Тайный папа для двойняшек (СИ) - Владимирова-Бойко Марина

- Нормально все, - медленно встаю с кровати, смотрю на свои руки на которых остались шрамы от осколков. Авария… Что же было до нее?

Мне говорят, что мой отец управлял целой империей, что моя мать – светская львица, а невеста – звезда гламурных журналов.

Мой дом – один из самых роскошных домов в городе. 15 спален, 2 бассейна, огромная библиотека, круговой балкон. Я обожаю играть в бильярд и гонять по ночной автостраде. В моей трехъярусной парковке более сотни эксклюзивных автомобилей вип-класса.

Только я ничего этого не помню. Ни-че-го.

Снимаю пиджак с вешалки и направляюсь к выходу, слегка прихрамывая. После того как сняли гипс, нога все еще ноет.

- Все же я рекомендую! – продолжает говорить доктор уже более настойчиво.

- Мне нужно во всем разобраться. Понимаете?

Он с полным отчаянием в серых, почти стального цвета глазах смотрит на меня. Сжимает в руках историю болезни, пытается найти ещё весомые аргументы, чтобы задержать, не пускать .

- Я вас прекрасно понимаю, но как ваш лечащий врач не могу допустить этого, чтобы вы сейчас вот так ушли. Нужно еще обследование, чтобы исключить…

Открываю двери и уверенно выхожу из палаты, не дослушав его речь.

Покидаю здание больницы. Останавливаюсь на пороге, оглядываюсь по сторонам и чувствую, как морозный ветер ударяет в лицо.

Замечаю прохожих в теплых куртках, шубах, машины скорой помощи, десятки незнакомых лиц. Спешат, бегут, суетятся. Никого не узнаю. Не узнаю, даже себя!

Спускаюсь по ступенькам, сажусь на пустующую лавку, стоящую рядом. Я должен все вспомнить, должен! Обхватив голову двумя руками, пытаюсь вспомнить все.

У меня словно вырезали важные моменты моей жизни. Это как с завязанными глазами. Когда идешь и не видишь куда идти.

Напрягаю память, пытаясь вспомнить детали, моменты из прошлого, хоть что-нибудь, но все тщетно… Лишь огромный пробел, пустота, вспышка света, которая режет глаза, как острая бритва. Остается лишь вдохнуть эту черноту с незнакомыми лицами, шепотом и осознанием, что ничего не помнишь.

- Дорогой! Почему ты тут сидишь? – раздается над моим ухом женский голос.

- Что? - поднимаю голову. И вижу ее, ту самую расфуфыренную куклу которая называет себя моей невестой.

- Ах, ты…

- Ты должен быть в больнице, врачи позаботятся о тебе.

- Я сам разберусь, - встаю со скамейки, расправляю плечи. Ускоряю шаг, иду к машине. К какой только машине?

- Хорошо, хорошо, - она во всем соглашается со мной, плетется сзади, рассказывает о том, что завтра нужно согласовать меню для банкета и что сегодня опоздала на маникюр.

Какой банкет? Какой к черту маникюр? Зачем мне вся эта информация? Прибавляю шаг, двигаюсь в сторону парковки. Сейчас больше всего мне хотелось не слышать, не видеть ее.

- Подожди! - доносится ее голос за моей спиной. Ну, подожди, пожалуйста! – отчаянно кричит.

Оборачиваюсь. На своих шпильках и белоснежной шубке, как у породистой болонки она догоняет меня. А когда подходит ближе, растерянно смотрит в глаза. У нее такой встревоженный взгляд, словно хочет что-то сказать, но боится.

- У нас скоро свадьба, Кирилл, а ты бегаешь от меня, - она останавливается напротив меня, натянуто улыбается, оголяя свои белоснежные, ровные зубы.

- Понимаешь, я не могу жениться на тебе, пока все не вспомню.

- Как? – округляет глаза, тянет руку к моей щеке, хочется коснуться своими тонкими пальцами, но я ее опережаю. Крепко обхватываю ее запястья.

- Не верю, что ты моя невеста. Не верю! Ты это понимаешь? – нависаю над ней, смотрю прямо в глаза.

- Знаешь, не узнаю тебя.

- Это я не узнаю себя.

- Милый, мне кажется, что ты мне не веришь. Я всегда была рядом с тобой. В любые моменты. Счастливые, радостные или когда тебе было плохо, - она тяжело задышала и отвернулась. А затем резко повернула голову и снова посмотрела на меня, только теперь по-другому. Более решительно и непринужденно.

- Хочешь мы поедем домой? Посмотрим наш фотоальбом. Я покажу фото, где мы вместе. Расскажу, как мы летали на Гоа и ты целовал меня под пальмами. Ты все вспомнишь, обязательно…

Продолжаю вглядываться в ее лицо, замечая как розовеют ее щеки на морозном ветру и почему-то мне казалось, что она хочет этого меньше всего на свете. Чтобы я вспомнил все.

Кирилл

Это был действительно большой дом. Хожу по гостиной, касаюсь бархатистой спинки дивана, останавливаюсь возле мраморного камина, разглядываю картины с изображением пейзажей, портретов и никак не узнаю всего, что окружает сейчас с меня. Думал, что это поможет мне, хоть на минуту, хоть на мгновение вспомнить и осознать, что я здесь был. Обедал за большим длинным столом, заглядывал на кухню, где суетится у плиты рослая женщина в белом переднике и откуда доносится сытный аромат мясных блюд. Но казалось, что ничего не имеет значения. Ни место, ни время, ни происходящие события.

А потом Альбина берет меня за руку и ведет в комнату.

Мы пересекаем огромную гостиную, поднимается по лестнице. Все как в первый раз.

- Узнаешь? – она широко распахивает двери. Я переступаю порог, казалось бы своей спальни.

Но я словно не жил здесь никогда.

Современная комната, где так свежо и просторно.

Глянцевый пол, золотые барельефы, которые выделяются на темном фоне стен, приглушенный свет, несколько фотографий в рамке, стоящих на стеклянном столе возле окна.

Подхожу ближе, беру в руки рамку, внимательно разглядываю ее. А блондинка права. На фото мы вместе с ней, стоим в обнимку, улыбаемся жаркому солнцу. Нас окружает золотой песок и бескрайнее лазурное море. Она в открытом купальнике, солнцезащитных очках, одной рукой поправляет свою соломенную шляпку, другую руку положила мне на плечо.

- Нет, не узнаю. Совершенно ничего, - отставляю фото в сторону и поворачиваюсь к ней лицом.

Она преданно заглядывает мне в глаза.

- Мы здесь часто проводили вечера. Вдвоем. Только ты и я, – указывает своим тонким пальчиком на большую кровать.

Закрывает двери на ключ, затем возвращается ко мне обратно и начинает расстёгивать пуговицы на своей белой блузке.

- Я соскучилась Кир, - подходит вплотную, проводит тонкими пальцами по моей спине и я чувствую ее горячее дыхание.

- Ничего не будет, - легко отвечаю, отталкивая ее.

- Кир не понимаю, что происходит с тобой? - возмущается, хмурит брови.

Рывком иду к двери, провожу ладонью по волосам, затем резко останавливаюсь. Разворачиваюсь и возвращаюсь к ней обратно, припер ее к самой стенке.

- Что-то тут не сходится. Ты говоришь, что моя невеста, а я не хочу тебя. Я даже…, - сдерживаю себя, сжимаю ладони в кулаки.

- Ты просто устал. Давай поужинаем, прогуляемся? Все, что хочешь…

- Нет, - твердо отвечаю. Покидаю комнату, громко хлопнув за собой дверью.

Спускаюсь в гостиную. Долго сижу в тишине, слушая, как монотонно постукивают стрелки часов. Смотрю в одну точку. Затем разглядываю статуэтки, расставленные на одной из полок. Мое внимание привлекает литая фигурка театра масок. Всего две эмоции: радость и печаль. Беру ее в руки, рассматриваю со всех сторон. Хм… А в этом что-то есть. Может я был заядлым театралом, только мне об этом не говорят?

Альбина тихо всхлипывает, когда я снова захожу в комнату. Тушь растеклась и сейчас она выглядит не так соблазнительно.

- Извини, я погорячился, сажусь на край кровати рядом с ней. Ты так носишься со мной, а я ничего не могу вспомнить. – Давай прогуляемся. Ты хотела куда-то сходить?

Она смахивает слезы и легко улыбается.

Сначала мы долго ходим по магазинам, затем долго гуляем по площади, смотрим, как загораются фонари, как покрывается коркой льда Нева, как где-то рядом проезжает дребезжащий трамвай и как в лунном свете поблескивает свежевыпавший снег.

Альбина много рассказывает о себе, обо мне, точнее о нас. Я спрашиваю у нее своих про друзей, знакомых. Она неохотно отвечает, что у меня есть непутевый друг Джексон, после чего дает понять, что больше не хочет обсуждать эту тему.