Эрика Спиндлер - Да или нет?
Она рассмеялась:
— Все тот же неподражаемый Джек!
— Конечно, ты меня знаешь. — Он снова вспомнил прошлое и улыбнулся. — А помнишь тот День Благодарения, который мы праздновали вместе?
Он почувствовала, как Джилл напряженно застыла, но не стал жалеть, что задал ей этот вопрос. Джек хотел вспомнить тот день — пусть даже все последние пять лет он проклинал себя за то, что никак не может его забыть. Тот день был особый. Самый особый за время их отношений.
Джек подался вперед и поймал ее руку, обхватив тонкое запястье сильными пальцами.
— Ты помнишь, Джилли?
Она посмотрела на их соединенные руки, а потом подняла взгляд на его лицо.
— Как я могу забыть, Джек? Ведь именно в ту ночь… — Она встряхнула головой. — Я помню, как ты смеялся над моим желанием приготовить для нас двоих нафаршированную индейку и все, что к ней положено. Ты счел мои домашние устремления довольно глупыми.
Он нахмурился:
— Это неправда.
— Да? Насколько я помню… — Она снова покачала головой. — Давай не станем копаться в прошлом: это нам обоим пойдет на пользу.
Он гладил тыльную сторону ее руки большим пальцем — медленно, успокаивающе.
— Лучшего Дня Благодарения у меня в жизни не было. Я был просто в восторге, Джилл и.
Она посмотрела ему в глаза, и волна нежности захлестнула сердце Джека.
— На следующий год я пытался его воссоздать. — Он негромко рассмеялся. — Моя индюшка снаружи обгорела, а внутри осталась сырой. Я не успел ее до конца оттаять и поэтому прибавил жару в духовке, чтобы она быстрее запеклась.
Джилл улыбнулась.
— Аппетитно.
Он снова рассмеялся и переплел ее пальцы со своими.
— Смейся, смейся. Кончилось тем, что я пошел и купил упаковку готового жареного цыпленка под названием «Особый рецепт полковника». У меня гостила сестра, Сью, — и, можешь мне поверить, на нее это произвело глубочайшее впечатление. Она тоже назвала меня неподражаемым.
Джилли засмеялась:
— Ты просто ничего не можешь с собой поделать!
Он секунду смотрел на их сцепленные руки, а потом поднес их к губам, и почувствовал, как у Джилл задрожали пальцы.
— Ты права, Джилли. Я просто ничего не могу с собой поделать.
— Джек, не надо!
— Знаю. — Он провел губами по костяшкам ее пальцев и отпустил ее руку. — Но иногда я просто… забываю.
Лимузин поехал очень медленно, и Джек посмотрел в окно. Впереди он увидел одно из самых знаменитых мест Голливуда — Китайский театр Мэнна. Поклонники, рвущиеся увидеть парад знаменитостей, выстроились вдоль тротуаров и у входа в театр. Пресса тоже была широко представлена: со всех сторон начали сверкать фотовспышки. Толпа обезумела.
— Приехали, — пробормотал он — И как раз вовремя — похоже, прибыли герои дня.
Джилл проследила за направлением его взгляда, а потом со стоном откинула голову на спинку сиденья.
— Как бы мне хотелось обойтись без всего этого! Я не из тех, кто любит паблисити.
— Кто же нам мешает сбежать отсюда?
— Ты не сбежишь! — возразила Джилл.
— Хочешь спорить?
Джек протянул ей руку. Джилл уставилась на нее одновременно недоверчиво и с тоской.
— Дана нам за это головы открутит!
Он рассмеялся:
— Когда прогуливаешь, всегда рискуешь. Ведь тебя могут и поймать.
Джилл со смехом покачала головой:
— И вызывают к директору? Ну уж, нет! Дана жестче, чем тебе кажется.
Их лимузин остановился. Шофер вышел и открыл им дверцу.
— Ну, давай! — сказал Джек.
Когда они вышли из лимузина, снова загорелись вспышки, толпа разразилась приветственными криками, репортеры рванулись вперед. Как только стало ясно, что они — не всемирно известные звезды, интерес к ним мгновенно упал. Ничуть не смутившись, а скорее развеселившись, Джек улыбнулся и помахал собравшимся рукой.
Джилл наклонилась к нему.
— Получаешь удовольствие, а?
Он обхватил ее рукой за талию.
— Просто работаю на зрителей.
— Это Джек и Джилл! — закричала какая-то девица у самого ограждения. — Он такой милашка!
Джек послал ей воздушный поцелуй, и поклонница взвизгнула от восторга.
Спустя несколько секунд они уже входили в помещение театра. Джек наклонил к ней голову.
— Не так уж страшно, правда?
Джилл приподняла лицо навстречу ему:
— Тебе-то хорошо говорить. Меня милашкой никто не назвал!
Он придвинул лицо еще ближе. Ее дыхание коснулось его губ: их разделяла всего пара дюймов. Джек ощутил прилив жадной страсти, совсем забыв, где они находятся.
В ее глазах он увидел ответное желание, такой же жар. Он знал, что, если еще немного наклонит голову, Джилл подастся ему навстречу, и мысленно проклял окружающую их публику.
Джек с трудом заставил себя выпрямиться.
— Пойдем, надо найти свои места.
В зале было множество знаменитостей. Многие приехали со своими детьми. Джек увидел Кевина Костнера и Сьюзан Сарандон, Мишель Пфайфер и Вупи Голдберг. Он узнал директоров студий и режиссеров мирового класса, автора последнего нашумевшего бестселлера, названного в обзоре «Нью-Йорк таймс», и самого популярного ведущего дневного ток-шоу.
Но ему хотелось смотреть только на Джилл. Она сидела рядом с ним, нетерпеливо выпрямившись, сложив руки на коленях, и не отрывала взгляда от пустого экрана. Он ощутил в ней детское нетерпение, волнение, вызванное искренней любовью к кино.
Джек улыбнулся. Джилл — женщина особая. Необычайная. Как это было только что в лимузине, его вдруг захлестнули воспоминания. О той ночи Дня Благодарения, о том, как они любили друг друга, когда на их губах еще задержалась сладость традиционного тыквенного пирога со взбитыми сливками, о том, как она потребовала, чтобы они на следующий же день поставили рождественскую елку, о том, как они потом занимались любовью под ее мигающими гирляндами каждую ночь, пока не убрали елку на следующий день после Нового года.
Благодаря Джилл он чувствовал себя молодым и беззаботным. Она заставляла его смеяться. Она заставляла его чувствовать себя… любимым. У него вдруг перехватило горло, и он с трудом справился с волнением. Ничего такого он с тех пор уже не испытывал.
Свет погас. На экране появились первые титры, зазвучала основная мелодия фильма. А он все смотрел на нее, и аромат ее духов, одновременно чувственный и невинный, волновал его, будоражил все его чувства.
Джилл поймала на себе его взгляд и встревоженно всмотрелась в его лицо:
— Что такое?
Он покачал головой, и губы его тронула легкая улыбка.
— Я никак не могу на тебя насмотреться.
Даже в темном зале было заметно, как она покраснела. Джилл отвернулась, явно смутившись, потом снова посмотрела на него.
