Кира Буренина - Маска счастья
Дача всегда была моим прибежищем, личной и скрытой от всех резиденцией. И в хорошие, и в плохие времена я черпаю здесь энергию и силу. Это так здорово, когда ты можешь спуститься на три ступеньки и оказаться на земле. А земля, трава, деревья, даже развалины старого барского дома передают тебе столько энергии! За все время существования нашего поселка ни одна семья не продала своего дома, здесь никогда не было дачников, а для многих «Копейкина дача» – одно и единственное место проживания. Мы знаем о наших соседях все, они знают все о нас, и можно зайти по-соседски в любой дом и напроситься на чай с черникой или брусникой, которыми богат прямо подступающий к поселку лес.
В один прекрасный осенний день, который я коротала на крыльце дома с ноутбуком на коленях, переводя заумный немецкий текст, в доме раздался телефонный звонок. Лучше бы я его не услышала! Но я бодро прошмыгнула через сени в комнату и сняла трубку. Это была моя институтская подруга Таисия. Томным голосом она осведомилась о моих делах с тем, чтобы я в свою очередь задала аналогичный вопрос ей. Услышав ожидаемую реплику, Тая ввела меня в курс дела относительно гриппа, который она подцепила, а затем, изображая Мими из последнего акта «Богемы», попросила об одолжении. Не подозревая ничего дурного, я легкомысленно согласилась помочь подруге. Как говорится, не делай добра… Короче, уже через три часа мне следовало заводить свой старый «жигуленок» и мчаться в сторону «Шереметьева-2». Там я должна обнаружить супружескую чету Адам, туристов-индивидуалов, а также водителя Витю, который будет в течение пяти дней катать нас по всему Золотому кольцу на зеленом «Мерседесе».
– Они очень милые, эти Адам, – уговаривала меня Таисия, – спокойные, любознательные. Ты совсем не устанешь. Кроме того, в программе есть экскурсии, которые ведут местные экскурсоводы на немецком языке. Ты сама-то хоть видела Золотое кольцо полностью?
Кольца я не видела, и в настоящий момент мне хотелось сидеть на своей даче и наблюдать за тем, как клены роняют листья в пруд, что я и довела до сведения Таисии.
За моими словами последовал надсадный кашель, хрипы, стоны и жалкий голос, молящий о пощаде.
Кто перед этим устоит? Под диктовку Таисии я записала программу, все адреса, пароли, явки, захлопнула ноутбук, проверила наличие бензина в своем авто и пошла собираться. Вещей на даче у меня было немного, поэтому сборы не заняли и десяти минут.
Во двор заглянула баба Нюра – соседка справа.
– Уезжаешь уже? – с сожалением спросила она и потуже затянула концы белого платка под подбородком.
– На работу вызывают, – хмуро сообщила я.
– Ох ты мнешеньки! – вздохнула баба Нюра. – А я собиралась к тебе вечерком зайти чайку попить! Пирожки уже затеяла!
Я вздохнула – баба Нюра пекла умопомрачительные пирожки. Только у нее они получались ровными, пышными и очень вкусными вне зависимости от того, с какой начинкой они затевались. Соседка часто приходила ко мне на чай, просила рассказать что-нибудь из «заграничной жизни», получала упрощенный отчет о моей последней командировке. Я неизменно предлагала выпить за удачно окончившуюся поездку, баба Нюра из приличия отказывалась, а затем, выпив пару маленьких стопочек водки, начинала петь. Неизменная реакция – «водка-песня» возникала всегда как заключительный аккорд наших чаепитий. Впрочем, эта реакция характерна для любых застолий, проходящих в поселке по любому поводу. Репертуар у бабы Нюры обширный, и мы настолько привыкли к такому музыкальному сопровождению, что ни банальный магнитофон, ни тем более караоке не заменят нам нашу неизменную исполнительницу.
Горестно понаблюдав за моими сборами, баба Нюра помогла мне запереть дом, закрыть ворота и клятвенно пообещала присмотреть за хозяйством. Итак, моя поездка по Золотому кольцу началась.
Выезжая на трассу, ведущую к Шереметьеву, я в который раз удивилась своей доверчивости. Вдруг у Таисии другие планы и она просто скинула на меня неудобную поездку? Сымитировать кашель и насморк может каждый. А может, я и не права. Затренькал мобильный телефон. С тайной мыслью, что Таисия превозмогла свой недуг и дает мне отбой, я прижала трубку к уху. Увы! Это была Олюшка, моя буйная, энергичная приятельница, кипящая идеями, планами и историями из чужих жизней.
– Катька, ты где?! – закричала она, и радиоволны вынесли ее голос за пределы трубки, прямо в салон машины.
– Еду в аэропорт, – подчеркнуто спокойно сообщила я.
– Ты улетаешь? – с ужасом осведомилась она.
– Нет, еду встречать немцев, у нас поездка по Золотому кольцу.
– А когда вернешься?
– В пятницу вечером. Поздно.
– Фу, – облегченно выдохнула Олюшка, – у меня аж сердце зашлось!
– Не переживай ты так, мы едем на хорошем «Мерседесе», дождей нигде не предвидится, дороги сухие… «Как трогательно, что Олюшка так заботится обо мне», – подумала я.
– Да я не о том! Дело есть.
Мобильник чуть не выскользнул у меня из руки. Когда Олюшка говорит «дело», в него должны быть втянуты все без исключения, причем не без риска для себя.
– Недавно я познакомилась с одним классным парнем, – захлебываясь, застрекотала Олюшка. – Он приехал из Липецка, ему тридцать лет, у него куча дипломов, менеджер по профессии, очень умный, хорош собой, не пьет, не курит, понятие «все в дом, все в семью» развито на уровне рефлекса…
– Ну и что? Говори быстрее, я скоро выезжаю на оживленную магистраль!
– Он неженат!
– Да ну?
– Я решила познакомить его с тобой!
– У тебя с головкой все в порядке? – язвительно осведомилась я.
– Да. Ты не волнуйся, он, честное слово, хороший, – не обиделась Олюшка.
– Ты решила стать свахой?
– Короче: ты приезжаешь, в субботу утром мы будем у тебя. Устроим смотрины.
– Кому? Мне?
– Ему. И тебе тоже.
– Оля, нет. Даже не думай!
– А я говорю: он тебе понравится!
– Только попробуй! – Я отключила мобильник и швырнула его на заднее сиденье.
Терпеть не могу, когда меня сватают! Да еще так нагло! Да еще за провинциала!
Два года назад коллега отца попытался (правда, очень нежно и деликатно) познакомить меня со своим племянником. Тогда все было обставлено совсем иначе: дружеский обед в кругу семьи. Приехал коллега отца, его молодая супруга, племянник. Принимающую сторону представляли мои родители, моя школьная подруга и я. Племянник оказался вполне симпатичным молодым человеком. Я имею в виду внешне. Он молча сидел за столом и меланхолично жевал черешню, время от времени сплевывая косточки в пепельницу. Ничего привлекательного я в нем не нашла, его дядя больше ни на чем не настаивал, и все деликатно забыли об этой истории.
Год назад подруга мамы привезла к нам на чай весьма живого молодого человека, который больше обращал внимания на нашего кота Сеню, чем на меня. Любитель животных тоже канул в Лету. Полгода назад великовозрастный сын давних приятелей моих родителей был четко запрограммирован своей властолюбивой и деспотичной мамашей на сватовство с максимально ускоренным финалом. Володя звонил мне каждый вечер, пару раз пригласил в ресторан, с большой охотой исполнял роль шофера (в тот момент мой «жигуль» был в ремонте) и вообще всеми силами старался услужить. Приглашенный на семейный обед, Володя пришел с бутылкой шампанского и коробкой конфет.
– Полусладкое, – немного разочарованно констатировала я (Володя знал, что я люблю полусухое).
Пока я расставляла на столе фужеры, бутылка шампанского исчезла. Оказалось, что Володя спрятал ее назад в сумку. «Вы же сами сказали, что любите полусухое», – оправдывался он.
Короче, с тех пор слова «сватовство», «смотрины» вызывают во мне законный гнев, а настойчивые предложения моих подруг познакомить меня с классным парнем означают немедленный разрыв отношений.
Вот и Шереметьево. Я поставила машину на платную стоянку, подхватила свою сумку и вошла в зал прилетов. Огонек напротив рейса из Гамбурга мигал вовсю – самолет уже приземлился. Расталкивая народ, накопившийся у выхода номер пять, я пробралась поближе и высоко подняла над головой лист бумаги, на которой жирным фломастером было выведено «Adam’s». Первым ко мне подошел молодой человек в неизменной кожанке.
– Вы Таисия? – Он мотнул головой в сторону моего плаката.
– Нет, я Катя, Таисия заболела, – прояснила я ситуацию.
– А-а-а. – Он бросил в рот три подушечки «Орбит».
«Иногда лучше жевать, чем говорить», – вспомнила я рекламный слоган и сделала вывод, что в ближайшее время от странного молодого человека ничего не услышу.
И вот они появились. Их можно было узнать сразу – ее по сиренево-серебристой аккуратной прическе, мелким чертам сухонького лица, голубому дорожному костюму и туфлях на высоких каблуках. Его – по мужественным чертам, благородной седине, крепкой альпийской трости и клетчатому костюму. Он бережно вел ее под руку, толкая перед собой тележку с двумя одинаковыми чемоданами. Вид у этих старичков был потерянный и немного трогательный, словно они заблудились в страшном лесу, как Гензель и Гретель.
