Я научу тебя плохому - Ольга Ялитовская

Голова кружилась, ноги подкашивались, но злость, которая все еще меня переполняла, не давала мне упасть. Как и его руки. Именно поэтому я стала что есть силы вырываться.

Мне требовалось личное пространство, в которое парень сейчас наглым образом нарушал.

— Отпусти, — прокричала, когда от моих ударов по его широкой груди становилось больнее только мне.

А он только зубы сцепил. Ничего не ответил и ничего не сделал. Это меня только разозлило на столько, что, не обдумывая свои действия, я просто взяла и влепила ему пощечину. Звенящую и на столько сильную, что я на секунду потеряла чувствительность в ладони.

Ему, такое чувство, что вообще плевать. Только глаза потемнели, словно он на меня злился. Он на меня?

— Это не ты меня на диване с кем-то застукал, — ответила так, словно он мне вслух высказал свое негодование, — ты не имеешь права злиться…

— На что я еще не имею права? — спросил Джейкоб сцепив зубы.

И только я набрала полную грудь воздуха, чтобы высказаться, как парень перебил мое негодование тем, что резко подхватил меня на руки, практически перекидывая через плечо. После чего понес домой.

Наверное. Потому что я точно сказать этого не могла. Когда я бежала, то потеряла очки, а без них я на расстоянии метра даже лица не могла определить. Все превращалось в замыленное пятно.

— Поставь меня на землю, — я бью его кулаками по спине в надежде на то, что мне под силу что-то изменить.

Еще я надеюсь на случайных прохожих, которые застав такую картину на улице посреди дня придут мне на помощь.

Но, кажется, дождь распугал всех храбрецов.

— Потерпи, — дыхание Джейкоба сбилось из-за быстрой ходьбы и попыток меня усмирить, — сейчас все будет… все будет…

Это прозвучало как-то слишком зловеще и подозрительно предупржедающе. Так говорят родители, когда тащат очень провинившегося ребенка подальше от посторонних глаз, обещая ему порку.

Что вообще с ним творилось? Парень вел себя так, что я его совершенно не узнавала. Словно не было того года, словно мы вчера встретились, и он по привычке вел себя варварски.

Я понимала, что мы попали в наш дом и направлялись в квартиру по тому, как знакомо распахнулся лифт. Как оповестил о нужном этаже.

— Джейкоб…, - парень открывал дверь квартиры, а я начала еще яростнее вырываться за что получила по попе.

— Свистулька…, - предупреждающе прорычал он, а мне стало до безумия обидно. Сейчас я ничего не сделала, чтобы заслужить этого. То, что я убежала — это мое дело, кто его просил бежать за мной и оставлять свою деваху тут?

Это мне было неприятно, но тогда почему злился он?! Да еще и руки распускал…

Пока парень шел вперед я старалась хоть что-то придумать, что могло бы его заставит меня отпустить, но Джейкоб и так это сделал. Сам.

Просто взял и резко стряхнул меня с плеча. Неожиданно я полетела спиной вниз даже не успев испугаться. И, вопреки ожиданиям, упала на что-то мягкое сразу же отпружинив.

Оказалось, что он повалил меня на кровать.

— Смотри как я сдержал обещание…

Глава 27

Картер

Он реально считал, что после его откровения мне станет легче?

Нет, мне-то стало. Я первый раз за последний год перестал чувствовать себя овощем. Но, уверен, что брату стало легче вдвойне.

Ублюдок совесть очистил?

Или он за этот год ею не сильно мучался, если уже даже живет с моей…

Я заржал. А вот кто она мне? Ну, сейчас…

От таких охрененных новостей башка становилась квадратной. После глотка вискаря меня попускало, но через минуту опять дофига мыслей лезло.

Чертова туча вопросов, которых некому задать, потому что этот гандон пришел, облегчился, высрав свою правду и свалил. Не оставил ни телефон, ни адрес.

Зато у меня имелся ее телефон. Прожигал дыру в кармане с того момента, когда я вышел из участка и сел в такси.

Ее телефон. Ее… она жива… я даже башкой это до конца не понял. Видимо, мне нужно было больше времени, чтобы это принять. Годик или около того. Столько же, сколько когда-то потребовалось на то, чтобы смириться, что Эмма погибла в аварии.

С таким точно нельзя идти к моему мозгоправу. Закроет нахрен в этот же день. Даже, если фотку покажу, скажет, что не она и закроет.

Сейчас для всех Эмма — другой человек…

— Она не хочет тебя видеть, — вспоминаю слова брата в ответ на мою просьбу.

А то я, баран, не догадался. Она пропала. Исчезла. Испарилась. Просила Джейкоба разыграть для меня эту комедию. Я, блять, как-то догадался, что она не торопилась падать в мои объятия…

Тогда какого черта она приперлась на вечеринку? Позволила себя трогать? Целовать?

Специально? Я не верил в то, что это могла быть случайность. Пусть внешне она изменилась до неузнаваемости, но внутри должно же было что-то остаться от… моей Эммы?! Это на тот случай, если я ее вообще знал…

Пофиг на слова брата.

Девчонка пришла ко мне. Плевать на его заявления, что она не хотела меня видеть. Хотела еще как. И не только видеть… не только…

Ему кучерявая могла вешать на уши какую угодно лапшу, и пусть он велся как последний лох, если сам хотел верить в эту лабуду, но я думаю, что правда была где-то посередине.

Видеть она меня может и не хотела… мозгами. Я гандон и все такое. Но я гандоном этим оставался, потому что мне никто не дал возможности объясниться. Ни тогда, ни сейчас.

Эмма считала, что лучше всего сбежать? Тогда она смогла. Сейчас я ей этого сделать не дам. Не пока мы не поговорим… И если от Джейкоба помощи ждать не