Татьяна Алюшина - Два шага до любви
— Я поняла, — сказала я.
И вышла из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь.
«Сукин сын!» — с большой долей восторга и уважения подумала я.
Профи до кончиков пальцев, и, как юрист наивысшего пилотажа, он нашел один-единственный шанс из тысячи, дававший ему возможность выиграть дело! Он не кинулся сразу помогать мне, он выждал момент, когда обстоятельства припрут так, что мне уже некуда будет деваться.
И это был мой преподаватель, которым я всегда восхищалась как специалистом, профессор Роман Олегович Русаков, старше меня на двадцать семь лет.
Конечно, я тут же все рассказала маме, приехав к ней в больницу.
— Он тебе нравится? — спросила она, забирая у меня Макса из рук.
— Навися? — повторил внук за ней.
— Конечно! — с энтузиазмом уверила я. — Он известный юрист, он один из первых, кто открыл свою частную юридическую контору! Он знаешь какие дела вел, на всю страну гремели!
— Я спрашиваю тебя не об этом, — устало пояснила мама. — Я спрашиваю, нравится ли он тебе как мужчина.
— Не знаю, — пожала я плечами, — я о нем в таком разрезе не думала. Он интересный мужчина, моложавый, подтянутый, элегантный, даже изысканный, можно сказать. Эстет. За ним полинститута девиц бегают и от любви умирают.
— Славочка, не надо за него выходить. Жить с мужчиной, которого не любишь и который тебя даже не возбуждает, это каторга! Да к тому же он старше тебя, он даже меня старше на семь лет! Мы что-нибудь придумаем. Может, действительно тебе на следующий год взять академотпуск и вернемся домой? Я встану на ноги — дома и стены помогают — и все у нас наладится.
— И что у нас наладится? — почувствовав резкий упадок и настроения, и сил, спросила с отчаянием я. — Как я довезу тебя домой, где найду врачей и высокооплачиваемую работу? Без образования, без опыта работы на что я могу претендовать? На секретаршу в нотариальной конторе в лучшем случае? Я уже все обдумала, мама, я голову сломала, пытаясь найти выход из нашей ситуации. Я Максу яблоко и апельсины купить не могу, это дорого для нас!
— Писин? — спросил ребенок.
— Вот именно, — подтвердила его мать и, решительно вздохнув, постановила: — Я выйду за него замуж!
Ради мамы и ради того, чтобы мой ребенок жил спокойной, обеспеченной жизнью, ни в чем не нуждаясь, я готова была абсолютно на все! Я вытерплю все, что угодно, и вынесу все, что потребуется, я сильная, но мой сын больше не будет ходить в рваных ботиночках, и апельсинов у него будет — завались!
Я озвучила свое согласие Роману Олеговичу уже на следующий день и думала, что свадьба произойдет в самое ближайшее время и будет быстрой, скромной, и вообще это мероприятие скорее формальность, чем торжество. Ошиблась.
Для начала меня пригласили на ужин, на следующий день после моего официального согласия, обсудить в кругу семьи грядущее событие. Оказалось, что под «семейным кругом» подразумевалось присутствие только одного человека кроме нас двоих — сына Романа Олеговича Игоря Русакова, настроенного по отношению ко мне заранее негативно и язвительно-отрицательно.
— А не молода ли невеста? — спросил он отца, когда домработница подавала на сервированный по всем правилам этикета старинным фарфором и серебром стол закуски.
— Это очень быстро проходит, — усмехнулся Роман Олегович, откидываясь на спинку стула. — Тебе не о чем беспокоиться, Игорь. На мое имущество как на уже приобретенное, так и на то, что я приобрету в будущем, Мирослава не претендует. Мало того, я составил документы, в которых это положение отражено, и составил таким образом, что они будут иметь юридическую силу даже в нашем суде. И она их сегодня подписала. Да и детей заводить мы с Мирославой не собираемся.
— Тогда зачем тебе, девочка, этот брак? — недобро усмехнулся Игорь. — Раз тебе ничего не обломится? Я что-то не заметил, что у вас большая любовь, а?..
— Наши чувства тебя, Игорь, не касаются! — отрезал Роман Олегович. — И твой тон непозволителен, ты оскорбляешь и меня, и Мирославу.
— Да, извините, — быстро пошел на попятную Игорь Романович. — Но ты поставил меня перед фактом, и, согласись, я имею право на сомнения.
— Имеешь, — кивнул Русаков-старший, — и я надеюсь, что они вызваны заботой обо мне, а не ревностью или страхом потерять что-то из наследства.
— И этим тоже, отец, — честно признался Игорь. — Ты слишком много работал, чтобы достичь того, что имеешь, да и квартира эта, и антиквариат в ней, и наш загородный дом — это результат не только твоего огромного труда, но и труда моего деда. И очень не хотелось бы, чтобы какая-нибудь расчетливая девица прибрала и тебя, и твое состояние к рукам, да еще испортила при этом твою безупречную репутацию.
Вообще он молодец, я даже зауважала мужика! Прямым текстом выложил все, о чем большинство людей в такой ситуации постарались бы говорить намеками, язвительными подколками, про себя подозревая отца в сексуальной озабоченности, лишившей его разума.
— Твои опасения понятны, сын, и вполне обоснованны, — давая отмашку домработнице на смену блюд, спокойно ответил Роман Олегович. — Но в случае с Мирославой все обстоит несколько иначе. Она не расчетливая охотница за обеспеченными мужчинами, а весьма умная и талантливая девушка, которая сделает великолепную карьеру. И со временем сама станет зарабатывать настолько достойные деньги, что не будет нуждаться ни в чьих состояниях.
— А что-то, отец, твоя умная и талантливая девушка все молчит, может, ты переоценил ее способности, — саркастически улыбнулся Игорь.
— Я молчу, Игорь Романович, — подала, наконец, голос и я, спокойный и ровный голос, — потому что хорошо понимаю, что бы я сейчас ни сказала, все будет расцениваться вами как игра или притворство или желание понравиться вам и вашему отцу в каких-то одной мне ведомых корыстных целях. Единственное, что я могу предложить на данный момент: давайте поживем, а там увидим, что из этого выйдет. Никаким иным способом вывести меня на чистую воду у вас не получится.
— Я же сказал, — усмехнулся Роман Олегович, — она очень умная девочка.
Уже на следующий день после этого «семейного» обеда мою маму перевели в ЦКБ, ее обследовали самые лучшие врачи на самой лучшей для того времени диагностической аппаратуре, и назначено было новое лечение, и некоторые медикаменты доставлялись специально по просьбе Русакова его знакомыми из Европы.
Всеми свадебными приготовлениями занимался Роман Олегович, я к этой подготовительной суете имела номинальное отношение — примерки и только.
Выяснилось, что свадьба такой личности не может пройти незамеченной и ограничиться скромной церемонией. Вернее, по меркам тех слоев общества, в которых вращался Роман Олегович, она и была скромной. Тридцать человек гостей со стороны жениха, людей весьма известных и влиятельных в разных областях. И ни одного гостя со стороны невесты, если не считать нанятой няни, заботам которой был поручен Максим.
