Босс для Алёнушки - Алёна Амурская
- Это я недоглядела, - винится бабушка. - Она у меня в лужу забежала, и надо было сразу домой идти. А Лисёнок меня упросила ещё немного погулять. Я понадеялась, что сапожки у нее плотные, не промокли...
- Ладно, чего уж там, - вздыхаю тяжко. - Значит, все выходные лечимся и...
Я осекаюсь, и сонливость мигом слетает с меня.
Выходные! Сегодня суббота, а завтра воскресенье. Значит, в какой-то из этих дней к нам в гости нагрянет мой бывший парень Лёша, который бросил меня когда-то на раннем сроке беременности и укатил строить свою дальнейшую судьбу в столице.
В итоге весь день я сама не своя. Завариваю имбирно-лимонный чай раскапризничавшейся Алисе, промываю ее носик от соплей солевым раствором, долго читаю ей сказки... и в конце концов включаю спокойные мультики, чтобы она не ныла, что хочет гулять, а не лечиться.
Бабушка тоже занята - хлопочет вокруг Ваньки с загипсованной ногой и попеременно то ругает его самого на пару с велосипедом, то расспрашивает, как он себя чувствует.
- Да нормально все, бабуль, - отбивается тот от ее гиперопеки, - травма пустяковая, до свадьбы заживёт!
- Я тебе покажу «до свадьбы», умник! - сердится бабушка. - Выкину твой велосипед на свалку, так и знай! Одни проблемы от твоего велоспорта...
Знала бы она, насколько права. Ведь про дважды разбитый внедорожник моего босса мы ей так и не рассказали.
К вечеру я настолько без сил, что нет энергии даже беспокоиться о своем бывшем. Зато утро воскресенья, словно дурное дежавю, начинается с третьего сюрприза - двойного трезвона, который вырывает меня из сна раздражающей сиреной.
Хватаюсь спросонья за телефон и молча принимаю входящий звонок, но трезвон не прекращается. И до меня смутно доходит, что в комплекте с мобильным звонком идёт ещё и дверной.
Сажусь в постели с полузакрытыми глазами, накидываю халат, нашариваю тапочки и бреду в прихожую, машинально прижимая трубку к уху.
- Алён, - вкрадчиво произносит голос Боярова, - ты чего не отвечаешь-то, как все? Хоть бы «троллоло» для приличия сказала.
- Доброе утро, Василий Андреевич, - спохватываюсь я. - Извините, только что проснулась... и ко мне тут... гости, кажется, пришли, надо дверь открыть. У вас что-то срочное? И... м-м... как ваш друг, очнулся?
- Очнулся живой и не совсем здоровый, но врачи обещают, что всё наладится, - Бояров делает паузу, а затем небрежно говорит: - Я вот по какому поводу звоню... у нас тут мероприятие завтра намечается в частной арт-галерее. Выставка «Новые горизонты хоррора». Я бы, конечно, мог заявить, что мне там понадобится помощница, но... видишь ли, я такой лентяй, что мне даже врать лень. Короче, хочу, чтобы ты отправилась туда со мной в качестве спутницы. Тем более, что потом вечеринка намечается, и веселуха может затянуться. Ну как, пойдешь?
- Знаете, я совсем не интересуюсь хоррором, - честно отвечаю в трубку и машинально тяну руку к двери, в которую кто-то настойчивый так и продолжает трезвонить. Звонко щелкает под пальцами открывающийся замок. - Не уверена, что это хорошая идея, потому что...
На пороге вырастает мужская фигура в модной жёлтой куртке, и при виде насмешливо-смазливого лица с шапкой кудрявых золотистых волос слова застревают у меня в горле.
- Алёнушка, - с видимым удовольствием проговаривает гость, и его пухлые капризные губы расплываются в улыбке. - Совсем забыл, какая ты у меня красавица, милая! Похорошела даже...
- Здравствуй, Лёша, - тихо говорю я и чувствую, как подрагивает трубка в моей руке. Бояров всё ещё там, висит на связи и не отключается. Но и ничего не говорит почему-то.
- Пригласишь в гости? - с характерной для него лукавой легкомысленностью подмигивает мой бывший, и мысли о боссе от ощущения легкой паники мгновенно улетучиваются. - Странно как-то на пороге разговаривать. Хочешь, чтобы все соседи узнали подробности наших отношений?
Да уж, время идёт, а Красавин до сих пор отлично помнит, на какие кнопки надо нажимать, чтобы мной манипулировать. Я ведь всегда отличалась большой щепетильностью в вопросе сплетен об отце своей маленькой Алисы...
- Заходи, - я нехотя отступаю в сторону, и незваный гость протискивается в нашу тесную сумрачную прихожую.
- А у вас тут почти ничего не изменилось, - усмехается он. - Прям как в прошлое попал, когда тебя на свидания отсюда выдергивал. Помнишь, наши свидания... милая?
- Давно уже забыла, - сухо отвечаю я. - Ты зачем так рано пришел, Лёш? Я едва проснуться успела, а Алиса ещё спит. Бабушка и Ванька тоже ещё не встали. Время-то половина девятого, и сегодня воскресенье.
- Не рада? - усмехается Красавин, небрежно расстегивая жёлтую куртку.
- Не снимай, поговорим тут... - поспешно начинаю я, и меня перебивает нежный голосок Алисы:
- Мама, кто это?
В дверном проёме прихожей стоит босиком моя заспанная малышка, протирая кулачками сонные глаза. И рядом с Красавиным сразу бросается в глаза одинаково золотистый оттенок их кудрявых волос.
- Никто, - быстро отвечаю я. - Лисёнок, скорей беги обратно в кроватку, а то сопли по второму кругу пойдут. Я к тебе скоро приду, только с дядей поговорю...
- Ну какой же я ей дядя? - ухмыляется бывший, разглядывая дочку, и у меня неприятно-потерянно ёкает сердце. - Нет, детка, я не дядя. Я твой родной папка, ясно?
Я прикрываю глаза, борясь с желанием в отчаянии застонать. Ну разве ж можно вот так ляпнуть в лоб ребёнку настолько важную деталь их родства?!
Впрочем, вопреки моему страху, Алиса реагирует на известие со вселенским спокойствием. Она несколько секунд внимательно разглядывает отца с ног до головы, а потом заявляет убеждённо:
- Не-е, ты не мой папа. Врешь ты всё.
- Это ещё почему? - с лёгким удивлением приподнимает брови Красавин.
- Ну... потому что мой папа - фокусник в зелёной рубашке, - поясняет малышка. - И с кайманами, полными разносветных шоколадных койфет!
Красавин неопределенно хмыкает, с равнодушным легкомыслием треплет ее по пушистым волосам, а потом говорит мне:
- А она далеко пойдет. Ещё молоко на губах не обсохло, а уже сладости научилась выклянчивать. Маленький вымогатель растет.
На незнакомое слово, сказанное в ее адрес с заметным пренебрежением, Алиса искренне оскорбляется.
- Сам ты мамогатель! - сердито припечатывает она и, круто развернувшись, исчезает в спальне бабушки.
В моей
