Дженнифер Робертс - Покорный поневоле

- Как тебе удалось получить его согласие? - интересуется Селия на английском с сильным акцентом.

Порядок слов в ее речи намного улучшился, благодаря Малышу. Селия показывает ему - стоящему неподалеку и видимо, пытающемуся стать невидимым одной лишь силой воли - в сторону упавшего гребня, и ослепительно улыбается, когда парень нагибается, чтобы поднять его. Опережая своего молодого любовника, Фелипе аккуратно забирает гребень из его руки и оглядывает парня с головы до ног, останавливаясь где-то посередине. Плоть мужчины наливается плотным и густым желанием. Он неосознанно облизывает свои губы, Малыш повторяет это действие.

- Как еще? Шантажом. Почему он так одет?

Вытянув гребень из крепкой хватки Фелипе, Селия принимается расчесывать свои волосы. Она внимательно наблюдает за мужчинами в отражении зеркала. Краска, вспыхнувшая на лице Малыша почти такого же цвета, как и его подкрашенные помадой губы. Селия мысленно хвалит себя, видя голодный взгляд, которым Фелипе блуждает по нему. Да, все идет именно по плану – ее плану. Может, они и начали всю эту игру, чтобы избавиться от требований Рафика, и своего участия в бизнесе по торговли людьми, но она быстро включила в себя дополнительные цели. Существует другая игра, которую они с Фелипе ведут намного дольше и Селия чувствует близость поражения. Если повезет, Котенок получит своего Калеба, а она, наконец, получит своего Хозяина и прекрасного парня, которого они будут безнаказанно любить и делить.

- Платье несколько коротковато для приличной придворной дамы - которые редко бывают такими высокими - но в остальном, оно ему идет. Ты не находишь?

Фелипе не скупится на похвалу, когда она заслужена. Никто не понимает его так, как Селия. Она умна, своенравна, обворожительна, упряма, податлива, сердечна и храбра. Он преклоняется перед своей рабыней, и она об этом знает. Отчасти Фелипе все равно, что ему никогда не быть с ней, как другим мужчинам. У них всегда будет это, всегда будут игры.

- Ты нещадно жестока, моя дорогая.

Медленно протянув руку, он заправляет Малышу волосы за ухо и вздыхает. Этот парень еще один запретный плод.

- Спасибо, Хозяин. Я надеялась, что мы могли бы поиграть с его киской.

Селия похотливо улыбается в зеркало и Фелипе смеется. Малыш разевает рот и, повернув голову, смотрит на нее потрясенным взглядом и с мольбой на лице.

- Думаю, Хозяин предпочитает его киску моей.

Их улыбки копируют друг друга в отражении. Гложущая Фелипе ревность испаряется, словно ее никогда и не было. Какое ему дело до того, что Калеб бросил вызов его мужскому достоинству? Он всего лишь пешка, как Рафик, как Рейнальдо и как Малыш, пока не докажет свою преданность. Фелипе – король. Селия – его королева. Их статусу не подобает ревность.

- Если моя рабыня покорится и отдастся мне, я ее почтительно приму.

- Я твоя рабыня, Фелипе? В таком случае, тебе ни на что не требуется мое позволение.

- Тогда согласно твоей логике, все, что тебе нужно для освобождения – это принять меня добровольно.

Селия закрывает глаза, по ее позвоночнику пробегает дрожь.

- Птица не считается свободной только потому, что больше не видит своей клетки.

Открыв глаза, она останавливает взгляд на Малыше, до того, как перевести его на Фелипе.

- Разве ты не собираешься развернуть свой подарок?

Он усмехается, - Конечно, - и тащит ничего не понимающего парня в сторону кровати, усаживая его себе на колени лицом к Селии и располагая его ноги поверх своих широко разведенных коленей.

- Эй! - возмущается блондин, - Знаете, вам не обязательно таскать меня по всей комнате, - и возмущенно фыркает.

- Закрой рот и прекрати сдвигать ноги, - приказывает Хозяин, удовлетворяясь незамедлительным подчинением Малыша.

Взгляд Фелипе прикован к Селии, в то время как он осторожно поднимает платье и нижние юбки по ногам парня, оставляя ворох материи прямо над его членом. Ему хочется посмотреть в зеркало и увидеть, возбужден ли питомец, но он не станет отводить взгляда от своей рабыни.

Селия резко вдыхает при виде Малыша, чьи детские, андрогинные черты делают его еще более похожим на девушку. Быстро порхнув взглядом к его постоянно растущей эрекции, она отводит глаза.

- Ему нравятся твои прикосновения.

Селия улыбается, когда ее молодой любовник вспыхивает, но немного шире разводит ноги. Он такой хороший мальчик. Фелипе медленно и благоговейно блуждает руками по телу Малыша. Он неспешно водит по его груди и, пробравшись под лиф платья, дергает и дразнит его нежный сосок – сначала один, потом второй. Покрывая его шею поцелуями, Хозяин шепчет, какой он красивый, хороший, идеальный, и как ему нестерпимо хочется погрузиться в его девственную киску, заполняя до отказа. В комнате раздаются бесстыдные всхлипы, стоны, вздохи.

Не сумев противостоять греховному искушению, Селия опускается на четвереньки и ползком пробирается к промежности Малыша.

- О, Господи! - кричит тот, пытаясь отстраниться.

Ему некуда бежать, но его руки крепко хватают ее за волосы, чтобы удерживать подальше от себя.

- Какого черта ты делаешь?

- Заведи руки за мою шею, парень.

Своим грубым и хриплым голосом Фелипе обдает взмокшую кожу Малыша.

- Но… я не могу, - умоляет он.

Селия осторожно вытаскивает его пальцы из своих волос.

- Можешь, - отвечает Хозяин.

Он помогает блондину покориться, потому как знает, что его страшит непривычное.

- Разве тебе не нравится ласкать киску? Нам нравится. И твоя киска, парень, чудесная – такая тугая и стыдливая. Позволь Селии раскрыть ее.

Она смотрит, как Малыш отрицательно мотает головой из стороны в сторону, однако крепко держит свои заведенные за шею Фелипе руки. Селия снова зарывается носом ниже его гладких яичек, чтобы лизнуть его анус. С каждым движением языка, щекой она чувствует подергивание его члена. Ласки сопровождаются безудержным, - Ох… ммм… ох…ох… ах, ах, ах.

- Вот так, мой сладкий мальчик. Скажи мне, что тебе нужно. Хочешь, чтобы она лизала твою киску жестче?

Вскрикнув, Малыш соглашается.

- Прекрати дразнить его киску, Селия. Разве ты не видишь его отчаяния?

Простонав, она принимается нежно полизывать чувствительную кожу между его яичками и розовой дырочкой. На вкус Малыш как миндальное мыло и горьковатый пот. По настоянию Фелипе, она скользит языком ниже, сосредотачивая свое внимание на покрытом слюной анусе.

- О, Боже, блять, да. Да! - стонет Малыш, затем приподнимает свои колени, и Хозяин не разочаровывает, тут же хватая и оттягивая их назад, словно он только этого и ждал. Глаза Фелипе не отрываются от зеркала. Происходящее отвратительно и пошло! Ему должно быть мерзко от царящей безнравственности, судя по тому, что они делают с их прекрасным созданием. Должно быть. Но это не так. Ему никогда не надоест наблюдать за их миловидным парнем, сидящим на его коленях с задранным платьем, с разведенными ногами - удерживающимися мускулистыми руками Фелипе - и стоячим, истекающим смазкой членом.