Эвелина Пиженко - Ты услышишь мой голос
Но знакомые до боли слова били беспощадно в самое сердце:
…Буду грешной пред тобой —Меня прости,А появится другой —Не отпусти…
Войдя в репетиционную, она в изнеможении прислонилась к двери — не замечая её, Света пела в микрофон, и, судя по тому, что пела она без ошибок, это была не первая репетиция.
— Ой, Наташа! — выключив минусовку, девушка обрадованно кинулась к вошедшей, — Привет! Слушай, ты так кстати!
— Привет, — едва выдавила Наташка.
— Как тебе моё исполнение? — с искренним интересом спросила Света; глядя на неё, Наташа не могла проронить ни слова, — Ну, что скажешь, — нетерпеливо повторила вопрос девушка, — ты же пела эту песню, тебе виднее всех!
— Виднее всех Диме, — она еле выговорила эти слова. В этот момент Наташке показалось, что силы окончательно покинули её.
— Ну, его же нет, — развела руками Света, — он мне только минусы оставил, и то не все.
— А чего же не все? — и эти слова дались ей с трудом.
— А у него ещё не все аранжировки готовы, он сказал, что только после гастролей займётся моим проектом вплотную.
— Твоим проектом?
— Ну, да, моим… мы будем записывать диск, там будут песни на его музыку — в исполнении «Ночного патруля» и меня, как вокалистки. А ещё он сказал, чтобы я готовилась выступать сольно.
— Успехов вам, — Наташа повернулась, чтобы выйти, но Светка снова окликнула её.
— Ой, слушай, а как у тебя-то дела? — вспомнив, что нужно хотя бы поинтересоваться здоровьем, она сочувственно посмотрела на Наташу, — ты петь теперь долго не сможешь?
— Долго.
— Ой, как жалко… Слушай… А, что, если тебе пока на подтанцовке поработать? — в её глазах было столько наивности, что Наташа не сразу нашлась, что ответить.
— Я подумаю, — резко развернувшись, чтобы Светка не успела спросить ещё о чём-нибудь, Наташа вышла из репетиционной.
Она даже не плакала. Она удивилась сама, но в этот раз слёз не было вообще. И боли тоже не было.
Ничего не было.
Была лишь жуткая, чёрная пустота, заполнившая всю душу.
Глава 38
Сначала она хотела ему позвонить. Она уже достала телефон, но, заметив, как дрожит рука, бросила его назад, в сумочку. Вторая попытка тоже не увенчалась успехом: пальцы вдруг стали деревянными и постоянно попадали не туда, с трудом скользя по монитору айфона. Уже закрывая молнию, она вспомнила, что всё равно не смогла бы с ним поговорить.
Да и что она скажет ему? Наташа с трудом перебирала дежурные вопросы:
«Как ты мог?!» «Это — правда?!» «За что?!»
Всё это было не то… Ни один из них не мог бы передать состояние её души на тот момент.
А что ответит он? Он, конечно, найдёт оправдание, он всё ей объяснит… У него будут веские аргументы…
Но она не сможет принять ни один из них.
Она даже не сможет их выслушать.
И. даже выслушав, что она сможет сказать в ответ? Упрекнуть? В чём? В том, что он заменил её проект другим — с другой вокалисткой?
А он ответит, что это — работа…
Он и так отменил её последние выступления.
Наташа подумала, что вместе с выступлениями кто-то отменил её жизнь.
Но она перед ним так виновата…
Она даже не помнила, как доехала до дома. Удар был настолько сильным, что Наташа уже не могла скрывать своего состояния и, покормив и переодев Валерика, взяла его к себе на кровать. Как будто что-то понимая, ребёнок затих рядом, внимательно разглядывая яркую погремушку.
— Вы что, уже спать собрались? — Анна Сергеевна заглянула к ним в комнату.
— Нет, — покачала головой Наташа, даже не оглянувшись на свекровь.
— Что с тобой, ты снова заболела?
— Нет.
— Что-то случилось? Я же вижу, Наташа… — подойдя к кровати, Анна тревожно нахмурила брови, — Говори, что случилось?
— Ничего. Всё хорошо.
— Господи… Как же я с вами устала! — всплеснув руками, воскликнула Анна Сергеевна, — Ни из кого слова не вытянешь, — резко развернувшись, она сердито вышла из комнаты, — вот правду говорят — с детьми нужно жить отдельно!
Наташке было неловко перед свекровью — в последнее время та стала относиться к ней совершенно по-другому, где-то даже по-матерински, но на объяснения сейчас не было сил, ни моральных, ни физических.
Проснувшись на следующее утро абсолютно разбитой, она не поехала на назначенные обследования. «Зачем это теперь? — думала Наташа, свернувшись клубочком в постели, — Теперь это никому не нужно…»
Она снова вспомнила вчерашний день.
«А, может, спросить у Алёны? Она должна быть в курсе всего происходящего в продюсерском центре», — подумала Наташа, но тут же отмела эту мысль. Она представила, как коллектив будет смаковать Димкин поступок и её жалкие попытки выяснить обстоятельства. Тогда все сразу поймут, что она для него больше ничего не значит… Ведь он даже не поставил её в известность, что нашёл ей замену.
За тот недолгий срок, что она отработала с ребятами из «Кри-Стара», Наташа никогда не подчёркивала своё особое положение по отношению к Димке, никогда не жаловалась ему и не передавала закулисных сплетен. Она всегда была на равных со всеми, она была даже излишне скромной, стараясь не выделяться из коллектива, но даже эти обстоятельства не помогли ей вызвать симпатию у тайных завистниц.
Она никак не могла поверить, что Дима мог так поступить. Он не мог…
Но тогда как же тогда история с медальоном, о которой ей поведала Кристина?.. Вряд ли она соврала бы вот так — дерзко, ведь Наташе ничего не стоило спросить об этом у самого Димы. Она бы сразу поняла — правда это или нет. Наташка вдруг вспомнила, как, приехав с ним с гастролей после своего дня рождения, она от чистого сердца поблагодарила Анну за подарок. «Господи, Наташа, ты ведь уже сказала спасибо, — Анна довольно улыбнулась, — перестань…» — «Я не про деньги, я про медальон, — Наташка вытащила из-за ворота золотую цепочку, — за него вам огромное спасибо!» — «А… ну, да…» — неожиданно смутилась Анна, но Наташа тогда не придала этому значения — она была так счастлива тем, что Димкины родители окончательно утвердили её в роли продолжательницы их рода. Теперь же, вспоминая всё в подробностях, она поняла, что смущение свекрови было не случайным — она была не в курсе того, что Дима подарил медальон Наташе. Он, действительно, был куплен не для неё, а для другой, и этой другой могла быть только Кристина.
Дима подарил ей медальон, который уже надевала Кристина…
