Всё не серьёзно - Марина Дианова
- Конечно, - как само собой разумеющееся ответил сын. – Мы обсуждали саму возможность, появления в твоей жизни кого-нибудь. И поверь, я был категорически против.
- Что же изменилось?
- Я повзрослел, - с печалью в голосе произнес сын, а я сначала изумленно распахнула глаза, а потом постаралась скрыть смешок за кашлем. – Мне уже одиннадцать…
- Почти одиннадцать, - поправила я его.
- Почти одиннадцать, - покорно согласился сын. – Я уже взрослый человек. И да, через несколько лет я уеду учиться…
- До этого еще семь лет, - опять перебила сына, недовольного родительским произволом.
- В общем я хочу сказать, что мы с тобой когда-нибудь расстанемся я уеду, а ты не должна оставаться одна. А Андрей – он классный.
- Ром, но ведь помимо твоего одобрения, есть еще и Лерка, которая может отнестись к появлению в жизни ее папы меня крайне скверно, - аккуратно подбирая слова, все же произнесла я.
- Лерка – девчонка, - отмахнулся сын. – К тому же она еще маленькая.
- Она всего на год младше тебя, - вступилась за дочь Андрея.
- Да, но при этом она жила в тепличных условиях…
- Как будто тебя бросили на растерзание реальной жизни, - возмутилась я.
- Нет, - сын явно был не доволен, что я все время его перебиваю. – Но вы с папой устроили мне веселое детство, - как-то печально ответил сын.
- Поверь, судя по всему, детство Леры было тоже не особо радужным, - не согласилась я. – Ты, пусть и не рос в полноценной семье, но всегда был окружен любовью и заботой, в то время как Лера…
Ромке хотелось показать, какой он взрослый, как он страдал из-за нашего развода, а упоминание еще более незавидной судьбы чем у него, заставило сына нахмуриться. Этот юношеский максимализм позволил мне выдохнуть – все же сын у меня так и остается вполне себе нормальным ребенком, не смотря ни на что.
- Лерка не против тебя, - все же ответил он.
- Хорошо, - неожиданно согласилась я. – Я думаю, мы с тобой дадим шанс Андрею и Лере стать частью нашей жизни.
- Но папой я его называть не буду, - резко отозвался сын. – У меня есть папа.
- Хорошо, думаю «Андрея» вполне хватит.
Когда пришло время ложиться спать, я еще очень долго крутилась в кровати, обдумывая слова сына. Все это было странно. А еще, не смотря ни на что, разговор с Ромкой заставил меня выдохнуть. Наверное, где-то на подсознательном уровне я очень боялось того, что Рома, пусть и относиться к Андрею с теплом, все же не примет его в наш мирок. Прокручивала в голове слова, что скоро он уедет, покидая наше уютное гнездышко, покоряя Оксфордшир и от этого становилось все больнее и больнее. Наверное, Ромка прав, нельзя быть одной.
С самого утра я сделала то, что давно пора было. Я собрала часть своих и детских вещей в большую сумку. Туда же отправились две зубные щетки и различные крема для меня любимой. А так же я с удовольствием собирала вещи в которых сегодня буду радовать своего мужчину. Конечно, не забыла добавить и красивое белье, желая потрясти и впечатлить одну совершенно бесцеремонную личность.
Прежде чем ехать к Валеевым, мы с Ромкой заехали в гипермаркет, где я старалась маневрировать с тележкой как настоящий гонщик «Формулы-1». Огромное количество народа в магазине напрягало, но мы все равно умудрились купить все по списку и даже больше.
Отстояв в очереди – нет, не так, в ОЧЕРЕДИ! – мы все же покинули совсем не гостеприимное нутро магазина с пятью огромными пакетами разных разностей из которых я собиралась создать праздничный ужин, поэтому, когда мы приехали к Андрею, он смотрел на нас крайне удивлено, но когда его взгляд все же зацепился за чемодан с вещами, он попытался скрыть во взгляде ликующие нотки.
Ромка, после рукопожатия скрылся в комнате Леры (наверняка делиться подробностями вчерашнего разговора), оставляя нас с Андреем наедине.
- Поделишься полкой в комоде? – спросила я, кивая на чемодан, затерявшийся среди пакетов.
Вздох облегчения вырвался из груди моего мужчины. Он с готовностью притянул меня ближе, зарываясь пальцами в растрепанные после шапки волосы.
- Конечно, - все же ответил он, сразу подхватывая чемодан у меня из рук. – А это что? – он указал на пакеты, что неопрятно валялись в прихожей.
- Это – на кухню. Буду готовить праздничный ужин.
- Может не стоило? – все же спросил он, после того, как составил пакеты в кухне. – Я все равно в ресторане собирался заказать ужин, - неуверенно предположил он. – А то проведешь пол дня у плиты, потом будешь уставшая и замученная, без настроения отмечать…
- Андрей, - я вновь прижалась к нему всем телом, - Я хочу самый банальный Новый год: с оливье, селедкой под шубой и запеченной курицей. Ладно, - сжалилась я, наблюдая за вытянувшимся лицом мужчины, - Курицу заменим на утку, но от оливье и шубы тебе не отвертеться.
- Хорошо, - вздохнул он, - Тогда я полностью в твоем распоряжение.
И достал из нижнего ящика нечто… нечто кислотно розовое, нечто совершенно немыслимое, нечто настолько не вписывающее в мою картину мира, что на долю секунды я завороженно смотрела на ЭТО, и только когда шок прошел, начала смеяться. Розовый фартук с надписью: «Кто твой папочка?!» нокаутировал меня в самое сердце. Едва я отсмеялась, Андрей отогнул широкий карман, в котором было написано: «Отжарю и тебя!».
- Друзья подарили на новоселье, - сквозь смех произнес он, - Не думал, что когда-нибудь достану его из закромов Родины.
- Он шикарен, - призналась я, вновь посмеиваясь. – Но я тоже готовилась.
Я извлекла из одного пакета свой фартук, который только купила в магазине, специально для приготовления праздничного ужина.
«Готовлю вкусно, говорю мало, голова не болит…» - гласила надпись на моем фартуке. Теперь смеялся уже Андрей, теснее прижимаясь ко мне.
- Мы с тобой идеальная пара.
С этим утверждением я не стала спорить, лишь счастливо улыбалась неожиданному счастью.
Глава 11.
Мы сидели на кухне и готовили праздничный ужин: Андрей медленно, но уверенно крошил в большую миску оливье, – ведь «праздничное» оливье меряется исключить в объемах тазика – а я сражалась с уткой и хочу сказать, что пока
