Э. В. Каннингем - Синтия
— Пустяковая случайность, а вы готовы убить человека, — продолжила она. — Неужели ваш первый импульс — применять грубую силу, проявлять жестокость?
Он тупо смотрел на нее, разинув рот. С его брюк капала вода. Я вернулся и сел на свое место, пытаясь не думать о том, что может случиться, когда мы с Келли снова встретимся в Нью-Йорке. Вскоре появилась и Люсиль. Усаживаясь рядом, она спросила:
— Ну-ка, хоть раз в жизни скажи правду, Харви, ты нарочно облил брюки сержанту Келли?
— Да.
— Умышленно?
— Да.
— Но почему?
— Он мне не нравится.
— Я, правда, говорила с ним всего несколько минут, но он показался мне вполне приличным человеком — честным и вполне образованным.
— Вот это-то мне особенно не нравится. Похоже, он оказался настолько приличным парнем, что ты все ему растрезвонила.
— Разве симпатичные и честные люди вызывают у тебя антипатию?
— Дорогая, давай не будем говорить на эту тему.
— Ну признайся, что это так! — не отставала от меня Люсиль.
— По крайней мере, ты мне нравишься. Порой даже я делаюсь от тебя совсем без ума.
— Харви…
— Но потом ты начинаешь мною командовать. Так все же, что ты успела разболтать Келли?
— В сущности ничего. Мне очень приятно было от тебя это услышать, но я вовсе не пытаюсь командовать. Не могу представить себя в этой роли, Харви. Я всего-навсего библиотекарша. И ты зря считаешь, что я все растрезвонила сержанту Келли. Я, например, и словом не обмолвилась о тех деньжищах, что ты возишь с собой.
— Но почему же тогда…
— Он поинтересовался, как я считаю, похитили Синтию или нет. Я сказала, что непохоже. Вряд ли кто похитит девушку, по собственной воле вышедшую замуж за будущего короля мафии. Кстати, Джимми совершенно не верит в мафию. Он говорит, что это просто великий миф, а на самом деле никакой мафии в природе не существует.
— Кто, черт возьми, Джимми?
— Харви, ты опять ревнуешь. Ты прекрасно помнишь, кто такой Джимми. Это тот милый мальчик из консульства, который угостил меня обедом. Он очень мил, но совершенно тебе не соперник.
— Он идиот. Так что же ты сказала Келли, когда он спросил про похищение?
— Я повторила слова Джимми о том, что мафии не существует.
— Ну и что Келли?
— В отличие от тебя, он не стал кипятиться. Он только выразил удовлетворение тем, что такие милые молодые люди, как Джимми, состоят на дипломатической работе, а не на службе в полиции Нью-Йорка. Он также согласился с тем, что скорее всего Синтию никто и не думал похищать. Потом я рассказала ему о том, что Джимми видел ее и графа в американском консульстве.
— Боже! — простонал я. — Неужели ты ему это разболтала?!
— А что в этом такого, Харви? Даже если мафия — это миф, то этот псевдограф играет в опасную игру с законом.
— Что еще ты ему выложила?
— Больше ничего. Я провела с ним несколько минут, а если бы ты не проявил ничем не объяснимую глупость, я бы и вовсе там не оказалась.
— Глупость? Я?!
— Да, Харви, так с женщинами себя не ведут.
— Ты рассказала ему про «Рицхэмптон»?
Люсиль нахмурилась и помотала головой.
— По-моему, я вообще не упоминала об этом. А что?
— А то, что у меня безумное подозрение, что они вернулись обратно в «Рицхэмптон».
— Кто?
— Корсика и Синтия!
— Нет, вряд ли они это сделают.
— А почему бы и нет? — удивился я. — Они же не подозревают, что за ними погоня. Они не знают, что их там кто-то заприметил. Они же не считают себя беглецами и преступниками.
— Харви! — поспешно перебила меня Люсиль.
— Ну что?
— Я забыла сказать тебе одну вещь.
— Что?
— То, что мне еще сказал Джимми.
— Если это сказал Джимми, то я не желаю слушать.
— Напрасно, Харви, напрасно. Джимми сказал, что граф вряд ли по собственному желанию женился бы на ком-то, кроме мальчика.
— Ты в своем уме?
— Абсолютно. Граф предпочитает мальчиков.
— Но как, черт побери, об этом догадался твой Джимми?
Люсиль глубоко вздохнула и сказала:
— Потому что его часто принимают за того, кем он не является…
— А ты-то откуда это знаешь?
— Знаю. Женщин тут не проведешь.
— Черт знает что! — сердито воскликнул я.
— Харви, какой ты глупый. Ты никогда даже не пытался за мной поухаживать. Эта самая девица Коттер, на которой ты чуть было не женился, была худая, как палка. А мне кажется, что лучше иметь дело с габаритами тридцать восемь — двадцать четыре — тридцать восемь…
— Это ты у нас «тридцать восемь — двадцать четыре — тридцать восемь»?
— Да, Харви. Я.
— Очень неплохо для библиотекарши.
— Мир меняется, Харви, и библиотекарши тоже…
— Но твой друг Джимми мог ошибиться насчет графа…
— Нет, не мог, Харви. Граф пробовал за ним приударить.
— Где? Когда?
— Когда Синтия пошла в дамскую комнату, граф заигрывал с Джимми. Они провели наедине три минуты, и граф был весьма настойчив в своих намерениях…
Я посмотрел на нее с нескрываемым интересом.
— Ты получила хорошее образование. Наверное, все было именно так, как ты говоришь. Но все-таки я в это не могу поверить. Люди из мафии способны на многое, но я уверен, что они не захотят, чтобы ими руководил такой человек. Это же просто абсурд! А может, он самозванец?
— Все может быть, но от этого твоя задача не становится проще. Знаешь, что я думаю?
— Пока нет.
— Я думаю вот что. Если и правда есть эта мафия, то они прекрасно осведомлены о других синдикатах — например, о банде толстяка Ковентри в Техасе. Если у них появляется новый босс, то зачем им его так подставлять? Почему бы им не найти кого-нибудь, чтобы отвлечь противника, а затем уж они спокойно разберутся со всеми, кто попробует им противостоять.
— Ничего безумнее я в жизни не слыхал.
— Это только предположения, Харви. Бедняжка Синтия.
— Ее надо разыскать. Такой брак легко аннулировать.
— Все равно она бедняжка! — воскликнула Люсиль.
Глава IX
Рано утром во вторник мы приземлились в аэропорте Ла Гардиа. Келли приклеился к нам, словно ярлык к чемодану, а Люсиль по-прежнему ворчала, что мы напрасно не связали наши планы с полицией.
— Не связали, потому что с полицией не связывают планов, — пояснил я. — В полицию являются с повинной или сдаются.
— Может, нам тогда лучше сдаться?
— Харви Крим не сдается! — гордо возвестил я.
— Но Харви! Они же на нашей стороне. Они тоже хотят отыскать Синтию. Почему бы нам им не помочь?
— Хотя бы потому, что полицией только та помощь ценится, каковая находится в соответствии с общим направлением их собственных устремлений и не несет в себе попытки таковым воспрепятствовать.
