Снесу крышу. Дорого (СИ) - Нарватова Светлана "Упсссс"

В этом халатике она выглядела именно девчонкой, которую хотелось затискать. Точнее, сначала расстегнуть молнию на халате, а потом затискать. Но с молнией Паша решил повременить. И еда доходила на медленном огне, и ногу нужно было обработать. А то он как Терминатор — ни дня без разрушений.

Поляков подхватил хозяйку на руки (формы, конечно, приятнее на ощупь, но «суповой наборчик» легче носить) и усадил в комнате на диван. Быстро вернулся, — чтобы Дарья не опомнилась и не взяла себя в руки, — и сел на пол у ее ног. Стопы у Даши были ровные, узенькие, с тонкими голубыми жилочками венок. И холодные-холодные. Паша сжал ладонями поврежденную ногу и стал ее аккуратно растирать-разминать.

Пальчики у нее были аккуратненькие, пяточки гладенькие, ноготки ухоженные. Прямо хотелось облизать такой пальчик и прикусить его. Поляков был неравнодушен к женским ступням. Особенно, когда такие ступни ласкали его член. От одной мысли, что Дарья может потянуть сейчас ножку вперед и провести стопой по ширинке, эта сама ширинка вздулась, как воздушный шарик.

Кошей постарался удержать на лице естественное выражение (непонятно чего, но очень естественно) и поднял глаза. Взгляд Дарьи был расфокусирован. Губы безвольно приоткрыты. Паше потребовалась вся сила воли, чтобы не подняться и не навалиться сверху, впиваясь в эти по-детски нежные, розовые губы. Сначала испорченная блузка, потом лицо и жилет, теперь нога и туфля. Для полноты комплекта не хватало только изнасилования.

Поляков поменял положение своих коленей так, чтобы эрекция не сразу бросалась в глаза, и немного отвел ногу Дарьи в сторону, открывая снизу обзор на выбритое междуножье. Сначала чуть-чуть, потом, нанеся на ногу обезболивающий крем, чуть согнул ее колено и отвел еще.

Даша была в восхитительно-невинных бежевых трусиках

Может быть, кто-то подумает, что желание посмотреть на женские трусики, надетые на женское тело, характерно только для пубертатных юношей, которые готовы дрочить от одного их вида. Но нет, Паша смотрел на них, не как подросток. А как мужчина, который точно знает, что под ними находится. И как этим чем-то пользоваться, чтобы получить удовольствие. И как доставить удовольствие в ответ.

На восхитительно-невинных бежевых трусиках, там, где они почти касались поверхности дивана, расплывалось восхитительно-темное пятно влаги. Паша даже сглотнул от притока набежавшей слюны.

Йес!

Какие бы козьи морды Дарья Владиславовна не строила в его сторона, она течет от него, как положено нормальной женщине. И от осознания этого факта у Полякова чуть крышечку не сорвало. Он взял эластичный бинт и стал накладывать фиксирующую повязку. После таких лечебных процедур ему нужно будет срочно удалиться в ванную. И запереться там на несколько минут, чтобы в потоке воды из крана скрыть переполнявшие его последствия.

Сам виноват.

Был бы осторожнее, сейчас уже проверял, так ли потрясающе приятно на ощупь то, что прячется под этими трусиками. И как она на вкус. Но…

— Готово, — бодро отрапортовала Кощей. — Вы там еду пошевелите, мне руки нужно отмыть от крема.

И быстро подскочил боком, пряча стояк за полу пиджака, проскочил в ванную и быстро взял себя в руки.

Из ванной он выходил уже другим человеком.

Пожалуй, Несветаева права. Его уверенности в себе ничто не угрожает.

Кощей даже испытал некоторое разочарование. Он только разогнался, только ощутил бодрящую радость охоты, погони, атаки — а жертва уже у его ног.

…Правда, пока он у ее ног. Но это не более чем видимость. Просто сейчас он не готов к акробатическим этюдам, при которых стопу нужно будет зафиксировать, чтобы не дай бог не задеть. Никакого удовольствия.

Так что пусть пока страдает и предвкушает.

На этой высокой ноте Поляков вошел в кухню, где Дарья крутилась у плиты. Полный благостного настроения, Паша чуть было не щипнул ее за задницу, но вовремя спохватился, что до этой стадии отношений они дошли только в его фантазиях. Официально она пока еще Снежная королева, а он… Для Кая он плечиками не вышел. Поэтому, пусть будет… Тор! О! Он — Тор с таким здоровенным… Молотом. Она — такая вся нежная и хрупкая Снежная королева. И он своим Молотом так — тыдыщ! — по ее ледовому дворцу!

Не, ну чё? Дворцы он еще Даше не разрушал. Так что всё в тренде, всё — разнообразие.

— Павел Константинович, вы точно всё это съедите? — развернулась к нему Дарья и медленно облизала ложку. — Вку-усно!

Молот Тора потяжелел.

— Нет, конечно, — Кощей быстренько сел к столу, спрятав его под столешницей. — Чтобы вы не страдали на тему, что вам нечем накормить гостя.

— Хм, — Дарья постучала ложкой по выпяченным губам. — То есть я могу теперь кого-то в гости пригласить, — задумалась она.

И тут до Паши дошло, что Несветаева сейчас не о нем.

— Зачем же? — вырвалось у него. — Думаю, не так много останется. Как раз вам на ужин.

— М-м-м… Ужин — это замечательно! — радостно воскликнула хозяйка, будто это было открытие века. — Давайте, я вам положу. Вам же еще на встречу нужно ехать. Мимо пробок, чтобы успеть.

…Нужно разбить ледовый дворец и спалить к чертям записную книжку!

Встречи прошли на высоком уровне. Кощей даже не слишком часто выпадал из реальности. Так, раза два или три. Может, больше, но больше никто не заметил. Так-то у Полякова работал встроенный датчик гонева, который отслеживал слова собеседника на уровне автоматизма. И пока говорилась всякая соответствующая случаю туфта, Паша мог уплыть в свои фантазии. В фантазиях он стремился туда, за границы восхитительно-скромных, влажных бежевых трусиков, и Снежная королева таяла и кричала: «Да, Паша, да, еще! Еще!» Понятно, что возвращаться из этого триумфа мужской харизмы над женским упрямством было неинтересно. Но нужно. Поэтому ту часть переговоров, в которых собственно шли переговоры, Кощей держал под контролем.

Когда он освободился, до конца рабочего дня оставалось полчаса, а то и меньше. Так что на работу он вернулся на чистом упрямстве.

И еще потому что понял, что не хочет ехать домой. Домой его совершенно не тянуло. О том, что он будет делать с Дарьей, он может подумать и на работе. И прямо на работе может с нею это сделать, и даже в подробностях представить, как это будет.

И потому что на работе он Дашу представлял, а у себя дома — нет.

Это, кстати, упущение. Но пока у него не было повода притащить Несветаеву к себе.

Расположившись в удобном любимом кресле, Паша настроился продолжить свои мысленные репетиции, но вдруг подумал, что… Да ничего он не подумал. Он просто захотел позвонить Даше.

И позвонил.

Пока в телефоне раздавались долгие гудки, он пытался придумать причину для звонка.

Но причина не потребовалась. Женский голос — не Дашин — предложил ему записать свое послание на автоответчик. Паша отбил звонок.

Глухая тетеря. Телефон, наверное, в сумочке лежит. Пока она до него доковыляет…

Кощей решил подождать, пока она перезвонит, в надежде, что в голове возникнет идея, а какого хрена начальник беспокоит ей после работы. О, а что он тупит? Звонит, чтобы узнать, как самочувствие. Освободился от дел и проявляет заботу о сотрудниках. Логично же?

Паша глянул на часы. Проверил перечень исходящих. За десять-то минут она даже по-пластунски должна была доползти.

Поляков набрал ее снова.

Через пять минут — еще.

Она звук отключила, что ли?

Королева, а?! Он ее, между прочим, с работы отпустил на полдня. Несветаева работать должна была в поте лица. А она непонятно чем занимается.

Как вообще ее угораздило попасть под дверь?!

Где она шлялась, вообще?

Паша зашел в архив видео, нашел нужную камеру, перекрутил запись на примерное время и стал ждать.

Вот помощница выходит из кабинета. Вот идет по коридору в своих туфлищах, еще и задницей вертит. Задницы-то кот наплакал от жалости, а туда же.

Вот заходит в женский туалет в противоположном конце туалета.