Я тебе объявляю войну, девочка! - Яна Лари
Вы посмотрите, гордая какая. Могла мой костюмчик отцу оставить, если на то пошло.
С эмоциями справляться становится все сложнее. Недобро сузив глаза и задержав дыхание, возвращаюсь к представителям запойной интеллигенции.
— Забирайте, — протягиваю завязанный узлом пакет в алчные руки. — Прямо с закуской.
Избавившись от вонючей ноши, бодро шагаю к машине. Аккурат в момент, когда я щелкаю сигнализацией, ночь взрывается сочными матами…
Теперь не меня одного сегодня бомбит. Благодать!
Настроение немного выравнивается. Особенно когда я со свистом проезжаю мимо грозящих мне кулаками забулдыг.
Пардон, ребята, так бывает, когда надеешься на доброту чужой души. Рассчитывать нужно только на себя. Даже мелкая Сонька это понимает.
Я ведь козявке денег давал за то, что она объявление подсунет сестре. Отказалась.
За работу спасибо, а подачки оставь себе — вот что Соня мне сказала.
Дома во всех окнах горит свет. У ворот припаркована машина Славы. Не будь он таким оболтусом, подумал бы, что брат наконец-то одумался. А так даже гадать не хочу. Я в таком сейчас настроении… Лучше сам выясню.
На пороге застываю, едва не пришибленный дверью.
— У нас переезд? — присвистываю, вглядываясь в загруженного сумками Славу.
— У нас разногласия, — огрызается он. — А я заехал забрать свои вещи. Про машину даже не заикайся, подарки не возвращают. Кстати, я не нашел свой телефон. Где он?
— Без понятия, — развожу руками. Не хочу лишать Светлячка свободы маневра. Как она решит подать ему новость о разрыве, так и будет.
Может хоть стереть переписку и подбросить Славе «чистый» мобильный в рюкзак, мне все равно, как они расстанутся.
— А ты я смотрю и дальше съезжаешь с катушек, — прилетает мне новая порция яда от брата. — Даже знать не хочу, где ты в костюме и сланцах шатался. Псих он и есть псих!
— Про благотворительный бал уже слышал? — пропускаю наезд мимо ушей, протягивая одно из двух имеющихся у меня пригласительных. В одном Слава прав, откуда я такой красивый, он знать точно не хочет. — Это твой последний шанс сохранить за собой долю нашего бизнеса. Без привлечения сторонних капиталов мы окажемся на дне.
— И конечно же, там будет наш мэр со своей аморфной Аглаей… — Закатывает он глаза. Но свой счастливый билет забирает.
— Непременно.
— Если я не явлюсь, ты отстанешь?
— Как-то так.
Надоел, честное слово. Танцор диско, блин.
Хочет заниматься своим брейк-дансом, пусть хоть плешь о сцену сотрет — это его выбор. Я сделал все, что мог.
— По рукам. — С вызовом задирает подбородок. — Я не приду. На жизнь обещаю не жаловаться.
— Я бы не зарекался. Просто запомни этот момент, когда ты принял решение.
— Пошел нахрен, — бросает на прощание Слава.
После душа лежу один в кровати, и такой она бестолковой кажется! Пустой и огромной. Проще уснуть на жесткой постели Светлячка, чем найти себе здесь удобное место.
Пишу в ежедневнике напоминание утром поручить Наталье выбрать для Светы туфли и платье. Что-то строгое, но игривое, под стать будущей хозяйке. И какой-нибудь шикарный букет пусть тоже закажет через доставку. У нас же вроде как отношения. Девочки любят всякие финтифлюшки. Вот пусть развлекают друг друга.
Глава 27
Света
Утро субботы плавно переходит в полдень. Отец ни свет ни заря дезертировал на работу за ключами от щитка. Я осталась на хозяйстве со смурной Соней, ее бесноватым щенком и мигренью.
Это хорошо я себе анализировать вчерашнюю ночь запретила. Просто признала, что у нас с Вадимом приключился очередной беспредел.
Не сказать чтоб критичный, но ум взбудоражил.
На всякий случай я заперла дверь на все обороты и без сил рухнула на раскуроченную кровать. Думала, после такого дурного дня усну моментально. Но где там!..
Вначале у меня был просто шок. Я лежала и просто смотрела в одну точку, будто в голове кто-то выключил свет. Потом я нащупала под щекой забытый Вадимом галстук, зачем-то его обнюхала, и меня накрыло.
Смятение, стыд, чувство вины — ничего этого в помине не было. Все, что я испытала в объятьях Вадима, было каким-то правильным, что ли. Пока он не открыл рот…
Он целуется как бог, но в остальном по Злобину психушка плачет. Потому что мнит он себя тоже богом. Чем больше его слушаешь, тем больше поражаешься, как в такой неглупой, в общем-то, башке уживаются холодный расчет и полная оторванность от жизни.
Сашку ему подавай.
Не потому, что любит. Или ему хочется семейного тепла, на худой конец. А просто потому, что он так сказал. Ну бред же!
Его порыв втюхать мне золотые горы я близко к сердцу тоже не принимаю. Не верю я ему. Равноценного мне нечего предложить, значит, сдерет с меня все три шкуры — чтоб и мыслями, и телом, и душой за периметр клетки ни шагу не ступала. А куда ходит он — выяснять не смела.
Зависимость от чужого настроения не то, к чему надо стремиться. Так что я просто сижу на попе ровно. Жду дальнейших действий. Там видно будет, как его отвадить.
Хозяйство, несмотря на скромные размеры, преподносит сюрприз за сюрпризом. Соня в творческом порыве устроила в ванной сольный концерт. Сразу после жизнеутверждающего: «просто мне все пофиг, что в анфас, что в профиль», орет дурниной: «я за ним одним, я к нему одному»…
Охота разбить себе лицо фейспалмом. Потому что понятно, за кем она собралась, теряя гордость и тапки. Да только не ждут там ее.
Я ведь Сашу этого видела мельком, когда ехала в офис. Клеился к студенткам на остановке, все зазывал на своем мотоцикле прокатить.
Соне я об этом не сказала. Надо, но…
Сейчас еще рано, слишком остро все. Ничем хорошим эта правда не закончится. Не может в таком возрасте бить подлость без последствий. Лучше постепенно все к нему уляжется, само.
Чокнутый шпиц от Сони тоже не отстает. И если с сестрой все понятно, то почему наш Санек бьется в истерике, плохо ест и начинает выть на дверь, едва пришел с прогулки, ответить может только всезнающий интернет.
— Спокойно! — шикаю на пса и вбиваю симптомы в поисковик.
«Если ваш питомец плохо ест, постоянно чрезмерно активен и перевозбужден — это у кобеля просыпается половая мотивация», — в один голос утверждают сразу несколько статей.
С недоумением кошусь
