Ненавижу. Скучаю. Люблю - Ники Сью
— В смысле?
— Да без смысла, просто завалим на эти смотрины в масках, с пушками и скажем: «Всем не двигаться! Это ограбление!». Раньше ж девок похищали, так чем нынешние реали хуже?
— Ты больной? Там будет юбилей предков этого парня. Я может, и плохо соображаю сейчас, но идея максимально странная.
— Тот факт, что ты задаешься вопросом о том, нравился ли дракончику, вот это максимально странно. — В голос засмеялся Шестаков. Антон ударил его локтем в бок, качая головой, и устремляя взгляд к огонькам в маленьких картонных домиках. Солнце почти село, вдоль моста над рекой зажглись фонари. Их свет переливался подобно ярким звездочкам, освещая бесконечно длинный путь. Кажется, дунь и все в момент погаснет. Наверное, так и в жизни бывает: один неверный шаг и ты оказываешься в беспросветной тьме.
— Тох, ну серьезно, что ты теряешь?
— Действительно. — Антон взял стаканчик и налил себе еще виски.
— Значит, я тоже за ней приударю.
— Да ты задрал, — буркнул Леваков, поджимая губы. Ему вдруг захотелось ударить Шестакова, какого черта провоцирует и несет глупости. В ответ Витя засмеялся, скатываясь с высокого плоского камня на холодную землю. Он громко вздохнул, и этот его вздох показался Антону каким-то обреченным. Словно друг давно перестал верить в чистое и светлое. Словно где-то там, где кончается мост, куда не попадает свет от фонарей, осталось его сердце.
— Либо мы ее украдем, либо украдет тот парень. Инфа соточка, друг. Или ты боишься опозориться?
— Что? — Леваков подскочил, стрельнув недовольным взглядом в Витю. Он никого не боялся, а уж тем более странных поступков.
— Ого, — кивнул с усмешкой Шестаков.
— Завтра я заберу ее из этого зала!
— В маске, — подначивал Витя с улыбкой на губах. Кажется, алкоголь окончательно покорил его разум.
— Заметано! — кивнул Антон, не особо отдавая отчет тому, под что планировал подписаться. — Костюм не забудь, Вить.
— Я? Ты берешь меня с собой?
— А кто будет говорить фразу: «Всем не двигаться! У нас ограбление»? Я что ли?
Глава 18
Домой Антон вернулся далеко за полночь. Кое-как добрался до кровати, скинул с себя обувь и плюхнулся в чем был. Сил не было даже стянуть с себя майку с джинсами. Сны еще такие странные снились, будто бы он скачет на коне по бескрайнему лесу в погоне за мерцающей бабочкой. Тянет руку, кажется, вот-вот достанет, но стоит только махнуть пальцем, как бабочка моментально испаряется.
Проснулся Леваков от навязчивой трели будильника. Кто его поставил, непонятно. Кое-как нащупал гаджет, скинул на пол, а вместе с телефоном и паэур банк, следом полетела маленькая вазочка, которую зачем-то сюда притащила мама. Треск окончательно заставил пробудиться, хотя открывать глаза было не просто.
Нащупав мобильный на полу, не отрывая при этом голову от подушки, Антон глянул на экран и не сразу понял текст входящего сообщения. Пришлось протереть глаза, как следует распахнуть веки и вчитаться по новой.
Шест: «Маски и смокинг готовы к атаке».
— Чего? — хриплым голосом спросил вслух Леваков. Потом, правда, всплыли обрывки вечерних посиделок, боевой план и настойчивое желание Вити покорить сердце Снегиревой. А секунды через две мобильный вновь заиграл, только в этот раз от входящего вызова.
— Проснулся? — бодрым голосом пропел Витя.
— Ты в своем уме? — буркнул Антон. Идея заявиться в ресторан вчера казалась веселой, но сегодня дико странной.
— Ой, давай только без задней скорости. Я уже отменил все планы, предвкушая развлекательную программу.
— Не-не-не, выброси эту чушь из головы. Там будут ее родители, там будут взрослые люди, там…
— Да какая, к черту, разница кто там будет? — вздохнул Шестаков. — Законы в диких джунглях просты: либо ты наклоняешь самку, либо ее наклоняет другой самец. В нашем случае, главное не остаться зрителем.
— Весело тебе, да, философ? — Антон закрыл глаза, ощущая пульсацию в висках. Да, в словах Вити была истина, но только в том случае, если бы Снегирева реально нравилась Антону. Вот только… нравилась ли? Да, у нее однозначно лучезарная улыбка, теплая, подобно летнему солнцу. Красивый, мягкий голос. Казалось, она не говорит, а поет, подобно соловью. Думать о Юльке приятно, мысли о ней отзывались огоньками в сердце, сладкой тяжестью внизу живота.
Нравилась ли она ему по-настоящему? Та ли она девушка, ради которой он готов решиться на ненормальную авантюру или это просто банальное желание вернуть все на прежние места: здороваться с ней утром, раздражаться от ее навязчивости, получать подарки и поздравления. Если все это говорит о симпатии, то придется видимо действовать. Но если нет…
— Слушай, я не знаю.
— Ты вчера напился от ревности, а сегодня не знаешь? — хмыкнул Шестаков. — Не узнаю тебя, Тох. В силу своей природной харизмы, я не дружу с проигравшими. Так что: либо едешь ты, либо… — друг сделал многозначительную паузу, а затем продолжил. — Еду я.
Секунд пять Антон молчал. Нет, он, конечно, не хотел, чтобы Шестаков поехал, и Юля растеклась лужицей перед ним. А ведь Витя действительно мог сотворить подобное, здесь Антон не сомневался.
— И как ты себе это представляешь? Мы явимся туда и…
— Расскажу по дороге. Во сколько там торжество начинается?
Эта была самая странная идея, на которую только можно подписаться. Леваков понимал, что со стороны будет выглядеть глупо, вполне вероятно, люди их засмеют, вполне вероятно, Снегирева тоже будет в числе этих людей. Однако маленькая надежда все же лучилась, и отказываться от нее почему-то не хотелось.
К назначенному времени Шестаков прикатил на черном джипе. Он был из довольно богатой семьи и никогда особо не скрывал факт своего состояния. Дорогие часы на руках, брендовые шмотки, поездки на
