Развлечения для очень взрослых девочек (СИ) - Аникина Анна

Не радовал даже Фёдор в веселенькой футболке с Микки Маусом, встречавший их в аэропорту Бургаса. Их с Киркой ждали и всегда были рады видеть в этой "летней резиденции" Вашкиных. Из окон которой было видно море.

Глава 54

Лёля улетела. Море и солнце — это должно было помочь ей восстановиться. Кузьмин это понимал, как никто другой. Весеннее попадание в больницу было не на пустом месте. Но её настроение в последние дни перед вылетом, её выражение глаз, задумчивость и тревожность вызывали у него большие опасения.

Было видно, как ей страшно. И странно, что она не стала это с ним обсуждать. Очень хотелось влезть к ней в голову. Чтобы наконец развеять её страхи и сомнения. И относительно себя, и их будущего.

Кольцо для помолвки, которое он купил несколько дней назад, жгло карман. Как так не нашлось подходящего момента сделать Лёле наконец предложение, не ясно. Вот не сложилось. А абы как и на бегу — это неправильно. Она заслуживает только самого лучшего. Его солнечная девочка.

Когда не удалось поехать в аэропорт её провожать, это был жирный косяк. Так быть не должно. Не должна его женщина ехать на самолёт с чемоданом и на такси. Без него.

Но есть вещи, в которых человек не властен над собой. Его работа была одной из таких вещей. Кажется, Лёля это понимала. Должна была понимать.

Когда он не смог до неё дозвониться на следующий день, сердце уже стучало в висках. Промаявшись день, Кузьмин воспользовался "аварийным" каналом связи. Набрал Фёдора. Тот отозвался и глухим шёпотом сообщил, что всё нормально. Девушки долетели. Но Лёлик вторые сутки спит с небольшими перерывами. А её русский телефон работает только через интернет.

Кузьмин сражался с ремонтом. Но как-то совсем без настроения. Пока рядом была Лёля, жизнь как-то сама собой текла в правильном направлении. Но стоило между ними оказаться двум тысячам километров, как всё пошло наперекосяк. А до приезда дочери три с половиной недели. Хоть стой, хоть падай.

И всё же распутывать свой клубок проблем и противоречий он решил именно с дочери. Она в его жизни совершенно точно будет. Всегда. В том, что там будет Лёля, тоже почему-то не было сомнений. Через два с половиной месяца после первой встречи. Так уж звезды сошлись.

— Катюша, привет!

Он звонил дочери с разрешения Веры. Они так договаривались с самого начала. Но теперь это условие начинало бесить. Если ответственность за ребёнка ложится на него, то и условия общения сейчас должны поменяться.

— Привет, пап! — голос у Кати был бодрый.

— Не передумала? Я про переезд.

— Нет. Я решила. А почему ты спрашиваешь?

— Я очень хочу, чтобы ты приехала. Но только в том случае, если понимаешь, на что идешь. Тебе двенадцать. А это решение может быть только твоё и повлияет на всю твою жизнь.

— Я понимаю, — веселость в голосе сменилась вполне взрослой серьёзностью, — Мне мама это много раз говорила.

— Мама права. Что ещё она сказала?

— Что у тебя в Москве может быть своя личная жизнь.

Кузьмин чуть не поперхнулся. Однако, был благодарен бывшей жене, что она первая завела этот разговор.

— Мама и в этом права.

— И как зовут твою личную жизнь? Или они разные всё время, — сарказм и вызов было отлично слышно.

Что ж, надо выдержать. Это только начало.

— Кать, мою личную жизнь, как ты выразилась, зовут Ольга Владимировна.

— Что, прям так ты её и называешь? — хохотнула дочь.

— Нет, так её будешь называть ты. Потому что она будет твоим классным руководителем.

Катя Кузьмина аж присвистнула от неожиданности.

— Ого! Вот это поворот! Мой отец спит с моей учительницей?

— Дочь, вопрос, кто и с кем спит, это не то, что я буду с тобой обсуждать. Но. Вопрос, кого любит твой отец — это важно. Как думаешь?

— Она хорошая? — голос вернулся к детским интонациям.

— Да. Она хорошая. И я её люблю. Для меня она — важный человек.

— А я? — кажется Катя приготовилась плакать.

— А ты самый важный для меня человек. Ты моя дочь. И поэтому я с тобой об этом говорю. Мне важно, что ты думаешь и чувствуешь. Это на первом месте. На самом первом.

— У меня будет моя старая комната?

— Конечно.

— Купишь мне в Икее большую акулу?

— Сколько?

— В смысле?

— Сколько акул ты хочешь? Ты приедешь, мы вместе выберем. Договорились?

— Пап, ты меня ждёшь?

— Конечно, Котенок, очень.

— Я скоро. Мы же справимся?

— Тебе страшно?

— Очень.

— А если с папой?

— Тогда уже не так сильно. И я посмотрю на неё твоими глазами. На Ольгу Владимировну.

— Это как?

— Нам психолог в школе советовала. Если хочешь понять мнение другого, посмотри его глазами. Я постараюсь, пап.

— Спасибо, дочь.

Глава 55

На замороченного Кузьмина было больно смотреть. Персонал в отделении притих. Потому что "ахтунг" стал регулярным. Санитарки полировали полы с удвоенной силой. Врачи сдавали карты день в день. Сестра-хозяйка добыла десять новых комплектов постельного белья у хозяйственной службы, у которой зимой снега было не допроситься.

Решение о дальнейшей судьбе интернов заведующий принял молниеносно. В штат, что вполне ожидаемо, был взят Степченко. Бонусом Сергей получил Кузьмина в соавторы к большой статье в солидном медицинском издании.

Тем временем Степченко решил стать для Кузьмина и Склодовской феей-крестной.

— Александр Евгеньевич, можно? — постучал молодой врач в кабинет начальства.

— Заходи, Сергей Анатольевич. Что хотел?

— Александр Евгеньевич, мне тут в выходные в отделении бы поработать. Дома ремонт у соседей. Шумно. И всё семейство дома. Можно мне поменяться? Там как раз Вы в субботу.

Кузьмин почесал отросшую бороду.

— В субботу, говоришь? Поменяться?

Обычно заведующий отрабатывал дежурства, попавшие на выходные, сам. На равных со всеми другими врачами. Но раз Сергею надо, то грех не уступить.

— Ладно. По рукам.

— У Вас то планы на выходные есть? — бодро спросил Сергей.

— Вот теперь, пожалуй, есть.

Мозг уже лихорадочно соображал. Виза у него шенгенская. В Болгарию по такой пускают. Билеты? Надо погуглить. Ему всё равно без багажа. А обратный на день, когда Лёля полетит в Москву. Это воскресенье. Если улететь в пятницу, то он должен всё успеть. Как там их городок называется? Поморие?

В пятницу к ночи Кузьмин с небольшим рюкзаком был уже в Шереметьево. Один билет на очень ранний утренний и потому неудобный рейс в Бургас нашёлся почти чудом.

Через три часа полета он вышел на трап самолёта и вдохнул южный пряный воздух. Теперь надо было найти его солнечную девочку.

Фёдора о своих планах он решил не предупреждать. Оставил помощь друга на совсем крайний случай. Где искать, он примерно себе представлял. Фотографии летней резиденции Вашкиных видел.

Добравшись до пригорода Бургаса, крохотного городка Поморие, снял номер, не глядя на цену.

Панорамные окна смотрели на открытое море. Невдалеке видно было маяк. Противоположный берег Бургасского залива темнел на горизонте.

Переодевшись, выскочил в сторону длинного пляжа. Пошёл по набережной, внимательно оглядывая публику. Медные кудри своей ненаглядной искал взглядом.

— Alex! Alex! Alex, ich bin hier! Schau richtig! (Алекс! Алекс! Алекс, я здесь! Смотри вправо!)

Кузьмин не сразу понял, что кричат ему. С волейбольный площадки размахивал руками мужик в красной бейсболке с надписью "Спартак Москва" и орал по-немецки.

Секунд через десять он был опознан. Ещё бы! Ведь эту бейсболку больше двадцати лет назад сам Кузьмин ему и подарил.

Йохен Ратт собственной персоной! Вот это встреча! И где! Не в Лейпциге, где Кузьмин в декабре был на конференции. А на побережье. Старинный друг по ещё детской переписке.

Тогда каждому у них в классе дали адрес немецкого школьника из ГДР. Они честно тянули жребий. Тогда одиннадцатилетний Кузьмин боялся, что ему достанется девочка.