Хозяин моих желаний - Аля Алая
Моей щеки коснулась теплая ладонь и слегка, по-хозяйски потрепала в знак одобрения, будто я ему питомец какой-то. Пальцы подхватили опущенный подбородок и подняли, заставляя смотреть Мише в глаза. В них так и читалось самодовольство.
– И что, мне называть тебя теперь хозяином? – не удержалась я.
– Надоело, – губы изломились и на лице появилась печать пресыщения, – хозяин это вообще как-то в общем. Да и мне нравится мое имя, так что Миша подойдет. И, кстати, не надо больше кричать «о господи», когда я тебя трахаю, это раздражает. Тем более, что к твоему оргазму он никакого отношения не имеет. Все ясно?
– Конечно, Миша, – я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Никто не любит конкуренцию. А тут еще такое дело.
– Для первого раза я не буду очень строг, – Миша взял со стола небольшую плетку с кожаной лопаточкой на конце и оттянул ее, показывая насколько девайс гибкий и упругий.
– Спасибо, – в моем голосе явственно прочитался сарказм и плетка, рассекая воздух с легких ветерком, обожгла нежную кожу груди. Я вскину на Мишу полный обиды и злости взгляд, обернулась к закрытой двери прикусила губу.
– Такая понятлива, – издевательски ухмыльнулся он, – ну что ж, раз все правила ясны, давай продолжим.
Плетка еще раз легко ударила по груди, уже не принося боли, но все равно создавая волнение в груди от прилива адреналина. Кожаный кончик очертил ключицу, шею и линию подбородка, скользнул между губ, позволяя почувствовать мягкость материала и легкий привкус выделанной кожи.
– Значит, не любишь быть покорной? – легкое сожаление считалось в голосе Миши, – сейчас будем это исправлять, – он шагнул обратно к столу и выдвинул полку, которую я сразу не заметила, замер ненадолго перед ней и вернулся с ошейником и цепочкой. Мои брови поползли вверх. Что, реально на меня наденет? – не обрадуйся так сразу, это ошейник для игр. Если ты проявишь себя достойно и заслужишь мое расположение, то я подарю тебе именной, с гравировкой.
Ну спасибо… всю жизнь мечтала.
Довольно широкий ошейник из черной кожи с блестящими клепками окольцевал мою шею и Миша застегнул так, чтобы он сидел свободно, но тем не менее создавал определенный дискомфорт и напоминал, что ошейник все время на мне, заставляя думать, что свобода выбора окончательно уплыла из моих рук.
Довершила этот эффект цепочка. Миша намотал блестящие позвякивающие звенья на кулак и слегка потянул к себе. Ошейник впился в кожу и я инстинктивно подалась вперед, приподнимаясь и цепляясь руками за скользкие металлические звенья. Меня всю затопило ощущением полной беспомощности смешанной с сильнейшим возбуждением. Как на той чертовой горке. От тебя больше ничего не зависит, ты пристегнут и летишь в пропасть ко всем чертям. И эта пропасть, она сейчас прямо перед тобой в голубых льдинках, которые смотрят на тебя так, будто ты принадлежишь этому человеку полностью, до самой последней клетки. Вся, без остатка.
– Нравится? – Мишин голос стал совсем низким, даже мороз по коже пробежал. Он намотал на кулак последний свободный отрезок цепочки и прижал меня к себе, заставляя щекой впечататься в ее пах. Ткань домашних брюк была мягкой и тонкой, она позволяла легко ощутить, что за ней скрыт уже возбужденный и подрагивающий член. Это заставляло чувствовать ноющее предвкушение между ног и интенсивнее сглатывать слюну, в большом количестве скопившуюся во рту, – вижу, что нравится, – послышалось легкое одобрение, – посмотри, как идеально ты смотришься.
Свободная Мишина ладонь указала на одно из зеркал напротив нас и я задохнулась от нереальной пошлости зрелища. Обнаженная на цепи у его ног. Мозг отказывался обрабатывать собственный образ, ведь всю жизнь я знала себя совсем другой. Порядочной, обычной, скучной и одна встреча с Мишей перевернула все, превратила меня вот в это. А превратила ли? Может он как лучший в мире фокусник, просто вытащил вот эту Снежу из той скучной, взял и показал, что внутри я именно такая.
Облизываю пересохшие губы и несмело перевожу взгляд со своего отражения на Мишино. Он смотрит пытливо, наблюдая за обуревающими меня чувствами и сомнениями, наслаждаясь внутренней ломкой. Не знаю в чем дело, в том ли, что температура в комнате выше нормы или в возбуждении, которое окутывает меня, но все тело горит. Кожа пылает, чувствительные соски заострились, внизу жжет. Я хочу Мишу, хочу того, что он делает, как делает.
– Ползи, – цепочка соскальзывает с его ладони и превращается в поводок. Миша спиной отступает и натягивает цепочку, заставляя двигаться следом за ним. Мои ладони опускаются на теплый деревянный пол, гладкий и приятный на ощупь. Я легко прогибаю спину и осторожно двигаюсь, пытаясь прочувствовать и привыкнуть ко всему новому, что со мной происходит.
Через десяток шагов Миша останавливается и опять натягивает цепочку, на этот раз заставляя подняться во весь рост. За его спиной виднее крест и я с тревогой заглядываю ему в глаза.
– Заметил, как тебе понравился, – он ласково проводит пальцами по моей щеке, – и не только он. Помнишь, как ты кончила, когда я пытался тебя наказать? – я возмущенно задыхаюсь, вспоминая порку и из-за чего я тогда злилась, но молчу, видя в его глазах легкую насмешку. Подначивает сволочь. Он же тут главный, начну возражать и буду опять наказана. Мише только повод дай, – что молчишь? – он нетерпеливо дергает за цепочку, встряхивая меня.
– Помню, – отвечаю торопливо и опускаю глаза.
– Скажи, Снежа, а приличные девочки разве так делают? Кончают, когда их пытаются отхлестать больно по заднице?
– Нет, – качаю головой и от стыда голова падает еще ниже.
– Значит, ты у нас плохая, оказывается?– крепкая ладонь сжимает мою шею и поднимает к неумолимым насмешливым глазам – льдинкам.
– Да, – отвечаю почти неслышно и по позвоночнику бегут мурашки.
– А что надо делать с плохими девочками, а Снежа? – в тоне явно появляется издевка, – ты же у нас училка, давай, скажи.
Сволочь!!!! Боже, никто в этой жизни меня так еще не бесил, как Миша.
– Наказывать? – нерешительно выдыхаю и отвожу глаза.
Миша на секунду
