Джессика Бейли - Не отпускай любовь
— Ты сравниваешь — меня с ними?
— Забудь об этом. Это в прошлом, — тихо сказала она. — Это несущественно.
— Черта с два, это несущественно. Ты часть моей жизни, как и я — часть твоей. И я хочу знать обо всех, кто пытался тебя оскорбить…
— Тогда тебе придется начать с себя, — выпалила Глория. — Нет ничего более оскорбительного, чем когда тебе сообщают, что твое прошлое вызывает определенные изменения в брачном контракте.
— Что?!
— Не смей так орать на меня! Вы знаете, о чем я говорю, мистер Крейг. Ваш сторожевой пес защищал ваши интересы: в случае, если мы порвем наши отношения… Что ж, пожалуй, это самое мы и сделаем… незамедлительно!
— И не надейся, что так будет! — заорал Джонатан.
Немного помолчав, он спросил:
— Почему ты ушла?
— Я подумала, что так будет лучше, принимая во внимание…
— Принимая во внимание что? Что там еще за новости с этим договором? Я не уйду отсюда, пока ты мне не скажешь.
Глория нагнулась и подняла ведро, окинув взглядом вымытый ею участок квартиры.
— Пошли со мной.
Джонатан шел за ней, восхищаясь движениями ее стройного тела: несмотря на бесформенную спецодежду, Глория выглядела великолепно. Джонатан прошел за ней в соседнюю комнату и закрыл дверь. Глория остановилась перед столом и повернулась к нему. Он подошел к ней, протянул руки к ее талии. Она оттолкнула его руки, но он не отошел.
— Рассказывай.
— Сегодня у меня была встреча с мистером Робертом Маннингом из «Маннинг и Шарп».
Он сказал мне, что они должны помнить о твоих интересах, и поэтому он дополнил параграф шестой нашего соглашения. Он сказал, что это из-за моего ненадежного прошлого…
— Подожди минуту! Ты ошибаешься, Глория…
— Нет, не ошибаюсь. Я подписала этот документ сегодня. — Она судорожно вздохнула. Но я решила, что не хочу жить с человеком, который настолько мне не доверяет, что…
— Что ты решила просто уйти, вместо того, чтобы сесть и обговорить это. Так?
«Зачем говорить ему о боли, которая переполняла ее сердце?»
— Да.
— Ну, знаешь! Мне жаль, что ты так думаешь, но у меня тоже есть права. Ты можешь выбросить меня из своей жизни, даже не выслушав…
— Я тебя не выбрасываю. Я ушла. Я снова живу в своей старой квартире…
— …где и я буду находиться сегодня ночью и каждую ночь, пока ты там.
Не дав ей возможности ответить, он повернулся на каблуках и выскочил из квартиры, громко хлопнув дверью.
— Кретин, — обругала Глория пустую комнату. Все время, пока она работала в этот вечер, у нее в голове проносились обрывки их разговора и ее собственные мысли по этому поводу. Он будет жить в ее квартире. Нет, не будет. Может, стоило его выслушать? Чепуха. Это он подал своему адвокату идею изменить договор. Может быть, разговор с Джонатаном мог бы прояснить кое-какие вещи? Никогда.
Желая проветрить голову, Глория вышла на улицу. Осторожная после нападения грабителя, она держала в руке газовый баллончик. Услышав какой-то звук, она резко обернулась. Она увидела огромную фигуру и направила на нее баллончик.
— Черт побери, Глория! Мои глаза…
— Джонатан?! Боже! Я думала, ты бандит… Она поморщилась, когда он согнулся, прижимая руки к глазам. — Тебе, наверно, больно.
Он сильно закашлял.
— Ты, кажется, всегда сначала делаешь, а потом думаешь…
Несмотря на болезненные ощущения, Джонатан был рад, что Глория могла постоять за себя. Но он злился на нее за то, что ее жертвой стал именно он. Когда он ушел от нее, он проверил все, что она ему рассказала, и рассердился на нее еще больше за то, что она так быстро поверила в самое худшее. Он попытался связаться с Маннингом, но того не было ни в офисе, ни дома.
Джонатан почувствовал, как Глория взяла его за руку, пока он вытирал свои слезящиеся глаза. Она подвела его наверх, к себе домой.
— Потерпи, пока я открою дверь, — сказала она. — Вода должна помочь. Мне очень жаль, что так получилось.
Ты уверена, что это не кислота? — спросил он. Его глаза так сильно болели, что он не мог их открыть.
— Ты стал какой-то вспыльчивый.
— Вспыльчивый? Я? Ты только что обдала меня струей аммиака, и я еще вспыльчивый? Черт возьми, Глория!
«Если даже это будет моим последним деянием на земле, я сделаю так, чтобы она все поняла», — с отчаянием подумал Джонатан.
Глория открыла дверь и провела его в комнату. При желтом свете лампы она хорошенько рассмотрела его и вздрогнула.
— У тебя глаза немного покраснели… и опухли, — прошептала она.
— Да, я и сам мог бы это сказать. Ты ведь могла ослепить меня.
— Не преувеличивай, — пробормотала она.
Чувствуя себя виноватой, она намочила чистый носовой платок в холодной воде и начала прикладывать его к пораженным участкам.
— О-о-о! Глория, мне больно. А-а-а, полегче! Она отступила на шаг назад.
— Не будь ребенком.
— Тебе никто не посылал струю аммиака в глаза, Глория?
— Вот видишь, ты очень вспыльчивый.
— Хватит, Глория, мне больно.
— Послушай, ты ведь не думаешь, что я сделала это нарочно?
— Не думаю? После того, что ты сегодня выкинула, я могу подумать все, «то угодно.
Она посмотрела не него внимательно, и ее уверенность немного поколебалась. Но потом она встряхнула головой.
— Я неплохо разбираюсь в том, что черное и что белое. И пока еще верю себе.
— Я тоже. Но еще я верю в то, что мы говорили друг другу. — Джонатан взял ее за руку.
Встревоженная, Глория повернулась к нему лицом.
— Может, нам нужно поехать к доктору? Я отвезу тебя в больницу…
— Я не уйду отсюда ни под каким предлогом!
— Ты не можешь остаться у меня. Моя квартира очень маленькая.
— Как-нибудь помещусь. В крайнем случае, могу переспать на кухонном коврике.
Оскорбленная, Глория сердито сверкнула на него глазами.
— Знаете, я очень заботливый человек, Джонатан Крейг, и я бы не стала…
— Конечно, именно поэтому ты бросила меня, не оставив даже записки.
— Я тебе объяснила, — надменно сказала она.
— Ничего ты не объяснила, но тебе придется это сделать.
— Не пугай меня.
— Я тебя не пугаю, и ты это знаешь, и прекрати называть меня полным именем, как будто ты читаешь мне обвинительный приговор.
— Может, так оно и есть.
ГЛАВА 9
Адская неделя!
Иначе нельзя назвать те пять дней, которые прошли с тех пор, как Глория переехала в свою квартиру.
Джонатан переехал вместе с ней и спал на раскладушке в другой комнате.
Уже на следующий день все в квартире было перевернуто вверх дном. Везде валялась одежда, постельные принадлежности, какие-то бумаги, грязная посуда, пустые картонные коробки, в которых Джонатан приносил себе еду.
