Ольга Горовая - Кофе в постель
Вот так. Все просто, ясно, отрезвляюще.
Этот шепот болезненного людского интереса к чужому отличию и увечью сопровождал его столько, сколько он себя помнил. С самого раннего детства и вопросов детей во дворе его дома. И все равно, несмотря на всю привычность, такие разговоры за его спиной — причиняли боль.
Он инвалид.
И как бы Святослав не старался, в глазах окружающих людей он таким был, и таким же останется. А то, что Наташа реагировала не так — еще не показатель. В конце концов, может она просто удачней умеет скрывать свои мысли и отношение, чем другие люди или та же девчушка. А может, побоялась обидеть важного клиента брата…
Как бы там ни было, но Славе нечего делать тут. Лучше просто уехать, избавив ее от неловкости, а себя от очередной порции жалости…
— Вот твой кофе, — ее улыбка была все такой же открытой, когда Наташа остановилась рядом с ним, а в глазах не было ничего, кроме радости и женского интереса.
Ему так хотелось в это верить.
— Что, я долго готовила? — осторожно отдав чашку в его руку, которую Слава сам не заметил, как протянул, спросила Наташа. — Прости, мне надо было решить один вопрос, — он решил, что бредит, когда почувствовал, что она взяла его свободную ладонь своей рукой.
И не удержался, крепко сжал ее тонкую маленькую кисть, сплетя их пальцы.
Совершенно неожиданно для себя, Слава понял, что от такого простого контакта, отпускает, расслабляется нечто, заледеневшее внутри после только что услышанного разговора.
Не могла же Ната это все только из вежливости делать? Или…
— Да, нет, — Слава осознал, что его голос звучит слишком хрипло и попытался прокашляться. — Захотелось выйти на улицу, подышать воздухом, — он постарался улыбнуться, не дав ей понять, что уже решил уйти, оставив эту чашку на одном из крайних столиков. Даже пробовать кофе не будет, несмотря на искушение аромата карамели. — Ты иди, Дэн про конкурсы что-то говорил, а я выйду на пару минут.
Наташа нахмурилась и так внимательно посмотрела на него, что у Славы мелькнула дурацкая мысль: «а не в самом ли деле Ната ведьма?». Уж больно «знающим» был этот взгляд синих глаз. Яснее он не смог бы объяснить.
— Куда тебе на улицу без куртки идти? Там же холодно, — как-то настороженно проговорила Наташа, и ее пальцы настолько крепко сжали его ладонь, что мало в чем уступали силе, с которой он сам вцепился в ее руку.
Это могло даже показаться забавным — то, как они стояли посреди зала, полного людей, и отчаянно цеплялись за пальцы друг друга. Только весело не было.
Он хотел, и не мог отпустить. Знал, что надо, и не выходило. Но так же не получится уйти.
— Да ничего, Нат, я на пару минут. Иди, а то пропустишь все, — он и не заметил, как назвал уменьшительное имя. Наверное, просто поддался порыву.
Но ее глаза продолжали смотреть прямо в его, удерживая Славу не менее крепко, чем ее ладонь. А может и сильнее.
Черт! Это было полным бредом, но он мог уже поспорить, что она знала о его намерении уйти.
— Пошли со мной, Слав, серьезно, — Наташа ненавязчиво потянула его к двери во второй зал, где праздновали ее друзья. — Что за радость стоять на холоде и тумане? К тому же, обещанное веселье начинается, — она лукаво улыбнулась ему, но глаза Наты оставались такими же настороженными. — Уверена, Лена что-то хитрое для меня придумала, мне понадобится поддержка, — она еще сильнее вцепилась в его руку. — Пожалуйста, — тихо добавила Наташа.
Одно слово сломило все его внутренние решения и доводы.
Слава уже не сомневался, что Наташа все поняла. Не ясно как, но разгадала его намерение.
Однако разве можно уйти, если она просит?
Кивнув, словно бы для него не имело значения, что именно делать, Слава криво улыбнулся.
— А что, есть риск, что Лена что-то страшное придумала? — он поддался ее подталкиванию и пошел назад, в небольшой узкий проход, который соединял оба зала, крепко сжимая в одной руке ее ладошку, а во второй — чашку кофе, который она специально для него готовила.
Наташа рассмеялась на его вопрос. И при этом, колокольчик на броши весело звякнул, вновь привлекая внимание Святослава к ее украшениям.
— Ну, точно сказать не могу, с Леной никогда наверняка не скажешь, — она пожала плечами. — В прошлом году она заставила меня с завязанными глазами обходить тарелки на полу, которых, как потом выяснилось, там и уже не осталось. Их убрали, пока мне глаза завязывали. И они все ухахатывались с моих попыток не наступить на фарфор, но было, правда, весело, — Наташа с улыбкой покачала головой, вспоминая прошлый праздники, и маленькие сережки-гвоздики в форме звездочек в ее ушах сверкнули отблеском света.
— Почему ты носишь только серебро? — неожиданно и для себя, и для нее вдруг резко спросил Слава.
И даже поморщился от того, как прозвучал его голос. Словно он от подчиненного требовал ответа. Черт! Слава совершенно не хотел так разговаривать с Наташей.
Но она, казалось, тона не заметила. А вот от самого вопроса — даже опешила немного и остановилась, будто раздумывая.
— Ты не поверишь, — наконец, после минутного размышления, с улыбкой проговорила она и весело посмотрела на него. — Я никогда об этом раньше не думала, но…, похоже, мне не нравится то, что золото — желтое, — Наташа передернула плечами. — Думаешь, глупо? — немного застенчиво уточнила она, встречаясь с ним взглядом.
Что-то он ее все время смущает сегодня. Слава вздохнул и покачал головой, не удержавшись от улыбки в ответ.
— Да, нет, почему, это нормальная причина, — согласился он с ней и, воспользовавшись их остановкой в пустом проходе, отпил наконец-то свой капучино. — Да и звоночек так бы не звучал, будь золотым, — он кивком головы указал на ее брошь.
— Ой, — Наташа рассмеялась, — об этом я даже не думала. Мне мама брошку подарила не так давно, — тут же объяснила она, и какая-то тень мелькнула в синих глазах, вызвав напряжение в Славе. — Она считает, что звон колокольчиков будет защищать меня от всего плохого — чужих мыслей, сглаза, людей недобрых, — она пожала плечами и отвернулась, будто тема разговора враз ей наскучила. — Мы немного суеверные, если ты еще не заметил.
Слава крепче сжал ее руку.
Он не нуждался в уточнении, в принципе, мог бы поспорить, что знает, когда именно мать подарила Наташе эту брошь. И прекрасно понимал стремление незнакомой ему женщины защитить свою дочь любым возможным, пусть и несколько… странным на его взгляд, способом.
— Красивое украшение, — просто согласился он, — а вопрос суеверий — спорный. Вдруг, и правда, работает, — Слава подмигнул, когда Наташа с удивленным выражением обернулась к нему. — Ну что, пошли узнавать, что там у вас за конкурсы?
