Горечь твоей любви (СИ) - Иванова Валерия
— Все, я больше не могу, — тяжело дыша, произнесла леди Ди, после очередного оргазма.
Какая она красивая, с раскрасневшейся кожей после моих ласк и с горящими глазами.
— Это вызов? — спросил, приподняв бровь, а она театрально отодвинулась от меня.
— Марин, я уже ноги свести вместе не могу, девки на работе завидуют, — провожу рукой по ее голому животу и, наклонившись, кусаю за сосок, нежно тяну, а затем провожу языком.
— Пусть завидуют, — дую на вершинку соска, от чего он съеживается и становится еще тверже.
Нас прерывает звонок моего мобильного.
— Это спасительный звонок, спасибо большое, так и передай. Кто бы ни звонил, — говорит Диана и встает с кровати, нетвердой походкой уходит в ванную.
Беру с прикроватной тумбочки мобильный и морщусь, глядя на имя звонившего. Это Кристина. Что ей понадобилось от меня? Видел девушку последний раз тогда в кино, прошел месяц или даже больше. Мне казалось, что я все нормально объяснил тогда. До нее видимо не дошло.
Я думал проигнорировать звонок, но все же ответил на вызов, который в последствии изменил всю мою жизнь, разбив на кучу осколков, которые до сих пор режут нутро.
— Да, Крис.
— Алло, Слава… Я… Я беременна.
28
Письмо
Любимая, Диана.
Черт его знает, как правильно начинать письмо. Если честно сам удивлен, что делаю это… Ты сейчас спишь, такая красивая, невинная, обнимаешь подушку. А я, словно маньяк, не могу оторвать от тебя глаз, просто не знаю, КАК это сделать.
Несколько дней назад я узнал, что дышать тобой, любить тебя мне осталось чертовски мало.
Маленькая моя, моя леди Ди… Мне нужно тебя оставить. От меня беременна другая. Звучит, как фраза из дешевых фильмов, но это правда. От меня беременна другая. Это все было до тебя. Если бы я только знал, что у меня будешь ТЫ, то я бы к другим и не прикасался.
Ты, наверное, в шоке. Думаешь, как я посмел тебе не сказать, мы бы что-то придумали. Разве я мог сказать? Ты была так счастлива, я чувствовал твою любовь каждой порой своего тела, как я мог разрушить все это? Да, я эгоист, конченый ублюдок. Но мне так хотелось подарить нам с тобой эти несколько дней.
Кристина сказала, что, если я не буду воспитывать ребенка с ней, в полноценной семье, она родит и оставит его в роддоме. Помнишь, тогда на кухне, я говорил про свои принципы? Они не поменялись, я не могу оставить ребенка, просто не могу. Даже ради тебя… Жить зная, что мой ребенок где-то там в системе? Никогда. Да и как ты будешь смотреть на меня после этого?
Вчера ходил к нотариусу. Я буду переводить деньги на номер счета, за учебу не переживай. Он потом все объяснит… И это письмо отдаст. Квартиру на тебя оформил, делай с ней что хочешь: продай, сожги, подари… Она твоя, как и все воспоминания в ней. Только прошу об одном — подумай, прежде чем принимать любые действия. Тебе сейчас ничего не нужно от меня, но не губи свое будущее из-за одного козла.
Не знаю, что написать, в голове столько мыслей…
Я люблю тебя, Боже, как же я тебя люблю… А ты сейчас ненавидишь меня. Правильно, ненавидь, уничтожь меня из своей памяти, малышка. Сделай это сейчас, ты же у меня храбрая. Ну же, режь по живому. Переболит и зарубцуется, не тяни. Забудь обо мне, создай новые воспоминания с кем-то еще… Когда будешь готова.
Ты считаешь меня трусом, так и есть. Да, я жалкий трус, потому что увидеть в твоих глазах ту боль, что причинил тебе этим поступком, выше моих сил. Я не настолько сильный, леди Ди… Знаю, что скажи тебе все это в лицо, не смог бы тебя оставить.
Я не смог сказать все в глаза… Я просто хотел, чтобы последнее мое воспоминание о тебе было это, где ты счастливая ложишься спать.
Когда ты завтра проснешься, то меня уже не будет рядом…
Время, проведенное рядом с тобой, на краткое мгновение вселило мне надежду. Веру в то, что моя жизнь наконец-то изменилась. Заставило поверить, что я достоин счастья. Но судьба вновь указала мне на моё место. Разве может приютский мальчишка мечтать о любви? Я не вправе ломать твою жизнь, а это непременно случилось бы. Ты говорила, что я и есть твой мир. А я просто взял и разрушил его… Но все будет хорошо, у тебя все будет хорошо.
Знай, что расставание с тобой равносильно смерти. Без тебя я буду подыхать каждый день. А тебе желаю жить и не оборачиваться, ты сильная, ты переживешь.
Спасибо, что показала мне, что такое любовь и как выглядит счастье.
29
Диана
Наши дни
Не помню, как добралась до кровати. Все было, словно в тумане, такое чувство, что я превратилась в пустую оболочку и делала все на автомате. Когда Ярослав покинул квартиру, я первые минуты не могла дышать нормально, снова. Так же, как в то утро, когда поняла, что он ушел… Исчез из моей жизни, перечеркнул, словно и не было ничего…
Помню только, как в душ пошла, встала под обжигающие струи воды и пыталась смыть с себя его прикосновения, отодрать вместе с кожей, чтобы больше никогда не чувствовать… Потом долго лежала в темной комнате глядя в потолок. Такая апатия навалилась. Темнота давила, сгущалась, уносила меня в те уголки памяти, куда запретила себе возвращаться.
Я не забыла его, просто не могла, никак не получалось, как бы ни старалась. А я правда пыталась. Начала жить дальше, построила отношения, поднялась с самых низов, сделала себя, раскрашивала жизнь яркими красками… Так мне казалось. До того момента, пока Марина снова не увидела. Как только увидела, так все заискрилось вокруг, запылало и вспыхнуло, словно карточный домик от огня. А под его пепелищем осталась прежняя, бесхребетная Диана, безответно влюбленная в человека, которому никогда не была нужна.
Сама знаю, что должна забыть, не вспоминать. Да разве могу? Даже если очень сильно захочу, то не сумею. Эта душевная боль срослась со мной, переплелась так туго, что не отделить. Если посторонние услышат мою историю, то станут осуждать, называть дурой и тряпкой, никогда не поймут… И не надо, потому что никто и никогда не будет мною, чтобы все понять и прочувствовать. Да, больно, но эта боль делает меня живой…
А потом пришел Илья… Пытался ступать осторожно, чтобы не разбудить. Лег рядом, поцеловал и аккуратно обнял. Я слушала его ровное дыхания, а внутри все обрывалось, кипятком шпарило презрение к себе. Тихие, горькие слезы катились из глаз, которые просто не заканчивались. Мне было так противно от самой себя. Больно из-за Ильи. Он не заслуживает такого, этот мужчина достоин намного большего. Я ненавижу себя за то, что не могу дать Грацианову всю себя. Ведь он открылся мне полностью. Я знаю о нем абсолютно все. И я люблю его, действительно люблю, но не так, как Ярослава.
Всю ночь я провела без сна. Душу кислотой разъедали чувства, эмоции, сомнения. Встала с кровати, приготовила завтрак и кофе. Я собиралась все рассказать Илье. Не могу хранить то, что я сделала, в секрете. Он не достоин всей этой грязи и лжи.
Сидела за столом и бездумно вертела чашку с остывшим кофе в руках, когда зашел Илье.
— Доброе утро, Цветок, — поздоровался мужчина и сел за стол напротив меня, где его ждали бутерброды и кофе.
Меня начало трясти, и я покрепче обхватила чашку руками. Не могла поднять взгляд на Илюшу.
— Вчера Леха предложил, — не замечая моего настроения, начал говорить Грацианов, — поехать всем вместе на отдых. Солнце, море, пляж, как тебе?
— Звучит здорово, — автоматически ответила.
— Вот и мне так показалось. Мы сто лет нигде не отдыхали — имеем право.
Я не имею. Ни на что не имею право.
— Илья… — начала я, а в горло, словно битое стекло напхали, но у мужчины зазвонил телефон.
Он ответил на вызов. Я не прислушивалась к разговору. Пыталась понять, как все рассказать, что сказать…
— Черт, — выругался Грацианов, и я беспокойно посмотрела на него, выныривая из своих размышлений.
— Что случилось?
— Проблема на одной из моек. Система вышла из строя, и вода хлещет по улице.
