Пэппер Винтерс - Разрушенные (ЛП)
Мой разум метался между угрозой секса и привлекательностью денег.
«Что я за мать?»
Фокс слегка улыбнулся, прежде чем снова стать невозмутимым.
Он склонил голову, как бы соглашаясь с моим правилом.
— Правило номер три для меня, я дам тебе отношение, в котором ты нуждаешься, но в ответ я ожидаю больше. Я задаю вопрос — ты говоришь мне правду. Я прошу тебя сделать что-то — ты делаешь.
Он щелкнул пальцами так же, как до этого делал на этаже для боев, и его голос помрачнел.
— Пока ты в моем доме, под моей защитой, ты забываешь о мире снаружи. Твои друзья, твоя семья, вся твоя жизнь больше не существует. Только я.
Мое сердце забилось, когда отхлынул настоящий страх, и закрались сомнения. В детстве я научилась пробираться тайком, и это всегда удавалось, и я надеялась, что смогу использовать эти навыки, чтобы исчезнуть ночью и увидеть Клару. Фокс не узнает об этом, и я смогу обнимать и целовать свою дочь, пока не буду уверена, что она счастлива и с ней все хорошо.
Я лелеяла свой собственный обман, даже когда принимала его правила.
— Мне нужен медик, чтобы проверить твое здоровье? Ты на таблетках?
Я должна была быть готова к этому вопросу. Конечно, он не захочет надевать презерватив в течение месяца. Я не репетировала свой ответ.
Старая боль расцвела, когда на меня нахлынули воспоминания.
Фокс стоял, нахмурившись. Он прищурился, чувствуя мое отвращение.
Я опустила взгляд. Моя рука инстинктивно коснулась шеи, перебирая ожерелье, которое я постоянно носила. Оно было таким же, как у Клары. И это помогло мне успокоиться.
Мне было восемнадцать. Борющаяся мать с двухлетним ребенком, которая работала весь день, чтобы содержать себя и ребенка. Я была так окутана своими заботами, что не услышала шаги позади себя.
— Отдай нам свои деньги, сука.
В одно мгновение я стояла на двух ногах, в другое — оказалась лицом на асфальте.
Четыре пары ног окружили меня, все мужчины, все молодые и полные желания кому-то что-то доказать.
Безмолвно, я пошарила в сумке и отдала им тридцать долларов и двадцать пять центов, что были у меня наличными.
— Это все? Где остальное?
То, что последовало потом, нанесло мне слишком сильную боль, чтобы это пережить. И все же, полагаю, что я счастливица. Меня не изнасиловали, но было достаточно много ударов в живот, чтобы оставить меня бесплодной.
Я провела недели в больнице, пока моя драгоценная малышка была под присмотром пожилой женщины, которая жила над нами.
— Скажи мне. О чем ты думаешь? — зарычал Фокс.
Холод успокоил мою кровь, помогая мне сохранить бесчувственность.
— Я чиста от заболеваний, и ты можешь не беспокоиться о контрацепции, — мой голос стал суровее. — Я не собираюсь спать с тобой, пока тоже не узнаю твою историю. Как часть моих правил, мне нужно знать, что ты тоже чист.
Его спина напряглась, и он стиснул челюсть.
— Я чист. Тебе нечего бояться.
На мгновение, его глаза накрыла тьма, потом он легко махнул рукой.
— Я полагаю, спать с ублюдками за наличные — это для тебя что-то новое?
Я широко открыла рот.
— Ты снова. Я думала, что у нас появился прогресс, чтобы я не судила тебя слишком сурово, но нет. Ты все еще придурок.
Проведя рукой по своим спутанным волосам, я резко заговорила:
— Я уже говорила тебе, что не шлюха, и я больше не отвечаю на такое неуважение. Я пообещала, что не буду относиться к тебе неуважительно, так что постарайся сделать то же самое.
Чувствовалось, что все его тело наполнялось энергией, все в нем готовилось к атаке. Медленно, он повел плечами, освобождаясь от напряжения так же быстро, как оно его наполнило.
— Ты права. По крайней мере, у нас есть необычные формальности.
Мои ноги зудели от желания уйти. Все в этом соглашении было неправильным. Но подкуп в размере двухсот тысяч долларов держал меня приклеенной к стулу, как марионетку, а его тайна сохраняла меня от того, чтобы полностью его ненавидеть.
«И твое желание обладать им делает тебя влажной».
Я сдвинулась, чувствуя себя дешевкой.
Фокс провел указательным пальцем по своей нижней губе. Низкая освещенность в комнате оставляла меня с ощущением отрезанной от всего. Одна в мире с пугающим незнакомцем.
— Я скажу Оскару организовать первый платеж и отправить, по тому адресу, который ты укажешь, но если ты уйдешь без моего разрешения, то будешь должна мне каждый цент, — кожаная обивка кресла скрипнула, когда он поднялся. — Не жди во мне щедрого любовника. Я планирую взять с тебя все, что ты должна дать, — произнес он низким, хриплым и почти неслышным голосом.
Где-то в районе живота я ощутила нервный трепет. Он впился в меня взглядом.
— Это несправедливо.
Он соединил руки.
— Это сделка. Я покупаю тебя для своего удовольствия. Не забывай это.
— Как я могу забыть? — пробормотала я.
Фокс фыркнул на мое дерзкое замечание.
Я сказала:
— Ты не разрешаешь мне уходить месяц, но можешь позволить мне использовать телефон. Мне нужно кое-кому позвонить.
Он нахмурил лоб.
— Один телефонный звонок.
— Один?
Я не могла поверить в это. Это было, как в тюрьме.
— С этого момента, ты должна спрашивать разрешение, чтобы что-то делать. Ты передала мне права на себя, — Фокс мрачно улыбнулся. — Добро пожаловать в мой мир, dobycha.
От иностранных слов поползли мурашки.
Вздохнув, я подумала, о том, на что согласилась. Для того, у кого никогда не было никого, чтобы отчитываться на протяжении всей жизни, это займет много времени, чтобы привыкнуть.
— Еще какие-то детали? — спросила я.
Он встал и обошел стол, чтобы встать передо мной, вторгаясь в мое личное пространство.
— Ты позволишь мне делать с тобой все, что я захочу.
Я подняла руки, готовая перебить его, но он резко сказал:
— Дай мне закончить. Я могу свободно господствовать над твоим телом. Ты позволяешь мне обращаться с тобой, как с владением, и я обещаю не обижать тебя.
Вопросы неистово проносились у меня в голове. Он просил меня отказаться от своей свободы, чтобы подчиниться ему, чтобы отказаться от всех мыслей принадлежать самой себе и повиноваться его прихотям.
Двухсот тысяч внезапно оказалось недостаточно.
Слово «нет» крутилось у меня на языке. Он мог заинтриговать меня, соблазнять меня и предлагать возможность спасти мою дочь, но месяц — это очень долго.
