Маргарита Южина - За сбычу мечт
И в ее глазах играли такие чертики, что Маше стало немножко не по себе. Может быть, зря она вот так берет и прекрасного мужика Верке отдает? Тем более что Матвеев ей уже и замуж предлагал? Может быть, уже и согласиться, пока не поздно? Но перед глазами тут же возникла улыбка Игоря, и ей стало стыдно за такие пошлые мысли.
– Вот и давай, Верочка, влюбляйся, – торопливо проговорила она. – Я уже знаешь чего придумала – мы с тобой завтра к нему вместе с тобой приедем. И ты пригласишь его на свой спектакль. А после спектакля…
– Это на какой? – удивилась Вероника. – Куда я его приглашу, если роль Василисы Премудрой у нас Сонька играет, а я только Кикимору?!
– А «Теремок»? – напомнила Маша.
– Это где я Лягушка, что ли?
– Ну, другой какой-нибудь спектакль…
– А в других у нас куклы задействованы, у нас же театр – кукольный!
– Ну и ладно! – не растерялась Маша. – Пригласи его в Театр Пушкина, скажи, что ты здесь работала. Ты ж там работала! Скажешь, что на месте вон той артистки могла бы быть ты.
Вероника задумалась.
– Да… Могла бы… И если… если Матвеев такой состоятельный, может быть, еще и буду… Так когда, ты говоришь, мы к нему едем?
– Завтра. Часов в десять, – уточнила Маша. – Только ты не спи, с утра все дела решим, а уж там вы сами. Я за тобой заеду.
На этом и расстались.
Когда Маша приехала к себе, в гостиной сидел Матвеев с каким-то мужчиной в строгом сером костюме, они перебирали бумаги. То ли работали, то ли опять разбирались с домом. На всякий случай Маша позвонила Игорю.
– Игорь, – шепотом проговорила она в трубку, – а у Матвеева какой-то злой дядька сидит. С бумагами.
– И чего они делают? – насторожился Даров.
– Перебирают эти бумаги и о чем-то тихонько говорят.
– Ты, Маш, незаметно послушай, о чем, а потом мне скажешь, хорошо? А то они того и гляди наш домик к своим рукам приберут.
– Ладно, сейчас послушаю.
Маша даже не стала переодеваться, быстро спустилась вниз, якобы к плите – благо, и кухня, и столовая, и гостиная были объединены в одну большущую комнату. Взяла из своего холодильника масло и стала неторопливо намазывать на булку. Булка была черствая, как сухарь, еле ножом резалась, но Машу это не волновало. Плохо было то, что мужчины уже не говорили и даже не шелестели бумагами – Матвеев уже вышел проводить гостя на крыльцо.
Маша тихонько пробралась к крыльцу и прижала ухо к двери.
– Значит, до завтра, – прощался Матвеев. – Вы сейчас вон по той дороге выезжайте, там машин меньше.
Маша едва успела вернуться к своей булке, когда Матвеев вошел в дом. Он только сухо поздоровался и сразу же прошел к себе. Вот и узнай у него хоть что-нибудь.
Маша налила чай и принялась жевать бутерброд. Жевать отчаянно не хотелось – булка совсем не поддавалась зубам, масла было отчего-то слишком много, а в чай она бухнула столько сахару, что получился сироп.
– Подавиться, что ли? – задумчиво проговорила она, бросила такой неудачный ужин и вышла во двор.
Солнце уже садилось, жар спал, и наступила приятная прохлада.
Маша зашла в беседку и стала набирать номер Игоря.
– Машенька, – раздался возле забора голос тети Глаши. – Я вот смотрю, ты, Машенька, ни хрена огородом-то не занимаешься! Глянь, сколько крапивы от тебя к нам переползло! Это ж ведь уму непостижимо, какой бордель ты развела тут!
– Если вы про гулянку, так это не бордель, а мои подруги приезжали! – дернула плечиком Маша. – Они все приличные дамы!
– Я не про дамов говорю! Я про крапиву! Бордель и есть! Сколько травищи-то! Она ж вся к нам полетит! Глянь, уже вся в цвету стоит, насеется к нам, это ж ее потом за десять лет не выковыряешь! Ты ж молоденькая еще, взяла б быстренько да повыдергала все. Сама ж здесь жить-то будешь. Или не сама?
– Сама, – кивнула Маша и пошла переодеваться – траву и в самом деле надо было дергать.
Игорю она позвонила уже поздно вечером, когда освободила от травы приличный клочок земли. Между прочим, ей даже понравилось это дело. Если бы не комары, то она бы половину участка очистила от сорняков – во всяком случае, ей так казалось. Но вот эти противные мошки!
– Игорь, – тихонько говорила она в трубку. – Я ничего не смогла узнать, этот дядька в костюме, он сразу уехал.
– Очень плохо, Машенька, очень плохо, – с сожалением проговорил Даров. – Это нам бы очень могло помочь.
– Игорь, но если у нас все правильно, зачем нам разводить какие-то детективы? Я честно отдала деньги, оформила документы, въехала в дом…
– И так же честно поступил Матвеев! Неужели ты не понимаешь? – удивился Даров. – Здесь все честные такие, один я, как дурак, мотаюсь по всем инстанциям!
– Ну чего ты злишься? Завтра я натравлю на Матвеева Верку, и он будет обезоружен.
– Да что там сможет эта Верка… – безнадежно вздохнул Игорь. – Но все равно, попробовать надо.
Утром ее разбудил звонок. Звонила Вероника.
– Маша! Почему ты еще не у меня? – вопила подруга в ухо. – Я уже полчаса тебя жду!
Маша взглянула на телефон. Часы на экранчике показывали половину девятого.
– Я же сказала, к десяти я буду у тебя, – раздраженно терла глаза Маша.
– Да ты всегда опаздываешь! А Матвеева надо брать, пока еще тепленький! Пока ото сна еще ничего соображать не начал! Через пятнадцать минут чтобы была у меня!
– Разбежалась, – пробурчала Маша, отключая телефон.
У Вероники она была ровно в десять.
– Все! Упустили жениха! Куда вот сейчас ехать? Ну куда?! – квочкой кудахтала Вероника. – А ведь я тебя будила!
Маша не особенно обращала внимания на оханье подруги. Ей отчего-то стало неловко вот так с утра пораньше заваливаться к Матвееву на работу.
– Все! Едем! – рванула из дома Вероника.
Сегодня она была невозможно изысканна. Платье, которое глубоко открывало веснушчатую спину, непонятного происхождения шляпка с перьями невиданной птицы, туфли на высоченном каблуке и чулки в сеточку.
– Вер, – остановилась в растерянности Маша. – Ты, конечно, сейчас похожа на артистку, но из прошлого века. Знаешь, на Веру Холодную. У тебя даже губки так же накрашены, сердечком.
– И что плохого? – невозмутимо пожала плечиком Вероника.
– Сейчас же утро… а ты… как на ужин в нэпманский ресторан.
– Хватит! – прервала подругу Вероника. – Мы с тобой сейчас вообще никуда не поедем! Потому что уже поздно будет!
Маша поплелась за Вероникой. Ох уж эти люди искусства!
Вскоре они уже были в офисе Матвеева. Офис был небольшой, всего несколько дверей, даже охранника не было, зато внутри все было отделано по последнему слову. В небольшом, но светлом холле к ним сразу же подошла уже знакомая Юля.
