Хорошие. Плохие. Нормальные - Елена Колина
— По-моему, никто этого не знает, пока не припрет, — миролюбиво ответил Саня.
— Я знаю: я бы не отдал… Тебе кажется, что помогать — это круто. Для кого-то круто на «Порше» раскатывать, а для тебя круто помогать. Все, что люди делают, они делают для себя. Все, что ты делаешь, — для себя, кефир и волокордин тащишь для себя… Может, скажешь, что честь и благородство никто не отменял, есть люди, для которых самое важное Дух, Бог… и так далее?
В теории я за все это — честь, дух, Бог. Но на практике я никогда ни по какому поводу не думаю о чести, Духе и Боге. Например, сдать костный мозг я хочу для себя: спасти кому-то жизнь — это очень круто. И где тут Дух и где тут Бог? Только эгоизм, да еще какой эгоизм.
Ни за что не расскажу Маратику и Сане, что нашелся мой генетический близнец. Не то чтобы вообще никогда не расскажу, а до подтверждения полного соответствия. Если подтвердится, тогда огорошу их сообщением, пусть завидуют.
…Посреди ночи Маратик меня разбудил.
— Скажи, этот твой Саня… он что, нравится тебе больше, чем я? По-моему, я лучше. …А может, ты его до сих пор любишь? Нет? Я понял, что нет, но, может, ты любишь его больше, чем меня? Молчишь?.. — проворчал Маратик. — Знаешь, если бы мне было куда переехать, я бы переехал от тебя на другой диван.
Построил между нами заграждение из подушек и гордо заснул.
А я не могла заснуть и стала думать, зачем я живу. Я часто думаю, зачем я живу. Потом стала думать, что многие книжные магазины устроены неправильно. Они предназначены для людей, которые ориентируются в книгах, знают, что хотят купить.
Вот стоят собрания сочинений. У любого нечитающего человека при взгляде на эти скучные тома одного цвета возникает только одна мысль — ни за что! Даже в руки не возьму! Не все знают, что в каком-нибудь скучном томе таится такая потрясающая история, как… ну, к примеру, «Американская трагедия». Вот так и пропадает классика и скоро пропадет навсегда. А что, если?.. СН говорил, что это хороший вопрос — «а что, если?..»: «что, если человек превратится в жука?» или «что, если человек превратится в нос?».
А что, если на каждый том в собрании сочинений прицепить пояснительную записочку? На «Американскую трагедию» — «Суперский роман про любовь и предательство» или «Вы не сможете оторваться, честное слово!» или завлекательное описание сюжета, как пишут о сериале. На «Обрыв» прицепить «Читать эту книгу — как будто впервые влюбиться», на «Обломова» — «Думаете, что это отстой? Нет, это очень современно», на томик Тэффи — «Вы будете смеяться, как дитя», на «Войну и мир» — «Вы можете забить на войну и читать только про мир». А вот еще слоган: «Может быть, это про вас».
И должна быть специальная полка «Посмотрите здесь» для книг с личными рекомендациями покупателей, например: «Не ел, не спал — читал», или «Эта книга изменила мой мир», или «Моей девушке понравилось».
…Интересно, Саня думает, что у меня роман с Маратиком? Но что он может подумать, если у нас один диван?
БЕДНЫЙ МАРАТИК
Цитата дня:
— Держите ее за руки, мисс Эббот, она точно бешеная…
— Какой срам! Какой стыд! — кричала камеристка. — Разве можно так недостойно вести себя, мисс Эйр? Бить молодого барина, сына вашей благодетельницы! Ведь это же ваш молодой хозяин!
Шарлотта Бронте. «Джейн Эйр»
«Британские ученые сообщают: „От коронавируса умрет 80% человечества“. Об этом пишет The Guardian со ссылкой на исследование ученых из Королевского колледжа Лондона».
Из новостей
Маргинал — человек, находящийся на границе различных социальных групп, систем, культур и испытывающий влияние их противоречащих друг другу норм, ценностей и так далее.
Википедия
Вечером у нас Саня. Саня приходит ко мне в третий… нет, в четвертый раз.
Я говорю «ко мне», а не «к нам», потому что Саня не стал бы приходить к Маратику: они так друг другу неприятны, что не могут даже разговаривать, разговаривают через меня. Саня называет Маратика маргиналом: для Сани маргинал — это тот, кто не такой, как он. На самом деле он случайно попал в точку: Маратик выпал из своей социальной группы и, как травинка на ветру, колеблется под влиянием противоречащих друг другу ценностей — аспирантура по истории искусств и запойная игра в покер.
Саня называет Маратика маргиналом, а Маратик Саню тупым. Маратик говорит: «Спроси Тупого, он будет чай?..», а Маратик говорит: «Скажи Маргиналу, что я принес печенье». Как дети. Зачем спорить, кто лучше и чья жизнь правильней: ясно же, что Маратик не будет разносить лекарства по коммуналкам, а Саня играть в покер. Они очень разные, и у них на все разные взгляды.
Маратик считает: нужно весело жить здесь и сейчас, завтра может и не быть. Скажи Сане, что завтра не будет, он удивится — почему не будет? Саня живет для завтра. Для него счастье, когда кран течет или полка рухнула. За пару часов, что провел у нас, починил кран, полку, дверную ручку и присматривается к плите.
Я говорю, что Саня «у нас», потому что Маратик не оставляет нас вдвоем ни на минуту. Саня больше ссорится с Маратиком, чем разговаривает со мной. Саню отчего-то тянет к Маратику, а Маратика к Сане: они такие разные, что рассматривают друг друга как необычное природное явление, редкий вид животного или растения.
— Эта ваша книжная лавка… полезная. Людям сейчас важно, что они могут куда-то прийти…
— Идея моя, — быстро говорит Маратик.
— Хорошая идея, — нехотя признается Саня.
— Но ты ведь понимаешь, что это игра?
— Какая игра?
— Ну, игра… мы играем в книжную лавку, чтобы не свихнуться тут взаперти… И где-нибудь на свете потанцуй, понимаешь?
— Зачем танцевать? — не понимает Саня.
Маратик фыркает. Маратику легко над ним смеяться: Саня — технарь, не знает философов, стихов на знает, не узнает цитат… А если бы Саня сыпал словами «градиент» и «интеграл», Маратик не понимал бы, и Саня над ним смеялся и говорил, что он некультурный человек? У технаря нет никаких преимуществ: Бродского должны знать все, а градиент никого не интересует.
— Тогда, когда любовей с
