Мак (ЛП) - Памфилофф Мими Джин

Миа встала с колен и, подойдя к Кингу, встала на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ. Я так завидовала им обоим. Несмотря ни на что, они есть друг у друга.

«А кто есть у меня?»

У меня было прошлое, которое я не могу вспомнить, а мое сердце истекало кровью прямо передо мной. Я не помнила этого мужчину, но он был для меня всем.

— Сколько? — спросила я. Не услышав ответа, посмотрела на Кинга и Мию. — Я спросила, сколько стоит его вернуть? Что мне нужно делать?

Кинг нахмурился, явно разозлившись на мои слова.

— Ты думаешь, я приму от тебя деньги?

— Я знаю только то, что ты безжалостно убивал меня несколько раз и, по словам твоей жены, можешь найти все, что угодно, — ответила я, пожав плечами.

Кинг отрицательно покачал головой, и на его лице появилась маска отвращения.

— Да я бы и задницу ими подтирать не стал.

— Кинг! — осадила его Миа.

— Что? — он окинул ее грозным взглядом. — Причина, из-за которой я убивал ее, прямо сейчас лежит на этом полу! Пусть она горит в аду!

— Я просто хочу вернуть Мака, вот и все.

— Ты можешь найти глубокую темную дыру. Может, ты, наконец, заползешь в нее и сдохнешь? Я сам верну своего брата!

— Я не собираюсь просто сидеть и чего-то ждать, потому что он важен для меня точно так же, как и для тебя.

Кинг будто бы задумался.

— Кинг, нет! — возразила Миа. — Я знаю, о чем ты думаешь! Твои бартерные дни закончились!

Мне стало интересно, о чем же думает Кинг.

— Не совсем… — наконец признался он.

— Что? — вскрикнула Миа. — Но ты сказал, что с твоим управлением Десятым клубом покончено!

Вот еще одна вещь, которую я должна была детально изучить позже. Я хотела узнать как можно больше о Десятом клубе, но не сейчас, учитывая какой взбешенной и непреклонной стала Миа, когда узнала, что Кинг до сих пор является его частью. На данный момент этот был всего лишь кусочек того мира, который я только начинаю изучать.

— Мак должен был помочь мне разобраться с клубом, — ответил Кинг. — Как видишь, теперь все стало более проблематично. Я не могу пустить все на самотек или позволить какому-то чужаку взять бразды правления в свои руки. Я должен оставаться во главе клуба, пока не придумаю новый план.

— Ну ты и говнюк! Я сказала нет! — рявкнула Миа. — Эти люди опасны!

— Я тоже! — ответил он.

— У нас теперь есть ребенок! — практически взмолилась Миа. — У нас теперь есть жизнь!

— Именно поэтому ты вернешься в наш дом на Крите, где вы будете в полной безопасности, а я займусь поисками чаши и разберусь с вопросом о руководстве Десятым клубом! — Кинг посмотрел на меня. — А что касается тебя, то я говорил серьезно. Я дам тебе пять секунд, чтобы покинуть это место, или убью тебя в шестой раз. Или в седьмой? Я точно не помню.

Лицо Мии покраснело от злости.

— Я тебе не позволю…

— Нет! — я встряла в их зарождающуюся ссору. — Все в порядке, Миа. Я уйду, если это означает, что я смогу снова увидеть Мака.

Кинг снова зарычал.

— Если ты еще хоть раз произнесешь его имя, то я отрежу твою голову и помещу ее в банку, но ты не умрешь, маленький Провидец. Ты будешь жить столько тысячелетий, сколько я захочу, взывая о помощи. Но никто тебя не услышит. Ни одна живая душа!

Миа хотела что-то ответить на его пламенную речь, но Кинг шикнул на нее, когда та раскрыла рот:

— И, прежде чем ты произнесешь хоть слово, женщина, я напомню тебе о том, что ты сделала с человеком, который выпотрошил твоего брата, как рыбу.

Миа закрыла рот, явно кипя от ярости, и конечно же мне стало интересно, про кого говорил Кинг, но сейчас у меня были проблемы и поважнее. Я должна была попытаться убедить Кинга в том, что хочу ему помочь.

— Мне все равно, увижу ли я Мака снова, — соврала я. — Я просто хочу вернуть его к жизни. Хочу знать, что с ним все в порядке. Пожалуйста, позволь мне помочь.

Я догадалась, что Кингу моя идея не понравилась, потому что, прежде чем отключилась, я явственно почувствовала удар об стену.

Когда я очнулась, мне казалось, что меня переехал фургон. Каждая клеточка моего тела болела, а ноги ощущались настолько ватными, что казалось, если бы я встала, они просто не выдержали бы веса собственного тела. Я повернула голову в сторону места, где ранее лежало тело Мака, но его уже там не было, как и тела той женщины. Застонав, я перевернулась на спину.

«Мак… Мак… Мак…»

Я так скучала по нему, что начала задумываться о глубокой дыре, которую упоминал Кинг.

Меньше недели назад я была женщиной, целиком сосредоточенной на своей карьере, проживавшей свою бесцветную жизнь без любви. А теперь я любила так сильно, что едва могла дышать. Мое сердце и душа знали Мака, как если бы он был их второй половинкой. Мне было так трудно иметь такую глубокую эмоциональную связь с человеком, не помня при этом ни нашей первой встречи тысячи лет назад, ни первого поцелуя, ни первого занятия любовью.

И, пока я лежала там, хрипя и плача, в моей голове вертелся только один вопрос: почему я не могу вспомнить все это, как раньше? Казалось, что мои воспоминания пытались пробиться наружу, но не могли. Тот, кто сделал это со мной, определенно не хотел, чтобы я помнила о своем прошлом с Маком или могла найти его. И у меня сложилось впечатление, что Кинг и Миа тут абсолютно не при чем.

Так почему же? Что от меня скрывают?

Я начала рыдать, страдая от невыносимого чувства потери и непонимания.

— Борись, Олла… Борись! — шептал голос в моей голове. — Этот ублюдок Кинг не сможет тебе ничего сделать, и он знает это.

Я не могла понять, знаком ли мне этот голос.

— Как я могу бороться, если даже пошевелиться не в состоянии? — прошептала я.

Без всякой причины я положила свою руку на грудь и, закрыв глаза, перестала бороться с болью, как будто кто-то подсказывал мне сделать это.

Я вдохнула, и боль поглотила меня, обрушившись на мое тело, точно цемент. Через несколько секунд я почувствовала, будто бы меня берут на руки и переносят в другое место.

Я стояла у дальней стены огромного бального зала с белыми стенами и белыми колонами, украшенными золотистой резьбой. Красивые и экстравагантно одетые гости кружились в танце и кланялись оркестру. Не могу поверить, что я снова на балу, ведь я слишком стара по меркам здешних господ и не собиралась выходить замуж. По крайней мере, ни за одного из тех мужчин, которых встречала до сих пор. Все они либо пахли, как надушенные пудели, либо говорили только о моем приданом. А вот моя подруга и компаньонка Люсинда жила мечтой о дне ее замужества. Конечно, из нее выйдет прекрасная и достойная жена. В отличие от меня. Я читала книги о науке, религии, философии и политике, постоянно спорила со своим отцом, отказывалась делать то, что мне велели. Мое сердце дикое и неукротимое, и таким будет всегда.

Я бросила взгляд на дедушкины часы, стоящие в углу зала, заполненного людьми, которые выпивали, смеялись и судачили друг о друге. Еще час этого дерьма — и я буду свободна. Мой двоюродный брат Роберт будет сопровождать меня, так как он был старше, ведь мой отец в отъезде, а мать нездорова. На самом же деле она ненавидела все эти светские мероприятия так же, как и я, но это мой последний светский сезон, и меня объявят «старой девой». Скорей бы уже, просто не могу дождаться. В этом статусе были огромные преимущества. Например, у меня не будет мужа, который бы мной командовал, не будет детей, которых надо было бы дисциплинировать, и не будет светских раутов, на которых было бы необходимо присутствовать.

Я чувствовала, как тугой корсет впивается в мою грудную клетку, пока изо всех сил старалась стоять спокойно и не дергаться, но, кроме этого, я почувствовала, как с другой стороны зала на меня кто-то пялится.

«О, великолепно! Придется мне сегодня вежливо отказать еще одному несостоявшемуся кавалеру, сославшись на уже усталые ноги».

Но, когда подняла голову и встретилась взглядом с парой удивительно голубых глаз, я почувствовала, что дыхание будто бы выбили из моих легких, и мир вокруг стал вращаться. Не удержавшись на ногах, я упала назад.