Сдавайся, крошка! - Илона Шикова
Мужчина… Или женщина? А может, их двое? Или трое? Нет, точно мужчина. В белом халате. Странно, что он один — голосов-то я слышала несколько.
Или мне это все померещилось?
— Голова болит, — только и могу из себя выдавить и снова закрываю глаза. — Мне бы полежать.
— Обязательно полежите, — голос настойчиво приказывает, эхом отдаваясь в висках. — А пока посмотрите на меня.
Ему легко говорить — посмотрите. А если веки тяжелые и никак не хотят открываться, хоть я упорно пытаюсь.
До сих пор этот черный внедорожник перед глазами стоит. Я же вроде ничего не нарушила, переходила дорогу по пешеходному переходу на зеленый свет.
Откуда он вообще взялся? Ведь точно помню — не было его. Или был?
Черт, какой же сумбур в голове-то творится. Даже на одной мысли не могу сфокусироваться, куда уж до одной точки.
И веки, кажется, еще тяжелее становятся.
— Полина, откройте глаза! — снова приказывает строгий мужской голос, и я все-таки подчиняюсь. — Следите за моей рукой.
Легко сказать — следите. Сам бы попробовал, когда веки уже не просто тяжелые, а чугунные. Закрываются, но я борюсь, как и приказал мне строгий доктор. Нужно следить — последим, не вопрос. Какая-то железная штука у мужчины в руках, и я изо всех сил пытаюсь не выпустить ее из поля зрения.
— Что последнее помните? — интересуется мужчина, а я едва шевелю языком:
— Вас.
— А до меня? — продолжает свои вопросы строгий доктор, хотя мне ой как не хочется на них отвечать.
— Машина… Огромная… Свет фар…прямо в лицо…
— Мы вас осмотрели, переломов и сильных повреждений нет, — доктор наконец-то убирает эту железную штуку, а я с облегчением вздыхаю. — Парочка ушибов, но это не смертельно. Единственное, что пострадало — это голова.
— Сильно? — поднимаю взгляд на мужчину.
— Пока сложно сказать, — пожимает он плечами в ответ. — Сотрясение мозга, небольшая гематома, а так…
Закончить он не успевает, так как открывается дверь. И в кабинет влетает Гордей — глаза горят, ноздри раздуваются, как у дракона, да и весь он какой-то слишком уж напряженный.
— Доктор, что с ней? — останавливается рядом с мужчиной, по очереди переводя взгляд с врача на меня.
— Жить будет, не переживайте, — умничает эскулап, хотя мне кажется, что глупые шутки сейчас неуместны.
Но у врачей своя специфика общения — их порой сложно понять.
— Я вижу, — кивает Гордей, на что врач усмехается.
— А раз видите, зачем глупые вопросы задаете? Кстати, — переводит взгляд на Гордея. — Вы кто?
— Я… — тянет парень, глядя на меня, как будто я сейчас могу ему чем-то помочь.
У самой в голове сумбур полнейший. Вот и пусть этот умник самостоятельно придумывает, что доктору соврать.
— Вы, — прерывает мужчина затягивающуюся молчаливую паузу. — Вы кем приходитесь Рыбкиной Полине, молодой человек?
Интересно, а что сейчас Гордей ответит? Родственник? Знакомый? Или…
— Они живут вместе, — влезает Яна, которая все это время стояла в сторонке.
— Да? — врач приподнимает обе брови вверх.
— Да, — отвечаем мы с Гордеем синхронно.
— Странно, — слегка кривится мужчина, пожимая плечами. — Почему я не в курсе? Скрываешь от меня своего жениха, Полина? — улыбается, а я вдобавок ко всем своим бедам еще и дар речи теряю.
Если бы не голова, то возмущению моему не было бы предела, а так приходится молчать. Да пусть думает, что хочет — мне сейчас все равно на чужое мнение.
— Стальной Гордей Матвеевич, — мой вроде как «жених» протягивает врачу руку, а тот пожимает ее в ответ. — Я присмотрю за ней, — кивает в мою сторону.
— Уж будьте так любезны, — ехидничает эскулап и снова переводит взгляд на меня. — По большому счету, ее бы дня три у нас подержать, но вряд ли она захочет, да, Полина?
— Не захочу, — пытаюсь помотать головой из стороны в сторону, но вырывается лишь стон от дикой боли.
— Завтра сбежит, поэтому везите-ка, Гордей Матвеевич, ее домой, — дает указания тоном, не требующим возражений. — И поменьше физических нагрузок, а то я ее знаю.
— Не переживайте, у меня не забалуешь, — кивает этот негодяй, не отводя пристального взгляда от моей физиономии. — Дней пять не вылезет из постели. Обещаю!
Даже Яна округляет глаза и смотрит на Гордея, так как фраза уж очень двусмысленная.
Наверное, я все-таки сильно стукнулась головой о бордюр, так как мысли сейчас лезут в голову одна другой витиеватее.
Мы вдвоем. В одном доме. Я даже уверена, что в одной комнате — этот негодяй точно поселится в моей спальне. Постель еще…
«М-мм!» — это я пока стону мысленно, но очень хочется вслух произнести что-нибудь ехидное.
А еще больше хочется заснуть и как можно дольше не просыпаться. И не думать ни о чем — забыть о сегодняшнем дне, как о страшном сне.
Только вот машина мне не померещилась. Да и случайностью это сложно назвать.
Тогда кто это сделал? И зачем ему это надо?
Голова-то уже работать начинает, и даже боль постепенно отступает. А если не шевелиться, то вообще не болит.
И я, кажется, догадываюсь, кому понадобилось устраивать весь этот цирк…
— Тогда не стану вас задерживать, молодые люди, — врач улыбается и хлопает Гордея по плечу. — Назначение на обследование, а так же список лекарств возьмете у медсестры. И дайте ей успокоительное на ночь, чтобы спала, как младенец.
— Я спокойна, — перебиваю мужчину, но он игнорирует мое тихое возмущение, продолжая обращаться к Гордею:
— И я вас умоляю — никакого спорта!
— Вы уже говорили, — бухчу себе под нос, но врач даже не поворачивается в мою сторону.
— Надеюсь, Гордей Матвеевич, вы меня услышали.
— Услышал, услышал, — кивает мой «женишок», не отводя пристального взгляда. — Все сделаем в лучшем виде, не переживайте.
Мужчина в белом халате покидает комнату, а мне сейчас дико хочется остаться одной. И вырубиться, желательно на сутки. Лишь бы никто не трогал.
И не приставал со своими вопросами. Порой даже дурацкими и совсем неуместными, но куда ж без них-то.
Я уже пришла в себя, только голова по-прежнему раскалывается на две части. Но это пройдет, и не с таким справлялись.
Остается одна проблема — Гордей. Хоть действительно забирай с собой Яну, чтобы парень не доставал. И так тошно, еще сейчас этот уникум начнет допрос с пристрастием.
— А ну, расскажи, как все произошло, — все так же пристально смотрит мне в глаза, а у меня в голове лишь одно слово:
«Началось!»
— Зачем? — тихо интересуюсь, стараясь не шевелиться, чтобы голова снова не начала трещать по швам.
— Следователь в коридоре интересные вещи
