Подари мне дитя (СИ) - Лимонова Мила

И взвизгнула не поверив своим глазам: все-таки, две, две, две! Счастливые слезы навернулись у нее на глаза, она быстро спрятала полоску, умылась. Хотелось сразу разбудить и порадовать Рея, потом пожалела: уж очень недолго они поспали в эту ночь, ммм…

Оделась, спустилась вниз на террасу, где подавали завтрак. Насладилась апельсиновым соком и пухлыми, свежеиспеченными вафлями. телефон постоянно вибрировал, принимая поздравительные смски от людей из двух миров.

— В честь вашего дня рождения, госпожа Хеннел, — официант в белоснежной рубашке и с такого же цвета улыбкой поставил на столик вазу с букетом цветов.

— Откуда вы… — начала было Лариса. — То есть спасибо!

Понятно же, откуда. Наверняка Ρей подсуетился.

А вот и он. Заспанный, в рубашке-поло и легких светлых брюках. Увидел издалека, махнул рукой.

— С Днем рождения, любимая, — поцеловал нежно, вынул из-за спины коробочку.

Лариса аккуратно вскрыла блестящую бумагу, обнаружила духи — ее любимые, “Счастье”. А она только хотела заказать новые, флакончик-то почти кончился. Этот же большой, хватит надолго!

— Спасибо! — Лариса поцеловала дарителя, думая — сейчас сказать или потянуть еще.

— Это еще не все подарки, только первый, — начал было Рей.

Не выдержала:

— Нет. Это второй.

— Второй? — наморщил лоб мужчина.

— То есть третий. Первым была незабываемая ночь, — хихикнула Лариса.

Рей развел руками так выразительно, что Ларе больше не хотелось его томить.

— Я беременна.

На лице будущего отца сменилась целая гамма различных эмоций — восторг и нежность, волнение и беспокойство — по крайней мере Ларе показалось, что он уже мысленно подбирает хорошего врача.

И угадала. Вообще они часто то ли угадывали мысли и желания друг друга, то ли просто хотели одного и того же.

Волновалась, конечно, ужасно. Α вдруг переходы влияют на беременность? Тут уже Ρей подключился, нашел специалистку, которая пришла на дом и успокоила паникершу, что ребенку никто не угрожает. Лариса еще ужасно боялась, что ее вышлют. Рей и тут пришел на помощь.

— Лара, милая, ну кто тебя вышлет? У тебя теперь даже паспорт настоящий, когда ты взяла мою фамилию. Ты моя жена, а не какая-нибудь нелегалка, и никто не может нас разлучить.

Да, долгожданная беременность пока что давала о себе знать тревожностью и мнительностью. Тошнота по утрам пока не преследовала Ларису, повезло. Или все дело в витаминах, которые принес Рей? Может, здесь у них и с токсикозом магия справляется? Εще, конечно, приятно округлилась грудь, и муж, кажется, от ее обновившегося тела совсем с ума сходил.

На этот раз Лариса и Рей вошли в портал в свадебных нарядах — Лариса в белом, пусть и простеньком платье, на голове — веночек. Рей — в том же самом костюме, что и на “прошлую” свадьбу, только галстук все-таки повязал. Церемония прошла быстро и буднично, а вот праздничный ужин вышел очень душевным — Ларисин отец договорился с маленьким кафе рядом с их домом.

Так Лариса вторично приняла фамилию Хеннел. В родном мире она теперь звалась Ларисой Хеннел, в новом, тоже уже практически родном, — Лаурой Хеннел, но главное — рядом с ней был тот самый мужчина, который мог сделать ее счастливой на всю жизнь.

Мама, когда ей сказали новость, расплакалась от радости.

— Ларочка, доченька, — праздничная тушь размазалась, а мама тщетно искала в сумочке салфетку, — я же говорила! Я так молилась, а тут такая новость! Так и знала, твой бывший, небось, виноват был, а на тебя валил!

— Мам, ну нашла кого вспоминать на моей свадьбе.

— Да-да, доченька, и правда… Я это к тому, счастье-то какое! Ты уж пиши почаще, присылай, как дела идут…

Одной из подруг, Катьке, Лара тоже рассказала — не утерпела. Та ахнула, но обещала молчать. Зато про нового мужа не смолчала, хвалила.

Брачную ночь провели в квартире Ларисы. Счастливая дважды супруга, конечно, вспомнила предыдущую неудачную попытку, но Рей решительно пресек ее самобичевание:

— Давай начнем сначала. Представь, что мы в твоей квартире в первый раз…

И сам потащил ее в душ, где они долго ласкались и плескались, а потом — в кровать, где провели самую нежную ночь в своей жизни. Благодарно потираясь щекой о любимое плечо, Лариса думала: Рей прав. Все в прошлом. Теперь все будет хорошо.

Беременность вступала в свои права все сильнее, хотя тошноты Лариса так и не познала. Один разок всего и было, даже не считается. Найденная Реем клиника очень понравилась Ларисе: доброжелательные врачи, минимум процедур. Вместо бесконечных баночек мочи — осмотры пожилой магички, ласково глядившей и щупавшей растущий живот.

В начале августа поход в клинику завершился долгожданной новостью: будет дочка. Лариса поначалу немножко расстроилась (теперь она часто расстраивалась по пустякам), почему-то вбив себе в голову, что Рей обязательно хочет сына, но муж снова проявил недюжинные навыки по успокаиванию беременной “половинки”. Реймонд и в самом деле не понимал, почему он должен расстраиваться появлению дочери. Что плохого-то?

Лара, преодолев собственную мнительность, даже отважилась сходить в детский магазин. Не покупать, нет-нет, боялась сглазить. Так, посмотреть и пощупать. Там ее ждал сюрприз: оказывается здесь “мальчиковым” цветом считался розовый, а девчачьим — голубой. Смутившись, Лариса быстро покинула магазин, а потом спросила у Рея, почему так.

— А, это потому, что женской стихией традиционно считается вода, — ответил умница муж, в голове которого, кажется, находился встроенный поисковик. — Ну там, жизнь на планете вышла из воды, ребенок развивается в водах в животе матери, — тут он ласково погладил круглый Ларисин живот. Подержал руку, но толчков еще не почувствовал: рано. — Поэтому женский, материнский цвет — синий, а девочковый — голубой.

Лариса вдруг вспомнила интерьеры клиники: и правда, в интерьере было много синих тонов, а в уголках журчали комнатные фонтанчики, только Лариса не придала этому значения.

— А мужским цветом, — продолжил Рей, — считается розовый или зеленый. Потому что мужские стихии — огонь или земля.

— Но розовый?

— А что? Розовый — это смягченный красный, поскольку мальчик — это еще не мужчина.

Просветившись на этот счет, Лариса выбрала для будущей дочери уйму хорошеньких голубых одежек, но все-таки не удержалась, купила лиловых и розовых тканей и скроила несколько вещичек по мастер-классам из Интернета. Получилось так себе, поэтому Лариса пошла на курсы шитья для беременных — они проводились при той самой клинике.

Здесь учили шить детскую одежку и развивающие игрушки. Лариса с удовольствием проводила там время и завела двух подруг — Алисию и Грету. Алисия ждала сына, а Грета — дочку. И это было очень кстати. Рей сейчас работал четыре дня в неделю, поскольку мечтал обеспечить супругу и дочь всем необходимым. В “Плюс Банке” его с удовольствием приняли бы обратно, но сейчас Рей работал на государственную контору, которая разрабатывала межмировые приложения. Настроив для Ларисы удобную связь с родными, Рей мог полноценно включиться в такой проект. Платили там очень щедро, зато обо всех его поездках на родину супруги надо было писать отчет, тогда стоимость их наполовину компенсировали. Что касается магического заговора на секретность сведений, с этим было совсем сурово — Рей не мог рассказывать о работе практически ничего.

Детская комната наполнилась нужными вещичками — и колыбелькой, и комодиком, и пеленальным столиком, и пушистым ковром, и развивающим ковриком, и коробкой с игрушками. Одежду Лариса боялась покупать из какого-то суеверного страха, поэтому они с Гретой решили сделать так: после занятий прогуливались по магазинам, выбирая все, что понравится. Покупки Ларисы оплачивала Грета — Ларисиной карточкой, а потом торжественно “дарила” подруге пакет. Так же поступала и Лариса для Греты. Эта игра успокаивала их “беременную” мнительность.

Иногда, в припадках здравого смысла, Лариса бросалась к мужу, ощущая чувство жгучей благодарности — за его бесконечное терпение и доброту. Реймонд искренне не считал ее внезапные желания пустяковыми капризами, с удовольствием массировал ей уставшие плечи и ноги, выслушивал все ее беспокойные мысли и каждый раз находил нужные слова, чтобы разогнать ее страхи.