Сбежавшая невеста миллиардера - Юлия Бузакина
– Ты пьешь кофе с сахаром? – убедившись, что я надежно укрыта, садится рядом со мной он и принимается за кофе.
– Да, если это пустой кофе, – неуверенно улыбаюсь я.
– Прости, в холодильнике одна позавчерашняя барабулька. Она повсюду, и ее никто не хочет есть. Но мы можем отправиться в торговый центр за нормальной обувью и позавтракать там.
– А с чего ты вдруг стал таким добрым?
– Не знаю… Просто ты вчера сказала, что тебя собирались продать, и…мне кажется, это бесчеловечно.
– У тебя внутри шевельнулось нечто, похожее на жалость?
– Не совсем… Что-то другое. Я пока еще не определился, что там.
– Ответственность?
– Может, ответственность…
Никита неловко пожимает плечами и осторожно подает мне кружку с кофе.
Я заглядываю в его изумрудные глаза и улыбаюсь. Никита, в котором проснулась капелька серьезности, нравится мне немного больше, чем ловелас с пляжа.
– Не смотри на меня так, иначе я начинаю чувствовать себя, как под прицелом сотен фотокамер.
– Хорошо, не буду.
Я беру чашку с кофе, любуюсь своим педикюром и медленно отпиваю глоток «американо».
– А почему ты так боишься брака? – будто невзначай, интересуюсь я.
– Не знаю, – пялится в бассейн Никита. – С тех пор, как мне исполнилось восемнадцать, родители только и говорят, что меня нужно срочно женить. Чтобы я, не дай Бог, не пошел характером в дядюшку.
– А чем плох твой дядя?
– Они с отцом близнецы. Только дядя так и не повзрослел. Даже в сорок три он считает, что его жизнь только начинается. А моему отцу, наоборот, пришлось повзрослеть в девятнадцать, когда я родился. У них с мамой бизнес по продаже недвижимости, он достался маме от ее родного отца, вот все и хотят, чтобы я скорее стал примерным семьянином и не развеял по ветру их детище. Вернее, больше всего на эту тему волнуются мама и дедушка по ее линии.
– И ты сбежал к дедушке по отцовской линии, чтобы не жениться? – улыбаюсь я.
– Я сорвал свадьбу, – понуро сообщает Никита. – Мне хотелось свободы, а матушка нашла для меня выгодную партию. К счастью, партия обиделась и слилась за день до торжества.
– Ты, наверное, очень постарался, чтобы она слилась?
– Ну, да… было дело… – смущенно потирает подбородок Никита. – Теперь прячусь здесь от родительского гнева. Наверное, раньше сентября дома мне лучше не появляться.
Я давлюсь смехом. Да, в этом весь Никита: натворить дел и слинять от ответственности.
Кофе медленно, но верно заканчивается.
– Ладно, если хочешь, собирайся и поедем в торговый центр. Купим тебе нормальную обувь. На платформе от бандитов далеко не убежишь, – поднимается с пластикового лежака мой рыцарь.
– А это не опасно? Ехать в торговый центр?
– Возьмем мою машину и двух зеленых человечков. На всякий случай.
– Только сначала где-нибудь позавтракаем. Ужасно хочется блинчиков со сметаной и клубничным джемом.
Он смотрит на меня несколько мгновений, а потом улыбается самой обаятельной на свете улыбкой, от которой на его щеках снова появляются едва заметные ямочки.
– Ладно, позавтракаем, – и протягивает мне руку.
От соприкосновения наших рук по коже бегут восхитительные искорки. На секунду я мечтательно прикрываю глаза, а потом снова их открываю. Мне кажется, или лед тронулся?
Глава 16
. Никита
Я не знаю, когда это случилось. Может, в тот миг, когда Аня появилась на кухне в изумрудном сарафане, и я ее поцеловал. А может, когда она сказала о том, что ее продали в гарем. Или сегодня утром, когда она заставила меня признаться в том, отчего я так не хочу жениться.
Так или иначе, но с одного из тех неуловимых моментов я понял, что мое существование уже никогда не будет прежним. Я не смогу наслаждаться жизнью, если рядом не будет Ани. Ее зеленые глаза, чудесные русые волосы, хрустальный смех… Кажется, я влюбился. Да, да, влюбился, как самый последний лопух.
Сгребаю ключи от своего внедорожника и быстро спускаюсь в холл. Аня уже меня ждет. На ней нет того соблазнительного изумрудного сарафана, она в коротеньких джинсовых шортиках и простой футболке с очень запутанной английской надписью, написанной черными буквами. Даже не знаю, что хуже – шортики, или сарафан? И то, и другое сводит меня с ума. На Аню будут смотреть мужчины. Я буду ревновать. Черт, да я уже ревную, а она ведь еще ничего предосудительного не сделала!
– Классная тачка! – забираясь в машину, с восторгом сообщает она.
– Спасибо, – самодовольно ухмыляюсь я. Неужели мне удалось сорвать хоть один одобрительный возглас с ее стороны?
Мне нравится, что она сидит рядом, и что моя машина произвела на нее должное впечатление. Позабыв про зеленых человечков, мы едем в центр, чтобы найти уютное кафе и позавтракать.
Нам везет, рядом с набережной уже открыта небольшая кофейня. Вид на причал приятно ласкает взор, и вскоре нам с Аней приносят блинчики и кофе.
В моей голове снова взрываются смешные старые анекдоты. Один за другим, они слетают с языка, и нет никакой возможности заткнуться.
– Умоляю, прекрати, – сгибаясь пополам от хохота, просит Аня. – У меня живот от смеха болит!
Широкая набережная, вид на горы и воду, пришвартованные яхты… И море. Я оплачиваю счет в кофейне, и мы с Аней выходим на улицу.
Я осторожно беру ее за руку. Она улыбается мне.
– Сфотографируй меня возле фонтана! – просит птичка, и я с готовностью достаю свой сотовый телефон.
– Ты очень хорошо получаешься на фотографиях, – просматривая кадры, улыбаюсь я.
– Правда? Может, сделаем селфи?
– Только, чур, никуда больше его не выкладывать.
– Договорились, не выкладываем.
Мы прижимаемся друг к другу и делаем селфи на фоне фонтана. Потом на фоне причала. И только после этого возвращаемся к цели своей поездки.
В самом сердце набережной разместился торгово-развлекательный центр «Фонтан». Знаменитая «Купальщица» –
