На букву "М" - Елена Лабрус
Обедать пришлось купленной в фойе здания сосиской в тесте, наспех запив водой из кулера.
А к вечеру все клуб-менеджеры, измученные и уставшие, с тоской поглядывали на часы. Последние пятнадцать минут и можно снять фирменную одежду. И наконец присесть в автобусе по дороге домой.
— Софья, там тебя спрашивают. Девушка, — окликнула меня коллега.
Выставляя клиентке самую короткую, на восемь минут, программу на лимфоштанах я внутренне сопротивлялась: если это кто-то из сокурсниц или из ресторана, никуда не пойду. Домой. Спать.
Но девушку, что суетливо озиралась у стойки, я первый раз видела.
— Здравствуйте, я Софья, — профессионально приветливо улыбнулась я.
— Слава богу, — выдохнула она с облегчением и оглянулась. — Мне очень нужно с вами поговорить.
— Со мной?! — пытаясь вспомнить, разглядывала я невысокую блондинку лет двадцати, худенькую, но сложенную непропорционально: длинное туловище, коротковатые ноги, широкая кость, из-за которой как картинка в 2Д она казалась плоской, но большая, словно пририсованная грудь. И чем больше я всматривалась, тем беспокойнее мне становилось. Руки у неё ходили ходуном. На лице под косметикой просматривались тщательно замазанные синяки. И весь вид её какой-то испуганный, загнанный вызывал минимум тревогу.
«Так, что надо от меня этой сумасшедшей?» — на всякий случай нащупала я под столешницей тревожную кнопку.
И чуть не нажала, когда она стала расстёгивать спортивный костюм цвета Барби.
— Знакомая вещь? — распахнув кофту, выпятила она грудь, то есть нечто надутое и искусственно приделанное к обглоданным куриным костям. Рука моя медленно отодвинулась от кнопки за ненадобностью — на тонкой цепочке на шее незнакомки висел кулон Тиффани в форме сердечка с прозрачным камешком по центру.
— Что за?.. — я протянула ладонь, чтобы лучше рассмотреть, но она подала его сама.
«Моей недосягаемой…» — красовалась надпись на обратной стороне её кулона.
— А что написано на твоём? — улыбнулась она, увидев понимание на моём лице.
— Неприступной.
— Теперь веришь, что надо поговорить? — снова оглянулась она.
— А ты кто?
— Я Анна. Его жена.
В закрытом клубе не остаться. В столовой через дорогу, где я обычно обедаю, тоже закончился рабочий день. Всё решил за нас подошедший автобус. Так мы и оказались в моей съёмной квартире.
— Как ты меня нашла? — выкладывала я на стол «деликатесы», купленные в ближайшем магазинчике по пути.
— Следила, — обняла она кружку с холодной водой, словно хотела погреть руки. — Сначала видела, как Агранский зажимал тебя на лестнице. Но тогда я следила за ним. Потом приходила в твою смену в ресторан. Услышала, что у тебя есть вторая работа. А потом, когда Вадик улетел, на всякий случай проследила за тобой до «Женского клуба».
Отвратительное ощущение — узнать, что за тобой следили, но похоже у меня были неприятности посерьёзнее.
— Ну, рассказывай, — перекрикнув закипевший чайник, раскидала я по кружкам чайные пакетики и, залив кипятком, села.
— Сначала скажи, он уже пригласил тебя поменять кулон на обручальное кольцо?
— Почти сразу, как вручил, — я порылась в рюкзаке и выложила перед ней коробку с подвеской. Чтобы она не сомневалась. Впрочем, она и не сомневалась. — Это, кстати, что? Стерлинговое серебро? А то я выставила его на Авито.
— Нет, что ты, платина, — сняла она плёнку с сосиски и быстрее, чем я успела предложить разогреть, откусила. — И бриллиант настоящий.
Я присвистнула.
— Не поскупился.
— Это же его страховка. В случае чего он обвинит тебя в краже и никакого заявления ты не пойдёшь писать, — жевала она.
— Так, стой. Какого заявления? Давай-ка сначала, по порядку и всю правду как есть.
— Давай, — равнодушно пожала она плечами. — Правда в том, что Вадим Агранский больной ублюдок. Маньяк, если хочешь. И как у всех озабоченных придурков у него есть схема, которой он следует. Сначала он с тобой как бы играет. Как кошка с мышкой. Зажимает по тёмным углам. Напирает. Проверяет, как ты себя поведёшь. Если сразу потекла, теряет интерес. А если упираешься, играем дальше. Второй подход, третий. И чем сильнее ты сопротивляешься, тем ему интереснее.
Глава 31. Софья
— Проверяет рамки дозволенного? — рискнула предположить я.
— Можно сказать и так, — теперь она грела руки о действительно горячую кружку. — И, если напором всё же возьмёт, ничего выдающегося. Трахаль из него так себе. Посредственно отымеет и забудет. Но если поймёт, что нахрапом тебя не возьмёшь — пиши пропало. Он резко меняет тактику. Внезапно воспламенится чувствами и вдруг станет нежным, покладистым и готовым на всё.
— То есть не битьём так катаньем? Если не уступаешь его агрессивному мачизму, он начинает очаровывать?
— Вроде того. И знаешь, первый секс после этого будет даже хорош. Девочкам нравится, когда парень нежен, романтичен, обходителен. Ну это ты знаешь, раз он подарил тебе кулон.
— Знаю? Нет, нет, нет. Кулон он выдал мне вместо зарплаты. Не было у нас никакого секса.
— Да? — удивилась она вроде равнодушно, но оживилась. Она и вообще в квартире как-то ожила. Стала смелее, увереннее, спокойнее. Судя по её словам, боялась она, что нас увидят вместе, а раз мы добрались без проблем, расслабилась. — Ну, значит, с тобой как-то всё по-другому. У меня было так. И у Люси было так. Это его предыдущая жена. И у Лены. Похоже. Но варианты всегда есть.
— Он что, на всех женится?
— Конечно. Причём легко, быстро, охотно. Словно тебя одну и ждал всю жизнь. Вот только после свадьбы и откроются его настоящие таланты. Он будет бить и насиловать. Изысканно. Изобретательно. Каждый день. Пока не устанет. Или пока ему не надоест. А не надоедает ему долго. Он же знает, как ты умеешь сопротивляться.
Я хлопала глазами. Не понимая верить ей или нет. И причин не верить у меня не было. Но и сказанное в голове не укладывалось.
— Так это он тебя? — показала я на синяки.
— Позавчера. Но это уже неважно. Важно, что ты следующая.
— Я?!
— А ты думаешь, он отстанет?
— Я думала уже отстал.
— Нет, Сонь, нет. Он же сталкер. Если выбрал себе следующую жертву, будет ей одержим. Если не найдёт новую. Я не сегодня завтра получу документы на развод, и он начнёт охоту за тобой.
— Но почему никто до сих пор не подал на него в суд? — покрутила я в руках печенье и положила обратно. Не лезло.
— Потому что он не идиот. И у него связи, юристы, деньги. От кого-то он откупался. Вернее, мать его откупала. Кому-то пригрозил. Девчонки
