Наталия Миронина - Третий брак бедной Лизы
Эти ежедневные звонки и встречи стали ей необходимы. Теперь каждый день состоял из ожидания, радости, предвкушения и восторга, иными словами, каждый день теперь состоял из ожидания звонка, радости разговора, предвкушения встречи и восторга от нахождения в непосредственной близости. Сутки были уплотнены Тихоном так, что Лиза даже боялась задуматься о причинах неразлучности.
Ревнивой Лиза не была никогда – брак и расставание с Андреем это подтвердили, но сейчас ее мучили кошмары на тему возможных встреч Тихона с представительницами прекрасного пола. «Ну, в конторе у него только одна секретарша симпатичная, остальные так себе. Да и не будет он заводить шашни с подчиненными. Это понятно. Но вот вне офиса?» Тут Лиза чуть ли не стонала от болезненных подозрений и предпринимала титанические усилия, чтобы Тихон был рядом с ней все двадцать четыре часа, а если так не получалось, то очень ненавязчиво отслеживала все его перемещения. «Я сошла с ума – это медицинский факт. Я извела себя ревностью, не имея на то никаких оснований. Во-первых, потому что он мне ничего не должен, а во-вторых, он со мной проводит все свободное время!» Лиза пыталась быть объективной, но любовь уже лишила ее здравого смысла. Тихон уже казался Лизе почти идеальным, почти совершенством, почти божеством. «Господи, как можно было бросить такого мужчину!» – восклицала она про себя, вспоминая рассказ Тихона о том, как уходила его первая жена. «Как можно было не беречь отношения, он же мог выбрать любую красавицу, любую умницу!» – удивлялась она про себя. Тихон как-то показал ей фотографию первой жены и дочери. На снимке Лизе увидела весьма посредственную особу с толстенькой маленькой девочкой на руках. То, что Тихон Бойко в силу своего характера никогда бы не выбрал красивую успешную женщину, Лиза понять не могла, поскольку наблюдательность и способность к анализу были парализованы чувством.
– Послушай, ты, вообще, когда занимаешься дочерью?! Ты все время в каких-то делах! – Элалия Павловна с удивлением отмечала, что Лиза очень изменилась. От спокойной, даже немного вялой молодой женщины не осталось и следа. В дочери наконец появились нерв и сила, но опытную и мудрую женщину, коей была Лизина мать, обмануть было нельзя. «Это не продуктивное, не созидательное состояние. Это – истерика» – так она охарактеризовала изменившееся поведение дочери. Элалия Павловна была недалека от истины – Лиза почти не спала, плохо ела, работа стала ее интересовать только из-за возможности видеть Тихона Бойко. Сейчас ее волновало лишь то, что имело отношение к нему. По ночам Лиза пребывала в лихорадке – сна не было, но и не мечталось, не думалось. Ее состояние было похоже на горячечный бред больного человека, которому кажется, что он несется куда-то, а мир вокруг него вертится. Только цель этого движения не ясна, туманна, расплывчата. Лиза так была влюблена, что старалась не думать о том, к чему могут привести их отношения. Любой, даже отдаленный намек, что Бойко сделает ей предложение, приводил ее в трепет – это казалось таким несбыточным, таким иллюзорным, таким фантастическим и таким желанным завершением этих странных отношений.
То, что они были странные, первой заметила подруга Лизы, Марина. Марина как настоящая подруга, едва Лиза не ответила на ее три звонка, не достала обещанное лекарство и не явилась на воскресное чаепитие, не обиделась, не стала выговаривать по телефону претензии, а просто поздно вечером сама приехала в квартиру на «Сокол».
– У тебя все хорошо? – с порога спросила Марина.
– У меня? – растерялась Лиза, тут же вспомнив обо всем, что она забыла сделать для подруги. – Марина, я даже не знаю!
– Рассказывай, – потребовала подруга.
Лиза открыла рот, вдохнула побольше воздуха и… растерялась. Она ничего не могла рассказать. Она не могла рассказать о том, что почти не замечала мир кругом, почти не слышала звуков, не различала лиц, что забывала поесть, а если уж ела, то не ощущала вкуса. Она не могла рассказать, что в ее душе появился дрожащий комок, который мешал жить, нормально дышать и вообще видеть мир, но исчезни этот комок, и, кажется, исчезнет сама Лиза. Она понимала, что может воспользоваться самыми обычными словами, но они не передадут все ее страдания и напряжение.
Марина была настоящей подругой, поэтому она прошла на кухню, сварила кофе, заставила Лизу съесть бутерброд и, когда они, наконец, отставили чашки, неожиданно спросила:
– Ну, а в постели он хорош?
– Где? – вопросительно протянула Лиза, а Марина с недоумением уставилась на подругу.
Это был запрещенный прием. Это был вопрос, который меньше всего хотела услышать Лиза, поскольку пока она с Тихоном даже не целовалась. И, что самое главное, Лиза, понимая некоторую странность этого обстоятельства, даже не решилась задуматься, усомниться, насторожиться.
– Ну, в общем, все хорошо – наконец произнесла она.
– В общем?! – с сарказмом поинтересовалась Марина.
– И в частностях…
– Лиза? – Марина улыбнулась подруге.
Лиза помялась и рассказала, как однажды поздно вечером, сидя в ресторане, она, против правил выпив ликера чуть больше положенного, вдруг неожиданно протянула руку и ласково погладила Тихона по щеке. Ответом было чуть заметное отклоняющееся движение, которое не обидело Лизу, но заставило быть решительной.
– Послушай, ты принципиально не спишь с женщинами, с которыми ходишь на свидание? – Она улыбнулась, глядя на него в упор.
К ее удивлению, этот большой интересный мужчина покраснел и с некоторой заминкой произнес:
– Я тяжело иду на эти контакты. Знаешь, как циничные мужики говорят – «я не размножаюсь в неволе», со мной, похоже, наоборот. Мне нравится спать с женой.
– А-а-а… – протянула Лиза, – тогда тупик. И тогда мне надо откланяться…
– Что с тобой? – Тихон чуть ли не силой усадил ее на стул.
– А то, что я не жена, но спать с тобой хочу. Что делать будем?
– Для начала выпьем кофе. Ты, по-моему, плохо переносишь ликеры.
– Я отлично их переношу, они мне помогают выяснить истину. – Лизе вдруг захотелось выпить еще рюмочку. Чтобы совсем осмелеть и пригласить Тихона к себе на «Сокол», где в квартире никого не было. Дочка гостила у бабушки с дедушкой.
– А без истины никак?
– Никак. Понимаешь, никак! Никак не понять, почему два человека, которые проводят вместе двадцать три часа в сутки, не могут и двадцать четвертый час провести вместе.
– Ты настаиваешь? – Тихон вдруг улыбнулся хитрой улыбкой, и Лиза, хоть и была не очень трезвой, поняла, что пропала с головой.
