Стыдно не будет (СИ) - Вечная Ольга

Он серьезнеет, завороженно смотрит мне в глаза и говорит:

— Вообще-то, Яна, открытый. По крайней мере, был неделю назад.

— Ай, точно, я же в розыгрыше участвовала.

Он смеется, откинув голову. Но беззлобно. В последнее время мне было не до разбора новых подписчиков, между прочим. Но на будущее галочку ставлю — следует меньше публиковать свою жизнь. Мы с Ромой теперь оба не публичные личности.

— Слушай, — говорю намного серьезнее: — я умею хранить секреты. Обещаю, что твои я никогда никому не расскажу.

— Я заметил, хранительница секретов, — он говорит со мной как с маленькой. Это обидно. С трудом сдерживаю себя, чтобы не отвернутся. Словами убеждать бесполезно, я докажу ему делом.

— Я никому ничего про тебя не скажу, — говорю спокойно, он кивает. — Даже маме объясню, что ты альпинист. Тренер. Вот увидишь.

— Своим вполне можно сказать, что я работаю в полиции, просто не уточняй, кем именно. Это не вселенская тайна, просто для тебя же лучше, чтобы знали как можно меньше людей. Возьмем твоего приятеля Петра. Подобные ситуации, к сожалению, возможны, Снежинка. Мир тесен, никто не застрахован. Если ты сама не ценишь свои секреты, не хранишь их, зачем это другим? И… Яна, сразу на будущее: все, что я смогу во время задержания, — это проследить, чтобы не покалечили. Но работу я свою выполняю всегда, тебе нужно это принять, если ты согласишься быть со мной. По-взрослому.

— Ты предлагаешь сейчас?

Он смотрит на меня, приоткрывает рот.

Давай, скажи же вслух.

— Я по тебе с ума схожу с первой встречи. Я бы очень хотел, чтобы ты была моей. Девушкой. Обещаю, что постараюсь стать лучше. И понятнее для тебя.

Я улыбаюсь ему. А потом вспоминаю, что пропустила его день рождения! Половина первого ночи. Сообщаю, что приготовила ему подарок, он так радуется, что я даже теряюсь, там ведь ничего особенного нет. Подумаешь, одежда. Но он хочет посмотреть немедленно. Мы спускаемся на первый этаж, торопливо идем к выходу. Он обнимает меня за плечи, охраняя от толпы: пьяных уже достаточно. Одеваемся в гардеробе, потом несколько минут ждем такси.

В квартире он, распаковав подарок, моментально стягивает пуловер, надевает рубашку. Я подхожу, чтобы помочь застегнуть пуговицы, а сама кладу ладони ему на грудь, глажу, не могу остановиться. Твердые мышцы напрягаются под моими пальцами.

— Долго будешь меня морозить? — спрашивает он. Руки по швам, вау, Демин. Он научен выполнять приказы, наверное, я смогу к этому привыкнуть, адаптироваться и играть уже по его правилам.

— Зависит от многих факторов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он склоняется ко мне, я закрываю глаза и тянусь навстречу. На носочки встаю. Мы касаемся носами, губами — выходит смазанно. Он делает движение, легонько целуя меня, потом еще раз. Наверное, мне следовало бы выпроводить его за дверь. Стать сложным призом, целью, для достижения которой стоит попотеть. Ухаживать, подарки дарить, вставать на колено. Возможно, мне нужно было бы прогнуть его настолько, насколько это только возможно. Вот только я не хочу быть призом. Я хочу быть его любимой женщиной, которая обожает его не меньше, чем он ее, и не скрывает этого. Хочу быть с ним на равных, хочу быть достойной любых его секретов. Теперь, когда я поняла, что он за человек на самом деле, я хочу быть не для него, а вместе с ним. Это действительно то будущее, которое я вижу для нас.

— Можно, Демин, — тихо разрешаю, он не дает даже закончить: моментально подхватывает и рывком прижимает к себе. И поцелуи снова глубокие, объятия горячие. Он сам очень горячий, адски соскучившийся. Такой сильный и могучий, и мне не терпится ощутить на себе всю его страсть, всю жажду моего тела. Я не хочу, чтобы он сдерживался, только не сегодня. Отныне у нас будет все по-взрослому.

Я буду ждать его из командировок ради таких встреч. Всегда буду его ждать.

Он тащит меня на диван, я только успеваю пискнуть про презервативы, он кивает. Бросает на спину, разводит широко мои ноги, целует быстро и алчно: бедро, лобок, живот, грудь, шею. Потом губы, одновременно направляя член в меня и толкаясь бедрами. Я никому его не отдам.

Это ночью Демин любит меня долго, с большим удовольствием. Сначала сильно, нетерпеливо, затем мучительно медленно.

Когда наутро звонит отец, чтобы сообщить о сорванной встрече, я уже сушу волосы после душа. В эту пятницу папа собирался взять меня на важное собрание с акционерами, которое запланировано в закрытом ресторане-клубе за городом. Роль мне отводилась маленькая: молчать, слушать, мотать на ус. Но зато потом мы, как обычно, планировали выпить кофе в городе и подробно обсудить каждую реплику.

— Совсем отменяется или переносится? — не сразу понимаю, что происходит.

— Переносится на вторник. Так что спокойно приезжай в офис, как обычно.

— Ясно. Папа, а у тебя все в порядке? Голос уставший.

— Все хорошо. Паша опять звонил, — это мой старший брат, — опять нервы мотал, ты знаешь, как трудно с ним разговаривать.

— Ладно, не принимай его близко к сердцу. Но кофе-то мы попьем после обеда? Или работа-работа без радостей?

Он посмеивается:

— Конечно, попьем. Я потом скажу во сколько.

— Отлично. Хорошо, что ты позвонил, я тогда не тороплюсь и спокойно собираюсь. Вчера поздно вернулась домой, мы с Ромой помирились.

— А вы разве ссорились?

— Папа! А то ты не догадался!

Он снова смеется. Люблю, когда он в настроении:

— Вот и молодцы, я правда рад. Он хороший парень, Янка. Ему дали отличную характеристику. Порядочный, честный, не подкопаться. Ты не смотри, что бедный пока. Дай Бог, ненадолго.

— Это вообще мне не важно, что ты такое говоришь.

— Да-да, конечно. Но подружек своих не слушай. Зато он никогда не обидит тебя, не предаст, будешь с ним как за стеной. А деньги… их заработать можно в любом возрасте, я всегда вам помогу всем, чем только смогу, — он говорит это, а я смотрю на спящего Рому, обнимающего подушку, и улыбаюсь. Я и так это знаю. — А за Романа держись, как же я рад, что ты бросила Сысоева, парень просто ни то, ни се.

— Я буду держаться, папа, но что-то мне не нравится твой тон.

— Это все Павел, умеет вывести из себя. Все, дочка, до встречи. Не опаздывай… сильно.

— Не буду, — совсем мне не нравится его тон и интонации.



Глава 30

Часть II

Мой парень — элита. Теперь я понимаю, о чем говорил отец и почему он всегда недолюбливал Кирилла. С Ромой все совершенно иначе, наши с ним отношения — серьезнее некуда.

Что я знаю о СОБРах? Их чуть больше пяти тысяч на всю Россию, и это действительно уникальные люди. Так просто, по объявлению из hh, в отряд не попасть. Отбор жесточайший, в большинстве случаев — из своих или по рекомендации. Обязательно наличие высшего образования (у Ромы — юридическое), помимо вышки приветствуются нетривиальные успехи в спорте: многие из парней мастера или кмс. Рома — мастер спорта по альпинизму, он спец в высотной подготовке. Его заприметили еще в армии после универа, отчасти благодаря отцу — знакомая фамилия, отчасти потому что и сам подавал надежды. Год прослужил в ОМОНе, затем освободилось место в отряде и его пригласили пройти испытания.

В отряде быстрого реагирования ценится острый ум, сила, скорость, идеальное здоровье, и еще много раз — ум. А также определенная жизненная позиция. Порядочность. Стабильная психика.

Из минусов — минимум дважды в год у них обязательные командировки. Это и учения, и работа. В слово «работа» СОБРы вкладывают несколько иной смысл, чем привыкла, например, я. Если Рома говорит, что «работал», значит, был именно выезд. В остальных случаях — он тренировал, тренировался.

Зачастую командировки планируются задолго, но иногда бывает, что дергают внезапно. Когда в первый раз его отправили в соседний город на три дня, я, ничего не подозревая, сидела на одном из скучнейших совещаний в своей жизни, которое перенесли с пятницы. Отец увлекся и пустился в дебри о том, как он начинал много лет назад, мы вежливо слушали, украдкой поглядывая на часы, — у него бывает. А когда собрание закончилось, я обнаружила в телефоне четыре(!) пропущенных от Демина. Перепугалась до смерти: когда он так много названивал мне, да еще и в рабочее время? Что-то случилось, я буквально почувствовала опасность!