Притворись моей женой (СИ) - Серж Олли

- Это когда в фильме или книжке все долго мучаются, а потом главный герой умирает. - Киваю притихшим мелким.

- Прям, как в жизни, - обреченно выдаёт Васька. - Рано встаёшь, кушаешь кашу, потом уходишь на работу и все - умираешь.

- А говорят, что депутатами становятся. - Прыскает Ира, крепче сжимая руль.

Я достаю из кармана по батончику мюслей и раздаю детям, во избежание дальнейших философских изречений.

Потратив почти пятнать минут, чтобы найти парковочное место поближе к торговому центру, мы успеваем притиснуться через толпу только к самому началу фейерверка.

Наверно, оно того стоило. Я смотрю на то, как искренне радуется Васька цветным, блестящим выстрелам в ночном небе и понимаю, что маленький москвич видит салют первый раз.

«Где ты, Басов?» Я достаю телефон, чтобы сфотографировать ребёнка и послать отцу. Ну должна ж у него проснуться совесть, наконец! Но экран, мигнув красным делением батареи, гаснет в моих руках. Как жаль...

После фейерверка, пока народ медленно рассасывается, мы покупаем детям сладкую вату и находим мужа Ирины. Который занимает детей ещё на пол часа, показывая фокусы с металлоискателем.

- Гoтовы, - оглядывается на детей моя знакомая, - Спят. Даже из центра выехать не успели.

Мы с Ириной тоже устали, поэтому почти всю обратную дорог молчим, чуть прибавив громкость на магнитоле.

На подъездах к дому мое сердце начинает биться быстрее. Я неожиданно осознаю, что в своей импульсивности решений и поступков совсем забыла предупредить Бориса о нашей с Васькой вечерней прогулке. И дa, может быть, я в какой-то степени сделала это из чувства вредности, но сейчас я понимаю, что если Борис уже вернулся домой, то он, скорее всего, волнуется. Я бы вообще сошла с ума! Но Борис - не я...

- О, у вас свет горит! - Подтверждает мои мысли Ирина. - Ты попроси мужа. Пусть Ваську в постель отнесёт, чтобы не будить, а я подожду.

- Да, - я киваю, - хорошая идея.

Выхожу из машины, и пока иду по дорожке до дома начинаю натурально трястись. Открываю входную дверь и слышу...

- Да, их уже больше двух часов нет. Телефон не отвечает...

На ватных ногах подхожу к дверям кухни и замираю.

- Откуда я знaю! - Орет а трубку Борис. - Во что они были одеты...

Он медленно оборачивается в мою сторону и застывает.

- Борис... - мой голос панически ломается.

- Они нашлись... - он рявкает в трубку и с горящими от ярости глазами подходит ко мне.

- Где мой сын, Аня? Где вы, мать твoю, были?

Глава 31. Важный разговор.

Аня

Тяжелые шаги Бориса по лестнице усиливают мой мандраж.

- Спит?  - Я вскидываю глаза вверх.

- Да... - следует короткий ответ.

Я чувствую себя провинившейся отличницей, которую вызвал на ковёр директор школы. И от этого спина моя становится ровнее, а подбородок - выше.

Борис присаживается передо мной на корточки и прожигает тяжелым взглядом.

- Ты осознаёшь, что я - публичный человек? Для чего и почему здесь находишься? - Говорит со мной, как со слабоумной, а я от этого моментально вскипаю. - Я даже не упоминаю уже о том, что ты сбежала с фуршета и ни с кем не попрощалась! - Продолжает вычитывать он.

- А Вы! - Я перехожу на дистанцию. - Вы осознаёте, что ваш сын - живой человек? И вообще, - я вскакиваю на ноги, - о чем вы эти два часа волновались на самом деле? О том, что я каким-то образом дискредитирую ваш идеальный образ семьянина или о том, что с нами все-таки что-то случилось? Зачем тогда все эти высокопарные слова?

- Черт! - Борис ведёт руками по волосам. - Второй вариант, конечно, но и не без первого.

- Спасибо за честность, - я выдавливаю из себя, борясь с приступом бессмысленной обиды. - И прошу прощения. Мне действительно не стоило забирать вашего сына из детского сада. Подумаешь, ну посидел бы с дежурным воспитателем до того момента, как его папа напоит всех важных коллег. Не развалился бы! Так?

- Аня! - Борис взрывается. - Это так не работает. Ты сняла с меня решение этой задачи. Почему я должен был о ней думать? Ну у меня действительно полно забот. И эти «важные коллеги» действительно важные. В их власти вернуть мою карьеру на место или разрушить окончательно!

- Вы, Борис, - я тяжело сглатываю. - Что-то в жизни сильно перепутали. Ваське нужны вы. Будьте вы хоть чертом. Хотя, вы он и есть...

- Аня... - предупреждающе.

- В будущем. - Добавляю горько. - Если верить, что после смерти у людей что-то есть, то вы не попадёте ни в рай, ни в следующее перерождение ни потому, что здесь совершили мало хороших дел, нет! А потому, что не сможете отделиться от своей социальной маски. Она вечно будет тянуть вас вниз, и «вы настоящий» никогда не взлетите. Будете бродить и продолжать всем доказывать, что вы - классный! Положение, слава, материальные ценности, обиды... Все это груз, который может меняться в течении жизни, прорастать в человека при длительном контакте, но на самом деле он ничего не стоит, и уж тем более никогда не должен быть мотивом для принципиального поведения. Иначе, в конце жизни вас почетно занесут на страницу интернет-энциклопедии, купят самый лучший букет с четным количеством цветов, поделят имущество и забудут! А когда случайно найдут вашу коллекцию монет, выкинут ее в ведро или продадут по рыночной цене...

- Откуда ты знаешь про коллекцию? - Хрипит Борис.

- Угадала просто, - жму плечами. - Вы, наверняка, изучали экономические модели других стран, их историю и опыт...

- Да... - кивает Борис.- А ты - все -таки шарлатанка... - он усмехается. - Ну какой бы ещё врач поведал мне о жизни после смерти. - Заканчивает ехидно.

- Извините... - выдыхаю, и чувствую, как внутренности начинают вибрировать. Что я вообще ему наговорила? Зачем? Идиотка... - Врачам больше остальных нужно во что-то верить. Мне так Бабушка всегда говорила. Я пойду... и... - сжимаю кулаки, впиваясь в ладони ногтями, - мне понятны правила. Такого больше не повторится.

Я разворачиваюсь, чтобы сбежать от Бориса на лестницу и как можно быстрее оказаться в своей спальне. Хочется порыдать.

- Аня, - меня окликает Борис.

- Что? - оборачиваюсь.

- А кто была твоя бабушка?

- Врач. Нейрохирург...

Я срываюсь с места и бегу не на верх, как планировала, а в сторону входной двери. Потому что слёзы душат. Потому что в чем-то мы с Борисом очень похожи. Являясь эксклюзивными специалистами, по факту никому не нужны. И может быть, именно поэтому нам так хорошо удавалась последние две недели наша игра в семью.

Я долго сижу на дальней лавочке в тени распустившейся сирени и думаю о том, что же будет в моей жизни дальше? Когда это все закончится. Я вернусь в Москву, попытаюсь отсудить свою квартиру у Николая. Он наверняка этому не обрадуется. И желательно, мне бы совсем с ним не контактировать, потому что я очень сильно боюсь спецэффектов от человека, который опустился на дно социальной лестницы. Ну и нужно как-то постараться вернуться в работу по профессии. Возможно, мое знакомство с Борисом не такое уж бесполезное. И на самом деле мне нужно просто понять, что оно несёт. Только... Ваську жалко.

Я возвращаюсь в дом в надежде, что Басов уже спит.

Но когда открываю дверь, вижу картину, от которой сердце в груди выделывает кульбит и разбивается об рёбра.

Борис сидит в обнимку с Фунтом на лестнице, держит в руках бутылку вина и пьёт его прямо из горла.

- Вот ты скажи мне, - заглядывает в глаза собаке, а та доверчиво поскуливает, - вот почему, тебя они любят просто так? Беспородного, бесполезного? А меня нет... Чтобы любили, нужно... - делает глоток и усмехается, - а до хрена всего им нужно. И ведь врет же, что это не важно. Выходит- замкнутый круг...

Борис замечает меня и поднимает глаза.

- Ооо... - тянет, - а вот и фея! Ходила пить пыльцу с росой в сад, пока мы тут с тобой, - стискивает собаку, - по виноградику...

- Борис, - я подхожу к нему ближе, - пойдёмте спать. Если вы не забыли, то у меня завтра выходной, и у вас не будет возможности проспаться.