни было. Ей приходится бороться за жизнь, а это не просто… Ну, до встречи.
На этом разговор закончился, и не потому, что Джейсону и Энтони нечего было сказать друг другу. Просто им обоим было очень тяжело говорить о Кэрол — о том, что с ней случилось и чем это может закончиться. Оба предпочитали не думать, что в любую минуту она может умереть, а они не успеют с ней попрощаться.
Разговор с Хлоей дался Джейсону еще тяжелее. Как только он сказал дочери, что ее мать лежит при смерти в парижской больнице, Хлоя разрыдалась, да так бурно, что не могла вымолвить ни слова. Джейсон дал ей выплакаться, а потом спросил, что она думает предпринять. Хлоя ответила, что прилетит первым же рейсом, благо полет из Лондона в Париж занимал всего час. Быть рядом с матерью — только об этом она могла думать.
В пять часов вечера Джейсон уже встречал дочь в аэропорту. Ее глаза распухли и покраснели, и она то и дело прикладывала к ним платок. Из аэропорта они поехали в больницу. Увидев распростертую на койке Кэрол, Хлоя снова разрыдалась и никак не могла успокоиться. Ей было невыносимо видеть мать в столь беспомощном состоянии, но, по крайней мере, теперь они были вместе. Как сказали Джеисону врачи, за последние несколько часов состояние Кэрол не изменилось, но он счел, что это тоже неплохо. Главное, она была жива.
