Дженнифер Грин - Душа и тело
В этот момент она точно знала, как все будет в постели. Давление его тела, ощущение кровати под собой, его взъерошенные волосы, раскрасневшееся лицо и пронзительная синева его глаз.
Момент упущен. Разочарованная Дот громко жаловалась, что не увидела, как Клер смеется до упаду от щекотки, и поплелась на кухню вместе с Джоэлом, который прихватил поднос. Клер посмотрела на часы, руки ее слегка дрожали, и поспешила на кухню, чтобы помочь с уборкой. И у нее и у Джоэла самые трудные дни были по субботам, а теперь они оба опаздывали.
Меньше чем через десять минут они все трое стояли одетыми у дверей. Джоэл, положив руку на ручку двери, вдруг покачал головой.
— Я забыл тебе сказать еще про одно важное правило, — обратился он к Дот.
— Какое?
— Я должен получить поцелуй за обед, или никто не уйдет домой.
Хихикающая Дог бросилась ему на руки и смачно поцеловала в щеку.
— А второй хочешь?
— Конечно, у тебя так хорошо получается. Он получил второй поцелуй. Дог соскользнула вниз и ожидающе посмотрела на Клер.
— Ну давай, — торопила она Клер.
Улыбаясь, Клер перекинула сумочку через плечо и подняла руки к шее Джоэла. Он не ответил ей улыбкой. И, когда она легко прикоснулась к его губам, его сильный поцелуй заставил ее голову откинуться назад.
Целый месяц он не дотрагивался до нее. Целый месяц она мечтала об этом волшебном дурмане, и вот наконец-то она ощутила эту сладкую боль, этот особенный вкус, это обещание невероятной восхитительной порочной чувственности. Ее пальцы сжались у его шеи, глаза беспомощно закрылись. Темнота обволокла ее.
Это кончилось быстро, слишком быстро. Джоэл поднял голову и осторожно спросил Дог:
— Это было достаточно хорошо, или она должна повторить?
— Она не виновата, что не умеет так же хорошо целовать, как я, — сказала Дот.
— Правильно.
Он почувствовал то же самое или это была игра? Клер небрежно провела рукой по волосам, пока шла к машине, растерянная и обеспокоенная.
— Ты не возражаешь, если я приглашу тетю Клер ко мне в следующий вторник посмотреть футбольный матч? — спросил Джоэл у Дот.
— Терпеть не могу футбол.
— Поэтому я и решил пригласить только тетю Клер.
— Тетя Клер, — заметила Дот, — как раз любит футбол. Только трудно смотреть футбол в конце марта.
— А по видеомагнитофону легко. Суперкубок. Я записал на кассету, потому что в тот день я работал.
— Я тоже работала.
— А во вторник у тети Клер выходной, — отметила Дот.
— Поэтому я и подумал, что она не будет возражать. — Глаза Джоэла встретились со взглядом Клер в зеркале заднего обзора.
— Хорошо, — сказала Клер спокойно. Не было никакой причины раздражаться. Она любила футбол. И, к своему ужасу, она любила Джоэла тоже.
Ни один мужчина никогда не смущал ее так, как этот.
Глава 8
— Бранниган, ты просто большой ребенок.
Джоэл яро тряс сковородку на плите в ритм хлопков жарящейся кукурузы.
— Нельзя смотреть Суперкубок без пива «Коорс» и воздушной кукурузы, — настаивал он.
Клер замотала головой с видом отчаяния.
— Подумать только, когда я впервые увидела тебя, ты показался мне таким умным, обходительным, с изящными манерами.
— Я свалился на тебя без сознания, когда ты впервые увидела меня.
— Но в самую первую минуту нашей встречи на тебе был фрак и ты выглядел очень стильно. А теперь посмотри на себя.
Он проигнорировал ее замечание и ухмыльнулся. На плечи он накинул черный дырявый спортивный джемпер, под стать ему были и старые джинсы, которые так выцвели, что сгодились бы только для мешка.
— Я заметил, что леди сегодня весьма официально настроена.
— Нельзя смотреть Суперкубок в туфлях, — высокомерно изрекла она.
— В носках тоже нельзя?
Она была слишком занята, чтобы ответить. Как только кукуруза была готова, Джоэл ссыпал ее в большую чашу. Клер добавила немного растопленного масла, взяла два пива, и они с Джоэлом пошли в гостиную. Через минуту они уже растянулись на ковре, подоткнув под себя подушки и поставив перед собой чашу. Джоэл нажал на пульт дистанционного управления, и тут же на стене загорелся экран в пять футов, на котором появились атлетического телосложения гориллы в футбольной форме и шлемах.
Клер с удовлетворением вздохнула. Отец научил ее любить футбол, и, пока он был жив, они вдвоем неизменно проводили воскресные дни перед экраном, задрав ноги и громко комментируя матч. В последнее время ей редко удавалось посмотреть футбол из-за работы, и она часто вспоминала старые времена, не столько из-за игры, сколько из-за приятного настроения по воскресным дням. Джоэл был явно человеком такого же склада, как и ее отец: команда Майами еще не закончила свой третий период, а он уже вскочил на ноги, осыпая ее ругательствами.
С задорным блеском в глазах она прыскала со смеху, не переставая при этом жевать кукурузу. Потом открыла пиво, сделала длинный глубокий глоток и заложила руки за голову.
— Ставлю пять долларов на Монтану, — беззаботно сказала она.
— Результат матча уже известен, — недовольно сказал Джоэл.
— Я думаю, тебе надо было записать другой матч. Ты ведь не переживешь проигрыш Майами. И почему ты, вообще, не болеешь за Монтану? — Но у нее аж потемнело в глазах, когда она увидела, как ее любимый защитник пропустил мяч. — Черт возьми. Где этот проклятый тренер? Я бы ему сказала, что…
Джоэл рассмеялся:
— Давай, скажи ему, тигрица.
— Мне страшно хочется, — мрачно сказала она.
Он сразу представил Клер, готовую к решительным действиям, босую, в обтягивающих джинсах и восхитительно мягком желтом свитере из ангоры, ругающую команду дюжих футболистов.
— Я нисколько не сомневаюсь, что ты смогла бы убедить команду в своей правоте, — согласился он.
Клер была совершенно расслаблена в самый волнующий для нее момент. Она ни минуты не колебалась, принять ли его приглашение провести приятно время вдвоем у него в квартире. Он состорожничал и не купил по этому поводу бенгальских огней и шампанского, хотя был такой соблазн. Ее доверие не так-то легко было завоевать. Он растянулся рядом с ней, убрал чашу с кукурузой и положил ногу на ногу, как она. Когда в игре наступал решительный момент, она радостно дрыгала ступнями ног. Его интерес к приемам игроков стал падать и внимание переключилось на Клер.
Ее лицо заливалось краской, когда она возбуждалась. Глаза озарялись. Груди, соблазнительно задрапированные мягким свитером, поднимались и опускались при быстром дыхании. Когда она сжимала руки в карманах, ее груди сходились вместе. Когда закидывала руки за шею, они вставали. Когда она лежала неподвижно, переживая по поводу немногочисленных промахов Монтаны, ее груди исчезали в складках свитера. Он обнял ее рукой за плечи, она охотно прислонилась к нему, и ему еще лучше стали видны ее груди, бедра и ноги.
