Амира. Наследники - Екатерина Орлова
– А у нас мама загорелась идеей поставить аквариумную стену, и сейчас в квартире кипит работа. Вечером поедем выбирать рыбок и украшения для аквариума.
– Я вижу, и тебе эта идея пришлась по душе.
Амира коротко пожимает плечами, и как же, черт побери, я хочу видеть ее лицо!
– Мал, можно я задам тебе вопрос? – спрашивает Амира негромко. Судя по ее тону, она хочет спросить о чем-то, что ее смущает. А может, такие вопросы вообще запрещено задавать в их культуре.
– Конечно. Задавай любой и можешь не спрашивать разрешения.
– Хорошо. Гм… почему ты здесь?
– Здесь – это в машине?
– В Абу-Даби.
– Потому что хочу.
– Ты не понял. Какова причина твоего приезда?
Останавливаюсь на светофоре и впиваюсь взглядом в ее глаза. В них растерянность и смущение. Даю руку на отсечение, что под гишуа – я теперь знаю, как называются части ее гардероба – ее щеки привлекательно розовые.
– Ты причина.
– Зачем? Ты же понимаешь, что у нас нет будущего?
Я хмурюсь, потому что такая формулировка мне не подходит. Возможно, мне не совсем нравятся условия, при которых я могу заполучить эту девушку, но про отсутствие будущего – это она зря. Теперь мне еще сильнее хочется доказать ей, что она ошибается.
– У нас есть будущее, – отвечаю уверенным тоном и трогаюсь с места, когда загорается зеленый.
– И каким ты видишь его?
– В идеале? Мы бы повстречались, чтобы понять, насколько подходим друг другу. Возможно, пожили бы некоторое время вместе, а потом поженились и нарожали детишек. Но, – тороплюсь добавить, когда она набирает полные легкие воздуха, чтобы, видимо, поспорить со мной, – у нас особенные обстоятельства, так что придется изменить тактику.
– Ты ведь понимаешь, что папа не одобрит наши отношения, какими бы они ни были?
– Мне всегда было интересно почему.
– Потому что ты другой веры. Ты… знаешь, для меня ты словно инопланетянин. Я так привыкла к нашим традициям и устоям, что инакомыслящие люди кажутся мне пришельцами с другой планеты. То есть, я понимаю, что вы можете чего-то не знать в нашей культуре. Но чтобы настолько сильно разнились люди между собой… это никак не укладывается в моей голове!
– Принцесса моя, какими бы разными мы ни были, есть нечто, объединяющее нас.
– И что же это?
– Симпатия. Желание быть вместе. Нам интересно вдвоем. Мы тянемся друг к другу, и это ничто не изменит.
– Изменит, – со вздохом, немного грустно отвечает Амира.
– Например, что?
– Например, то, что папа не позволит нам просто так встречаться. Он вообще этого не допустит. Если и строить отношения, то только после брака. Даже после помолвки жених не может оставаться с невестой наедине.
– Смотри, как дерзко мы нарушаем ваши законы, – снова подмигиваю, чтобы разрядить атмосферу в салоне машины. Амира отводит взгляд, а я свой возвращаю на дорогу.
– Это плохо, – грустно отзывается она.
– Просто прими это как факт и наслаждайся. Не пытайся нас анализировать.
– Я так не могу.
– Хочешь научу?
– Не хочу, – бурчит она.
– Эй, ну что случилось? – спрашиваю я, дернув ее за край рукава.
– Я вообще не понимаю, что делаю в этой машине, – тихо говорит Амира.
– Мы едем в зеркальный лабиринт, – снова пытаюсь поднять ей настроение.
– Ты ведь понимаешь, что я не об этом говорю.
– Понимаю, – выдыхаю я и провожу рукой по волосам, зарываясь в них пальцами. – А еще понимаю, что не могу держаться от тебя подальше. Что будем делать с этим фактом?
Меня охватывает злость. Почему такая простая вещь, как свидание, каждый раз должна превращаться в анализирование наших поступков? Почему бы просто не насладиться временем вдвоем, отбросив все ограничения? Или хотя бы часть из них.
– Я не знаю, – тихо, едва слышно отвечает Амира.
До лабиринта мы едем молча. Из машины тоже выходим без слов и так же поднимаемся на один из последних этажей бизнес-центра, где размещен развлекательный комплекс. Я покупаю нам билеты, и мы наконец заходим в лабиринт. Поначалу я и сам теряюсь в этом месте, пару раз натолкнувшись на преграду в виде зеркала, но потом наконец улавливаю логику их расположения и уже двигаюсь спокойно.
Мы проходим ярко освещенную часть и попадаем под разноцветные лучи приглушенного света. Фиолетовый, темно-зеленый, красный. Когда доходим до синего, Амира начинает путаться в лабиринте, и в отражении одного из зеркал я вижу ее растерянный взгляд, который блуждает вокруг в поисках… меня? Она ведь меня ищет? Понимание того, что она, потерявшись, пытается найти именно меня, заставляет кровь бежать быстрее. Это ощущение нужности и надежды, которую на тебя возлагает понравившаяся девушка, добавляет минимум десять очков к собственной значимости.
Стою на месте буквально несколько секунд, а потом решаюсь совершить поступок, за который Амира может навсегда оттолкнуть меня. Я выныриваю из-за зеркала и, сделав шаг, оказываюсь у нее за спиной. Пока не прикасаюсь, но она уже замирает, ощущая мое присутствие. Аромат ее духов проникает в ноздри, несется по венам, выжигая на сердце ее имя. Руки сами собой поднимаются, и ладони ложатся на хрупкие плечи. Мне, наверное, это только кажется, но время останавливается. Мы отрезаны от всех звуков, даже от негромкой музыки, льющейся из колонок где-то под потолком.
Сжимаю плечи Амиры и медленно скольжу ладонями вниз по рукам, очерчиваю локти, спускаюсь к предплечьям. Наконец достигаю ее пальцев и сплетаю их со своими. Они дрожат, я чувствую эту дрожь, и меня самого пробивает током. Мы почти не дышим. Наши взгляды сталкиваются в зеркале перед нами. Ее испуганный и мой мрачный.
Что же в тебе есть такого, чего нет в других?
Почему я не могу оторваться от тебя?
Почему не могу думать ни о ком другом?
Поднимаю наши руки и укладываю их Амире на живот, обнимая ее талию ее же руками. Технически я не касаюсь ее нигде, кроме рук, но по ощущениям кажется, словно глажу ее обнаженный живот. В паху болезненно ломит, а сердце таранит ребра. И в голове только гул, ни одной здравой мысли, лишь желание – сильное и животное. Присвоить. Забрать. Сделать своей. Разрушить весь мир и отстроить
