Измена. Право на сына (СИ) - Арская Арина

— Был рад увидеться, — Владимир сдержанно улыбается, встает и шагает прочь, поправляя очки на своем остром носу.

Хочу кинуться за ним, чтобы проявить вежливость и проводить до ворот, но Макар шипит, уткнувшись в бумаги:

— Сам найдет дорогу. Сиди.

— Конечно, найду, — доносится уставший голос Владимира. — Надеюсь, что я вам больше не буду нужен посреди ночи.

— От тебя все равно никакого толка.

Минуту сижу молча, а затем вздыхаю и поднимаюсь на ноги под шелест страниц.

— Какие у вас с Вовой были отношения?

— что?

Макар поднимает темный взгляд:

— Мне повторить вопрос?

— Да.

— Какие у вас с Вовой были отношения?

— Да ты издеваешься.

— Я вполне серьезен.

— Да к черту тебя, — фыркаю и семеню к дверям кухни.

— Давай еще скажи, что ты не поняла, что он в тебя до сих пор влюблен.

Возмущенно оглядываюсь, а Макар невозмутимо перекладывает бумажки и щелкает шариковой ручкой.

— ты вообще о чем?

— У тебя, что, проблемы со слухом?

Да лучше бы я не выходила из детской и померла от жажды, чем сейчас недоумевать с кривой гримасой словам чокнутого мужа.

— Я могу предположить, что я уволил Вову, потому что он решил тебя охаживать, —опять смотрит на меня исподлобья. — Он ведь меня вполне устраивал.

— ты просто козел. Вот и уволил его.

— Ты злишься.

— Потому что ты говоришь несусветную ерунду, Макар! — повышаю голос. — не охаживал он меня! И не был влюблен! Мы с ним общались, как обычные коллеги.

Замолкаю, потому что неожиданно вспоминаю, что Вова однажды мне подарил кактус в забавном желтом горшочке, иногда предлагал прогуляться после работы, но я всегда отказывалась, потому что то отчеты, то исправляла за кем-то косяки, то в архиве сидела. И на кухне бывал лишь тогда, когда я туда по строгому расписанию бегала.

— Еще на один вопрос меньше, — Макар возвращается к бумагам и сводит брови вместе.

— ты не прав... Он просто старался быть вежливым

— Ну, конечно, — хмыкает Макар. — вежливо подкатывал яйца.

Я на несколько минут задумываюсь, какой бы могла быть моя жизнь, если бы я заметила, что Владимир ко мне неравнодушен, и если бы я согласилась с ним однажды прогуляться.

Я думаю, что он хороший и милый, и свою жену не обижает, хотя... Пока замуж за милого и хорошего не выйдешь и не проживешь с ним несколько лет, то и не поймешь, какой он на самом деле.

— Честное слово, — Макар накрывает лоб ладонью, — я бы сейчас с удовольствием сам с собой бы побеседовал. С серьезным таким пристрастием.

— Я все еще придерживаюсь мнения, что ты придуриваешься.

Макар подпирает лицо ладонью, утомленно глядя на меня и моргает:

— А ты очаровательна, когда злишься.

— Даты обалдел?! — охаю я и теряюсь в гневе и недоумении.

— Я тебе, что, и комплиментов не говорил?

Глава 39. Другой Макар.

Это другой Макар. Не тот Макар, который пригласил меня на свидание и потом месяц играл холодного джентльмена. Он не был со мной раньше таким открытым? Да, открытым. Он говорит все, что думает, и ведет со мной диалог совершенно с другой позиции.

— Ты красивая, — говорит Макар и откладывает бумаги.

— Ты что творишь? — шепчу я, дезориентированная в пространстве.

— Я тебе этого не говорил?

— Ты... я. ты….

— Даже с точки зрения договорного брака ты привлекательная девушка, Ульяна.

— Прекрати.

— Видимо, в моем списке идеальной жены была и ее красота.

— верни мне старого Макара, — цежу я сквозь зубы. — Тот только угрозами кидался, а ты ко всему прочему…

— Признаю факт твоей привлекательности? — откидывается на спинку стула. —Это довольно странно. У меня не было проблем с тем, чтобы женщину порадовать комплиментами. Сказать, что у нее очаровательная улыбка, красивые глаза... Но это только в том случае, если мне на эту женщину все равно.

Молча шагаю на кухню.

— Мне бы не составило труда.

— Отстань от меня! — разворачиваю к нему. — И да, ты никогда не говорил мне, какая я красивая! Даже на свадьбе, когда я вышла в офигительном платье! Окинул взглядом и промолчал! — делаю паузу и охаю. — Какой же ты урод!

— Посмотреть фотографии с нашей свадьбы у меня по плану ближе к рассвету, когда я совсем отчаюсь хоть что-то понимать в этом бардаке, — взмахивает рукой на документы перед собой. — Кстати, — переводит взгляд на меня, — где мы храним свадебные фотографии?

— Я тебе не скажу.

— Ладно, — улыбается, — я позвоню родителям. У них, вероятно, тоже есть альбом со свадьбы сына. Так?

Меня пробирает на истерический смех. Все-то у него продумано, всегда он на шаг впереди.

— Почему ты смеешься?

— А почему ты такой козел?

— И судя по всему, — окидывает взглядом свои бумажки и вновь на меня смотрит, — не очень умный козел. Некоторые мои решения меня просто обескураживают.

— Ты не был таким! — повышаю голос. — Что на тебя нашло? Что за внезапные откровения, что за шутки? Что за общение такое? Где твоя вечно мрачная рожа, будто ты выжрал бутылку скисшего молока? И если у нас тут такие перемены в Макаре Витальевиче, то дай мне развод. Окончательно удиви меня до потери дара речи!

— Как часто мы с тобой скандалили?

— Да никогда! — срываюсь я на крик. — Разве я могла на тебя рот открыть? На такого важного, сурового и молчаливого?

— А, может, стоило?

— И что бы ты сделал?

— я не знаю, — пожимает плечами. — Ты мне скажи.

— Ты бы сказал. — выдыхаю, как разъяренный бык, — я буду в кабинете, Улиточка!

— Улиточка? — приподнимает бровь.

— да! Маленькая склизкая улиточка! Слизняк! И я такой и была! И сейчас я такая!

Только очень злой слизняк, который никак не уползет от тебя! И до тебя не достучаться!

И вот тут я решаю снять кольцо с пальца, а оно не слезает. Макар терпеливо ждет моего злого жеста в котором я должна швырнуть ему обручалку в лицо, но у меня ничего не выходит.

— Я тебя прошу, только не вздумай себе отрубать палец, чтобы избавиться от кольца.

Поднимаю взгляд.

— У тебя красивые руки, — меланхолично отвечает он. — Не надо себя уродовать назло мне.

Делаю выдох и в следующую секунду рву все документы. Разбрасываю обрывки вокруг себя, и затем, вскинув подбородок, смотрю на Макара. У меня руки трясутся от ненависти к нему. Он раскрывает новые грани своего самодовольства.

— Это копии. И честно сказать, я хотел сделать то же самое.

— Ненавижу тебя.

— Я не моту чувствовать вину за то, чего в моей памяти нет, Ульяна.

— Да и так не чувствовал вины, — в отчаянии усмехаюсь я. — Ничего не поменялось.

— Говорят, перед комой я сильно буянил.

— зачем я тебе нужна? Вот сейчас. Зачем? Мы же по факту сейчас чужие друг другу люди. Ты в том времени, когда еще не искал жену.

— Я не думаю, что был к тебе равнодушен.

— Что? — у меня лицо перекашивает.

— Я запретил себе что-то чувствовать к женщинам после того, как получил от Лены сильную оплеуху, — Макара усмехается. — Сколько лет я был холостяком, который ни с одной женщиной не перешел к чему-то серьезному.

— я не стану этого слушать, — разворачиваюсь и шагаю прочь.

— И у меня не было цели создать семью, — спокойно продолжает Макар, —

жениться, родить детей.

Я почему-то останавливаюсь и замираю в проеме двери. Я не хочу внимать его откровениям, но не могу сдвинуться с места.

— И насчет того, чтобы однажды передать бизнес своей кровиночке? Нет Я ведь не жену себе присматривал до всего этого, а упертого, мозговитого и амбициозного управляющего, который бы смог после моего ухода справиться с бизнесом. Дети — это довольно рискованный проект, который в итоге может не оправдаться.

Оглядываюсь, и Макар хмыкает:

— Да, я был циником, но другим, Ульяна. Конечно, семейным дядькам больше доверия и уважения, но три года назад меня это абсолютно не волновало. Да и я повыше уровнем многих. Зачастую я решал, кто подходит под рамки серьезного партнера.