Наследник для чужого мужа (СИ) - Шайлина Ирина
— Прости, — шепчет Юля. — Прости меня пожалуйста…
— Пошла вон! — кричу я.
Кричу ещё что-то, Юлька не уходит, она носится вокруг меня и просит не волноваться. Волноваться мне вредно. Сует мне валерьянку, которую я послушно пью — мне и самой хочется скорее выбраться из этого состояния. А ещё хочется, чтобы Юля ушла, немедленно, возможно навсегда. Юля не уходит. Она напугана… а я понимаю, что сейчас видеть её не могу. Если не уйдёт она, то уйду я.
Выхожу из квартиры в тапочках. Сумку не взяла. Стою, смотрю на свои ноги в тапках и думаю, ну, куда же я так пойду? Стучусь в дверь напротив. Она открывается сразу. Раньше я к Игорю не ходила, просто нужды не было, наверняка он удивлён…. Тем более в квартиру я вваливаюсь. Вваливаюсь и сразу же закрываю дверь за собой. Секунда — стук. Затем звонок.
— Тебя кто-то преследует? Я выйду, я…
— Не стоит, — прошу я. — Это просто моя сестра. У тебя есть валерьянка? Или пустырник?
— Есть водка.
Качаю головой — во мне все же ребёнок. Пока ещё во мне… никаких лекарств у Игоря нет. У него по сути ничего нет — пустые стены, кровать, и много-много коробок. Он наливает мне чай, сладкий такой, что пить невозможно. Но я пью, и вдруг легче становится. Самую капельку, но легче. И я понимаю, что Юлька все ещё стоит за дверью. Стучать не будет после прошлой сцены, но никуда не уйдёт.
— Игорь, там сестра моя… ты выйди и скажи ей, что все хорошо. Что я… нормально себя чувствую. Только сюда её не впускай. И принеси мне щенка….
Глава 14. Юра
Коробочка с витаминами пришла по почте — Юля заказала. Самые лучшие из всех возможных, для взращивания самых здоровых эмбриончиков. Теперь коробочка стояла в гостиной на столе. Третий день стояла.
— Юль, — спросил я. — Твой день разве не вчера был?
— Мы несколько пересмотрели график посещений.
— Сильно?
Юлька оторвалась от своего занятия — она с бешеной скоростью рубила помидоры. Мне даже жалко стало несчастные томаты, их искрошили буквально в кашу.
— Мы решили, что не будем видеться две недели.
Две недели… Юлька недавно норовила проводить у Влады каждый свободный час. Потом с нетерпением ожидала своего дня — ей казалось, она будет ближе к малышу, если он будет развиваться на её глазах. А теперь эти две недели. Наверняка, что-то стряслось, но допытываться у Юли дохлый номер.
— Я отвезу витамины.
— Слушай, не стоит… Пожалуйста, останься со мной.
В глазах страх. Я в недоумении, какого хрена вообще происходит? Что за детские игры? Юлька готова открыто признать то, что я ей нужен, только бы выпускать к Владе. Я поневоле начал волноваться, все ли там хорошо? Но если бы проблемы были с беременностью Юля бы уже весь город на уши поставила… Наверняка снова грызлись из-за щенка и личного пространства.
— Это ребячество, — как можно мягче говорю я. — Ты же старше, ты должна быть мудрее.
— Совсем неважно, кто старше…Я не могу нести за кого-то ответственность просто потому, что родилась раньше.
Вспыхнула и погасла злость в её глазах. Помидоры отправились в мусор, ибо теперь и мыслей не было приготовить из них салат. Юлька улыбалась, через силу, но улыбалась. Мало того, обняла меня, сзади уткнувшись лицом в спину. Раньше её прикосновения дарили мне покой, а теперь такими редкими стали, что скорее вызывают удивление. И как-то… непонятно, как оно все так стало.
— Останься со мной, — снова просит она.
От её улыбки просыпается вдруг где-то в глубине нежность. Раньше ведь… раньше все иначе было. Я уступил и остался дома. Мы все же приготовили салат, я мясо пожарил… вино пили, сухое, такое сухое, что вязало на языке. Такой же привкус оставляли и наши объятия, наши поцелуи. Занимаюсь сексом, и кажется роль в пьесе играю, причём слов не зная. Все реплики — невпопад. И ночью лежу, уснуть не могу. Юлька против обыкновения наконец сопит спокойно.
Следующим утром, едва я проснулся, первым делом увидел злосчастную коробку. Стояла себе на столе, смотрела на меня обвиняюще. Юльки уже не было, я привычно встал позже. Не знаю, что они с Владой снова не поделили, если честно и узнавать то страшно. Коробку я не взял, но у Владе поехал. Привык уже, что она открывает сразу, но сейчас заминка.
— Юр, — голос из-за двери. — Ты точно один?
— Точно.
Открыла, выглянула в образовавшуюся щель. Потом выглянула в подъезд. Мать его, какие тут страсти! Стоило мне войти, сразу дверь запела на все замки и потом только успокоилась.
— Юля в курсе, что ты приехал?
— Нет.
— Вот и отлично.
И улыбнулась облегчённо. Из комнаты выкатился изрядно округлившийся щенок и азартно, с удовольствием меня облаял. Даже зубы ощерившись показал.
— Ботинки в шкаф убери, — вздохнула Влада. — Грызёт.
Посмотрел на щенка — казалось, он уже смотрел на мою обувь с вожделением. Ботинки я убрал. Прошёл в комнату, а там все провода вдоль стен на криво вбитых гвоздях, на полу ни одного лифчика, вообще ничего.
— Все радости материнства, — поделилась Влада входя за мной. — Всё в рот… сейчас вот к горшку приучаемся, то есть, на улицу.
— И как?
— С переменным успехом.
Влада нисколько не поправилась. Даже похудела. Живот плоский совсем, а ведь внутри него — мой ребёнок, уму не постижимо. При этой мысли привычное уже волнение. Разглядываю Владу, ищу изменения, не нахожу — разве только взгляд испуганный, уставший.
— Что у вас с Юлей? — решил не тянуть резину я.
Не уверен, что хочу слышать ответ, но выхода нет. С прошлыми нашими суррогатными мамами было гораздо легче. Во-первых, недолго, хотя уж это не плюс. Все решалось за десять пятнадцать дней, дальше — отрицательный анализ на ХГЧ. Во-вторых поведение Юли строго оговаривалось, лезть в жизнь чужого человека она не имела права. А вот во Владкину…
— Ничего, — ответила Влада. Но перед ответом задержка в несколько секунд, о многом говорящая. — Просто чрезмерная опека. Теперь её не будет, не должно быть.
— Вам обеим сложно. Мне… не стоило соглашаться, я уже сотни раз себя проклял. Я постараюсь её сдерживать. У меня отпуск скоро, увезу её… Она отказывается тебя понять, свое горе затмило ей глаза. Но ты Влад… попытайся. Не нужно с ней сближаться. Просто выноси ребёнка, чтобы удовлетворить её жажду материнства. В конце концов если кто и виноват во всём этом, то я. Дважды. Сначала сел за руль смертельно усталым… А потом позволил ей меня уговорить.
Владка кулаки сжала, я это отметил. И рот открыла, а потом… закрыла. Что бы она не собиралась сказать, решила оставить это при себе.
— Я делаю все, что могу. Всё, даже больше… Но ты не представляешь, как сложно. И с Юлей, и с беременностью… И дело не в том, что я чрезмерно привязываюсь к ребёнку, он пока слишком абстрактен. Просто с Юлей тяжело.
Я шагнул к Владке и обнял. Волосы её против обыкновения не заплетены в косу, свободно лежат по плечам. Одна прядь щекочет мою щеку. Я закрываю глаза, вдыхаю её запах. Он уже кажется родным, столько времени проводим вместе… На горькую долю секунд позволяю себе пофантазировать. Если бы в тот далёкий день, много лет назад я не встретил Юльку. Или если бы после разрыва, встретившись мы не бросились друг к другу, словно ища спасения в объятиях. Если бы я пошёл в тот громкий идиотский клуб пить текилу, а там бы танцевала Влада. Если бы я стал тем мужчиной, что уведет её с собой… Теперь, когда все так запуталась даже фантазии кажутся недопустимыми.
— Ты же не плачешь? — встревоженно спросил я, испугавшись того, что Влада стоит в моих объятиях застыв, словно пошевелиться боится.
— Нет, — отстранилась улыбнувшись она. — Ты приходи… С тобой легче как будто. А Юля… наверное теперь я буду встречаться с ней лишь раз в месяц, на приёме у врача. Извини, не могу больше, она душу из меня вынимает…
Из меня душу вынимала Влада. Вот именно сейчас и при каждом прикосновении. При каждой крамольной мысли — остаться бы здесь, в этой дешёвой однушке, с лифчиками на дверных ручках… Каждый раз возвращаться в огромную, идеально чистую и тихую квартиру — испытание. И изо дня в день сложнее. И глаза у Владки широко распахнуты, так смотрит доверчиво… Так и хочется спросить, примешь ли, вместе со всеми моими ошибками, со всем моим прошлым, с нерожденным ещё ребёнком от чужой женщины… Бред. Недостижимый бред.
