Кейси Майклз - Лукавый ангел
— Ты любопытный субъект, сынок! С тобой не соскучишься.
Он выхватил из рук Диккенса пластиковую тарелочку с пилюлями, отправил все их в свою пасть и, проглотив, запил апельсиновым соком.
— Я держу запас сока в своем личном холодильнике, — добавил он, перехватив озабоченный взгляд детектива. — Так что не волнуйся.
— Я считаю вас мерзким старым извращенцем и негодяем, сэр, — сказал Грейди. — Но за дурака я вас никогда не принимал. Итак, когда же мы начнем? Мне ведь еще нужно отвезти Энни в ближайший универмаг, чтобы она пополнила свой гардероб. Должен заметить, что это была грязная шутка. Я не ожидал такого от вас, сэр!
Арчи выдержал его сверлящий взгляд и, пожевав губами, невозмутимо ответил:
— Как я уже говорил, сынок, это не моя работа. Идея весьма оригинальная, и я вполне мог бы сделать такую пакость, но, к сожалению, мне это не пришло в голову.
Он раскрыл пасть, вытащил двумя руками из нее верхнюю вставную челюсть и стал слизывать с нее языком остатки завтрака.
Грейди смекнул, что все это он проделывает лишь для того, чтобы вынудить его отвернуться, и отвел взгляд.
— Впрочем, пожалуй, я не стал бы этого делать, — сказал Арчи, вставив протез на место. — Ведь Энни могла испугаться и убежать, а это не в моих интересах. Где я найду другую такую внучку? К тому же начни я приглашать сюда регулярно своих потерявшихся родственников, остальные мои наследники не преминут этим воспользоваться, чтобы упрятать меня в сумасшедший дом.
Грейди был вынужден признать, что старый проказник прав. Энни была нужна ему для продолжения своей игры, и запугивать ее он бы действительно не стал.
Разумеется, Энни все равно бы не убежала отсюда, она была не из робкого десятка. Ведь пошла же она ночью по темному парку искать следы преступника! И не побоялась открыть дверь кладовой, где вполне мог прятаться убийца. Однако все равно было бы лучше, если бы она струсила и укатила на автобусе к Куинну в Филадельфию.
Грейди достал из заднего кармана брюк блокнот, перелистал его и, найдя чистую страницу, спросил, пристально глядя Диккенсу в глаза:
— А почему бы нам не начать допрос с вас, любезный! Где вы были в тот роковой час вчера вечером?
— Можешь не отвечать, — сказал дворецкому Арчи и, откинув одеяла, вскочил с кровати. — Глупее вопроса не придумал бы даже безмозглый баран.
Грейди поморщился при виде его худых — ног и сделал мысленную отметку, что нужно непременно побороть отвращение к диким выходкам старого проказника.
— Послушайте, Арчи, — сказал он, захлопнув блокнот, — я должен подозревать всех без исключения, даже вас. А тем более после вашего гнусного трюка с отравленным апельсиновым соком. Слава Богу, вы не пытались отрицать, что это дело ваших рук. И не стройте из себя храбреца и великолепного актера! Я видел, как вы дрожали, стоя на карачках возле кровати. С вас моментально слетела вся спесь! Кстати, вы распорядились, чтобы вымыли ковер? По-моему, от него скверно пахнет.
— А что вы хотите от старого больного человека? — взвизгнул Арчи, не глядя, однако, ему в глаза. — Да, у меня слабый мочевой пузырь. Ну и что же, судить меня за это? Вы бы лучше не придирались ко мне, а объяснили, почему нужно тратить драгоценное время на допрос моего преданного дворецкого.
— Потому, Арчи, что вы несимпатичный человек и любить вас невозможно. Абсолютно невозможно! И вы сами это знаете.
Арчи залился мерзким смехом и, к облегчению Грейди, снова забрался на кровать.
— Ты можешь разозлить кого угодно, сынок! Диккенс, ты попал в список подозреваемых, так что отвечай на заданный тебе этим сопляком вопрос.
Дворецкий расправил плечи и, вскинув подбородок, высокомерно произнес:
— Я подавал кофе в гостиную, сэр! Затем следил, как посудомойщицы моют посуду, наблюдал за поварами, после чего вернулся в свою комнату, переоделся и стал рисовать.
— Кто-нибудь может это подтвердить? — спросил Грейди, стараясь не представлять себе обнаженную горничную, позирующую мажордому в его мастерской.
— Нет, сэр, — ответил Диккенс. — Следует ли из этого, что я становлюсь подозреваемым?
— Все будет зависеть от обстоятельств. Скажите, у вас есть еще какое-нибудь хобби? Может быть, вы еще и вышиваете? Или коллекционируете почтовые марки? Ныряете с аквалангами? Увлекаетесь спортивной стрельбой из лука?
— Нет, сэр! Ничем этим я не увлекаюсь, — ответил мажордом, сохраняя невозмутимость. — А теперь, если у вас больше нет ко мне вопросов, позвольте вас спросить: как вы собираетесь допрашивать остальных подозреваемых — по одному или всех сразу? Я слышу шум в коридоре, похоже, все уже собрались.
— Мы будем приглашать их сюда попарно, следуя методике Ноя, — ответил Грейди, мысленно отметив, что дворецкий сегодня подозрительно многоречив. — Это шутка.
Разумеется, допрашивать мы будем каждого поодиночке. Любопытно, сумеет ли ваш старший сын самостоятельно произнести до конца хотя бы одну фразу. Прошу не обижаться на меня, сэр!
— Я и не подумаю расстраиваться из-за этого недоумка, — обнажив в ухмылке свои лошадиные зубы, сказал Арчи. — Только не трудись спрашивать у Подгузника, умеет ли он стрелять из лука. Он не способен попасть бумажным шариком из плевательной трубки в динамик с десяти шагов, хотя и пытается это сделать во время селекторных совещаний. В юности его за бестолковость исключили из бойскаутов. Единственное, что у него хорошо получается, так это складывать в трубочку свой язык. Но уж лучше бы он так же ловко управлялся со своим стручком. Диккенс, начни с Подгузника! Прости меня, Господи!
— Будет исполнено, сэр! Вы не возражаете, мистер детектив? — произнес дворецкий, полоснув Грейди косым взглядом, словно ножом.
Но Грейди и бровью не повел, хотя и подумал, что с таким типом лучше не встречаться в темном парке по ночам.
— Милости просим, — промолвил он. — Действуйте, Диккенс.
Вскоре в комнату вбежал Артур Уильям. Не обращая внимания ни на мажордома, ни на детектива, он бросился, вытянув руки вперед, к кровати отца, восклицая:
— Папочка! Как вы сегодня себя чувствуете? Я не мог уснуть всю ночь, у меня перед глазами постоянно возникала та стрела!
Он попытался обнять старика, но тот, брезгливо отпихнув его, язвительно поинтересовался:
— Вы с Милдред все еще спите в одной комнате? Ты не пробовал надевать черную повязку на глаза? Настоятельно рекомендую попробовать, будешь спать гораздо лучше.
Артур отшатнулся, закусив от обиды губу, и, повернувшись лицом к Грейди, сказал:
— Папочка шутит. Он большой проказник!
— Это так, Подгузник. Иначе ты бы не появился на свет! — прорычал Арчи и, устроившись поудобнее на подушках, подмигнул Диккенсу. Дворецкий еще выше задрал подбородок.
