Враги за рубежом (ЛП) - Грей Р. С.

Я смотрю вниз на еду, которую должна с нетерпением поглощать, а затем, как импульсивный наркоман, бросаю взгляд через плечо, чтобы успеть увидеть, как Ной встает. Еще рано, и большинство детей еще не проснулись. Здесь всего несколько человек, и не может быть, чтобы Ной меня не видел.

Я затаила дыхание и смотрю, как он идет, предвкушая что-то. Выпрямляю спину, а рукой инстинктивно тянусь к волосам, чтобы убрать их за ухо. Я не дышала с тех пор, как он сделал свой первый шаг. Я как воздушный шар, наполняющийся гелием, растущий, растущий, растущий, растущий, а потом я ЛОПАЮСЬ, когда он поворачивает к выходу и исчезает за углом, даже не взглянув в мою сторону.

Верно.

Ну, я стояла к нему спиной. Есть шанс, что он принял меня за кого-то другого.

С поникшими плечами обращаюсь к своему завтраку, и все выглядит так… уныло. Я заставляю себя съесть три кусочка рогалика и жую, жую, жую, жую, и глотаю только тогда, когда кажется, что я должна это сделать. Банан откладываю на потом и выпиваю только половину кофе, опасаясь, что большее количество может вызвать у меня тревогу.

Сегодня, поскольку это воскресенье, у детей есть выбор. Расписание не такое, как на протяжении всей недели. У них есть перерыв в занятиях латынью и запланированных экскурсиях. У них есть выбор: пойти с Лоренцо и Ноем на спортивную площадку поиграть в футбол, вместе с Габриэллой и Эшли отправиться на ближайший фермерский рынок или остаться со мной в церкви Святой Сесилии. Мы выбрали посты в начале недели. Я хотела пойти на фермерский рынок, но было ясно, что никто не в восторге от того, чтобы остаться в школе, и, чтобы покончить с неловкостью, я вызвалась добровольцем.

Сейчас, как никогда, я жалею о своем решении стать командным игроком. Мне бы не помешало отвлечься от темного облака, нависшего над моей головой.

После завтрака я поднимаюсь на балкон на втором этаже и наблюдаю, как начинают формироваться группы. Ной и Лоренцо собрали десять шумных ребят, которые уже пинают друг другу футбольный мяч туда-сюда, переговариваются и обещают хорошую игру. Я не могу удержаться, чтобы не осмотреть каждый дюйм Ноя, ища боевые раны. Сейчас он выглядит лучше, чем в столовой, почти вернулся к нормальной жизни. Он переоделся и привел в порядок свои волосы. Один из детей побуждает его показать себя, и он делает впечатляющее маленькое движение, когда отводит мяч ногой назад за спину, подбрасывает его в воздух, а затем ловит его другой ногой впереди.

Я остаюсь на своем месте на балконе, пока они уходят. Двор опустел, и через несколько минут Габриэлла и Эшли собрали свою небольшую группу из шести человек и повели их за покупками на рынок.

Сейчас я здесь одна с тремя детьми. Два мальчика и девочка, все из Тринити. О радость. Мальчики играют в видеоигры в одной из своих комнат, а девочка сидит во дворе и читает. Когда я стучу в дверь мальчиков, они открывают ее и смотрят на меня, как будто понятия не имеют, кто я и что здесь делаю.

Я делаю раздражающий жест, о котором тут же жалею.

— Привет, я Одри, эм… мисс Коэн, одна из сопровождающих из Линдейла. Я просто хотела сказать вам всем, что я здесь, если вам что-нибудь понадобится.

Больше похоже на: «СЛУШАЙТЕ, я все еще здесь, так что не пытайтесь шутить».

Они ворчат, а потом захлопывают дверь у меня перед носом.

Правильно.

Выхожу во двор, машу девушке, а она смотрит на меня, как на вчерашний мусор. «Что с этими детьми из Тринити?!»

— Что ты читаешь? — спрашиваю я ее.

Она лениво поднимает ее книгу. «Маятник Фуко» Умберто Эко. На итальянском! Когда я была в ее возрасте, я зачитывалась книгами Сары Дессен.

Мои брови взлетают вверх.

— Вау, это обязательное чтение для Тринити?

— Нет.

Ее тон не мог быть яснее: «Убирайся, плебейка».

Поскольку мои утренние обязанности выполнены, мне больше нечего делать. Я снова проверю детей через некоторое время, а пока ополаскиваюсь в душе и одеваюсь, пытаясь делать вещи, которые могли бы заставить меня чувствовать себя нормально. Я не тороплюсь, когда сушу волосы, разглаживаю их, чтобы они были, как шелк. Я наношу немного косметики и увлажняю загоревшую кожу. Пытаюсь навести порядок в своей комнате, но все уже убрано, так что это не занимает много времени. Я беру в руки «Там, где папоротник красный», читаю один и тот же абзац четыре раза, а потом бросаю. Я проверяю электронную почту и не вижу ничего нового, кроме рекламных писем от Gap23 и Match.com24 (Хотите закончить создание своей анкеты? Вы упускаете подходящих одиночек в вашем районе!), и я вдруг не могу сдержать слез, которые наворачиваются на мои глаза.

Я не могу точно сказать, что именно не так. Это тревожное чувство в животе, то, как я не могу сделать полный вдох.

Я звоню маме, чтобы поговорить, зная, что она позволит мне выплакаться, а затем даст мне тот же мудрый совет, который всегда дает: «Знаешь, что поможет тебе почувствовать себя лучше? Прогулка. Пойди подыши свежим воздухом и выработай эндорфины!» Но она не отвечает, и я с запозданием понимаю, что дома еще глубокая ночь. Мои сдерживаемые слезы начинают падать. Я чувствую себя нелепо, когда плачу. Из-за чего? Из-за того, что я вдали от дома? Из-за моей ссоры с Ноем?

Нелепо.

Ной не плачет. Ной выделывает причудливые движения ногами на футбольном поле, красуясь перед кучкой новоиспеченных подростков, которые его боготворят. Он забыл о моем существовании.

Я никогда не умела предаваться унынию. Я могу простоять перед окном, драматически рыдая, словно главная героиня музыкального клипа, так долго, пока не иссякнет кран. Вот, это было эффективно. Я поплакала, и теперь я как новенькая. Барби прямо из коробки. Не из тех, кому какой-то надоедливый младший брат отрезал волосы и вырвал руку из сустава.

Один глубокий успокаивающий вдох кажется божественным, поэтому делаю еще один.

Я умываю лицо холодной водой, заново наношу макияж, а затем снова проверяю детей Тринити. Никто из них не пошевелился. Закончив, устраиваю себе настоящую экскурсию по церкви Святой Сесилии. Это место вполне может быть музеем. Удивительно, что они могут сохранять произведения искусства в целости и сохранности в месте, заполненном детьми. Я нахожу и изучаю двенадцать статуй и восемнадцать картин, прежде чем группа с фермерского рынка возвращается со своим грузом.

Я охаю и ахаю над всем, что они распаковывают во дворе. Там есть свежая клубника и запечённый Панэ Тоскано25, которые мы передаем друг другу и делимся. Хлеб теплый и хрустящий, а клубника такая ароматная и сочная, что я хотела бы иметь целую миску для себя. Несколько учеников собрали маленькие букеты цветов для своих комнат: георгины, амаранты, лизиантусы и садовые розы, выращенные на близлежащих фермах. Эшли купила пару кожаных сандалий, которые мастер подогнал для нее прямо на месте. Милли купила крошечную картину с пейзажем Рима, и я похвалила ее за находку.

Все собирают свои вещи, чтобы отправиться в школу, когда Габриэлла отводит меня в сторону и говорит, что чувствует, что со мной что-то не так после вчерашнего вечера в баре.

— Я знаю, ты, вероятно, не хочешь вдаваться в подробности, но я подумала… вот. Это просто мелочь. — Она протягивает крем для рук в маленьком тюбике из фольги, покрытом нежным цветочным рисунком. — Продавец сказал мне, что он с ароматом розы и гардении. Его семья делает его небольшими партиями.

Этот жест настолько мил, что я не могу не обнять ее.

— Это было очень мило с твоей стороны. Спасибо.

Она поглаживает мне спину.

— Ты в порядке? После вчерашнего вечера? Было странно, когда вы с Ноем ушли. Я не была уверена, что произошло между вами двумя.

Мое горло грозит снова сжаться от эмоций, но я заставляю себя улыбнуться и качаю головой.

— О, ничего страшного. Мы с ним всегда враждуем.

Она кивает, изучая меня.

— Вы двое кажетесь близкими… для коллег, я имею в виду, — она немного смеется. — Я имею в виду, Эшли — одна из моих лучших подруг, и я не думаю, что мы с ней так близки, как вы с Ноем.