Я болен тобой - Валерия Дражинская
Она рассказывала всю эту х***ю ровным без эмоциональным голосом. Только дрожь в руке, методично подносящей сигарету к губам выдавала волнение.
— С Кириллом не могла. Он всегда сильно бурно реагировал, когда речь заходила о ней. А если бы я еще такие подозрения высказала… Налево
— Флешка, — напомнил я, разворачиваясь на светофоре.
— Ах, да… Я решила заснять наш разговор. В случаи если мои подозрения в какой-то мере оправдались бы, я хотела показать запись свекру. На словах он бы мне не поверил. А он один, по моему мнению, способен был разрешить ту ситуацию, — непонятный смешок вырвался у нее, — Максимально для всех безболезненно.
— И как? — я пока никак не реагировал на Катины домыслы, зная, что основное будет дальше.
Слишком много знаков вопросов было еще в этой истории.
— Скажем так, в последующих событиях Виктор Владимирович участие не принимал. Вон, то синее здание справа.
Вернулась она довольно быстро. Я не спеша включил планшет и вставил в разъем накопитель. Пару нажатий пальцем — полминуты на экране длинный коридор какого-то ресторана и наконец Мира передо мной. Камера была в сумке у Кати, которую она поставила на стол.
— Можешь перемотать на три минуты и двадцать пять секунд. Там пока ничего интересного, — посоветовала Катя.
«Советом» я не воспользовался. Пока девушки обменивались формальными для начала встречи ничего незначащими фразами, я не сводил глаз с Миры. Видео снято шесть лет назад. Как она с той дышащей жизнью молодой девушки на фотографии за три года превратилась в то, что я сейчас вижу? Осунувшаяся, бледная с потухшим мертвым взглядом. Я пытался уловить хоть тень эмоции, мелькнувшей на ее лице. Ноль. Ничего! Отвечала она на автомате, как будто заранее заученными фразами.
«— Катя, ты опоздала, а я не могу долго сидеть. О чем ты хотела поговорить?» — наконец по делу спросила Мира.
«— Я не знаю, как начать…,» — Катя принялась тянуть резину, но подошедший человек, заставил ее ускориться:
«— Мирослава Александровна, звонил Виктор Владимирович и просил Вас приехать пораньше на ужин».
«— Спасибо, Стас».
«— Снова куча охраны?!» — усмехнулась Катя, но потом резко втянула и выдохнула воздух, «- Ладно! Я спрошу прямо. У тебя роман с Кириллом?»
Признаться, я сам перестал дышать, наблюдая, как Мира сразу же начала смеяться. На глазах от смеха выступили слезы. Нормальная реакция невиновного человека на обвинение в инцесте. Если бы не одно «но». Смех был ненатуральным, а слезы очень даже.
«— Роман?! Ты серьезно?» — еле выдавила она.
«— Прости, знаю, что глупо было даже предположить,» — Катя пошла на попятную, но Мира ее перебила:
«— О каком романе здесь можно говорить, когда тебя тупо насилуют?» — совершенно спокойно произнесла моя девочка.
Я не помню, чтобы хоть раз в жизни у меня был ступор такого рода.
«— Что?» — тупо переспросила Катя.
Вот теперь у Миры появились эмоции — нездоровый блеск в глазах. Она получала извращенное удовольствие наблюдая за реакцией жены брата.
«— Что?! Ты не думала, что твой обожаемый муж на такое способен?»
«— Слава, это ведь не нормально,» — та уже чуть не плакала.
«— Что именно? Изнасилование, длинной в года? Или то, что он мой брат?» — ее лицо обратно превратилось в равнодушную маску, «- Можешь не отвечать. Я знаю — для тебя страшнее инцест».
«— Я не…»
«— Кать, не парся! Такое чудовище, как он и его родитель, по определению не могут быть моими родственниками».
Бл**ь, да тут целый мексиканский сериал вырисовывается!
«— Как?»
«— Я с детдома. Меня удочерили Жаровские в десять лет. Виктор Владимирович тогда в мэры баллотировался. Но компания плохо шла. Жена его, покойная Надежда Михайловна, очень девочку хотела, но, когда родила Кирилла, врачи запретили ей больше рожать. И тогда они решили удочерить красивую девочку. Он — для картинки идеальной счастливой семьи, типа забрал к себе осиротевшую племянницу. А она… Она сделала меня счастливой, ровно на два года, пока не умерла,» — Мира рассказывала всё, как недавно Катя в машине — безразлично, смотря в сторону, — «После ее смерти отношения «родственников» ко мне не изменилось, все тоже безразличие, на грани общения с мебелью. Правда, в финансовом плане меня никогда не ограничивали. Сразу после детдома нацепили брюлики в уши и на шею. Всё-таки племянница мэра всегда должна выглядеть на все сто. В шестнадцать появилась Светочка, новая жена Виктора Владимировича. Жизнь стала более красочной от ее вечных придирок и едких замечаний. «Дяде» было фиолетово на отношение новой жены ко мне. Даже частенько стал ее поддерживать. И, вдруг, Кирилл начал меня защищать. Проявлять ко мне интерес. Брать везде с собой. Заботиться. Он был так добр и терпелив ко мне. Конечно, после четырех лет одиночества я не устояла. Влюбилась. Первый поцелуй на мой семнадцатый день рождения. Первые признания в любви. И сразу предательство», — Мира натянула губы в улыбке, симулируя эмоцию, «- Я тогда слышала их разговор, точнее ссору. Виктор Владимирович умеет подавлять людей. Кирилл сказал ему, что хочет на мне женится, когда мне исполнится восемнадцать. Представляешь, что началось?! Для всех мы двоюродные брат и сестра. Как же так посрамить идеальную семью Жаровских?! Кирилл сдался, даже как-то быстро, по-моему. Пришел ко мне и просил потерпеть, он что-то придумает. «Любимый дядя» тогда впервые избил меня. Я месяц пролежала дома в кровати. А сломанную руку на вашей свадьбе помнишь? Она не успела зажить. Самое противно смешное — Кирилл меня впервые изнасиловал на вашей свадьбе. Завалился пьяный и лишил меня девственности. И мой принц-спаситель превратился в тварь, которая со своим отцом держала запертой меня в одной комнате с сентября до конца июня, типа я в Англии на учебе, а потом выпускала в люди, типа я приехала на каникулы. Знаешь, что пока спасает меня в той комнате от помешательства? Стас. Он приносит мне вместе с едой каждый день новые книги. Я уже одну могу за пол дня прочитать, если только одно чудовище помельче не придет насиловать, так как он захочет или чудовище постарше не
