Анна Аленина - Солнце для отшельницы(сборник)

Для разминки участникам было предложено ответить на вопросы викторины, посвященной названию корабля. Тут Белла с удивлением узнала, что альбатрос занесен в книгу рекордов Гиннесса. Надо было ответить, почему. Белла изумилась, неужели птичка поставила какой-нибудь дикий рекорд: выпила цистерну пива или простояла неделю на одной лапе? Но выяснилось, что дело просто в длине крыльев!

– А я-то думала, туда только людей записывают! – шепнула она на ухо Марку. Тот снисходительно улыбнулся.

Но оказалось, что у альбатроса все-таки есть нечто общее с людьми. Всезнайка Синди радостно утверждала, что никто не догадается, о каком сходстве идет речь. Однако Линда, светлая голова, назидательно сообщила всем, что альбатросы живут по пятьдесят лет и к старости седеют.

Марк толкнул Беллу в бок и показал на Хейнека:

– Похож на старого альбатроса?

Белла прыснула.

– А вот кто скажет, чем наш «Альбатрос» отличается от птицы? – спросила Синди с коварным видом.

– Железным телом! – дурашливо выкрикнул Марк.

– Еще версии? – отмахнулась ведущая, не оценив шутки.

– Да чем они похожи-то, сперва скажите! – крикнули из публики.

– Это сложный вопрос, – признала Синди, – ну хорошо, раз никто не знает, зачитаю ответ. Альбатросы не могут залететь из южной Атлантики в северную из-за штилевой полосы в зоне экватора, а наш «Альбатрос» ходит везде!

– Ну, это уж слишком закручено! – проворчал Марк, и Белла согласно закивала.

Конкурсанты попросили расширить круг тем: не все так уж сильны в орнитологии. Синди тут же нашла запасные вопросы, и дело пошло живее. Из-за «ящика мертвеца» даже разгорелся спор, кубрик это или камбуз? Линда жаловалась, что первая выкрикнула ответ, но миссис Хейнек ее перекричала.

А Белла вовремя вспомнила, какая земля в Атлантике носит название жидкости. Эту загадку ей загадывали в одном из баров Мадейры, где она эту мадейру дегустировала.

После викторины публика наслаждалась выступлением детского танцевального коллектива под руководством Шона. А конкурсанты получили первое серьезное задание: сочинить оду в честь завершения перехода через Атлантику.

Лучшим жюри признало творение Линды:

Да, Альбатросова телегаПрочнее Ноева ковчега!Пусть позавидует ковчег,Завидев наш свободный бег!Здесь нет ни чистых, ни нечистых,Мы – стая птиц весьма плечистых!И слава вам, и слава нам!За всех, летящих по волнам,Бокал поднимем!

– Пам-парам! – хмыкнул Брайан. – Мда! Не Шекспир! Сам он сочинять вирши отказался и так раскритиковал творение Энн, что она с некоторой досадой отказалась показывать его судьям. Белла очень надеялась, что ее стихи понравятся жюри, но их забраковал даже Марк, хотя и его вариант не получил должного признания.

Удалось отличиться в конкурсе игрушек из полотенца. Марк придумал игрушку-трансформер – улитку, способную превращаться в змею. Фокус был награжден смехом и аплодисментами, но Белла побаивалась, что альбатрос, сделанный Фло, обгонит улитку, несмотря на всю ее прыть.

Зато в конкурсе дефиле они блеснули: вырядились «по-королевски» и сымпровизировали что-то вроде версальского менуэта. Судя по восторженному свисту Сэма и компании, с этим номером Марк и Белла выбились в число фаворитов.

В инсценировке песен серьезную конкуренцию им неожиданно составили Хейнеки. Они с кряхтеньем забрались на два стула и застыли, вдохновенно глядя вдаль, как герои «Титаника». Это вызвало бурю аплодисментов.

Тогда сообразительный Марк отыскал в груде бутафорских принадлежностей пару дамских париков, выдал Белле темное каре брюнетки, а себе сделал «конский хвост». Вскоре публика радостно приветствовала любимых персонажей из «Криминального чтива».

Неплохой результат удалось показать и в угадывании мелодий. Но финалом и украшением конкурса стало соревнование по танцам.

Требовалось не только знать разные танцы, но и на ходу перестраиваться под попурри из разных мелодий. С этим мало кто справлялся. Пары одна за другой останавливались, выбывали из танцмарафона, и, наконец, площадка остались за Беллой с Марком и четой неукротимых Хейнеков.

Нельзя сказать, чтобы Белла как-то особенно старалась, она просто отдавалась музыке, то под сладко обволакивающую румбу, то под энергичную соблазнительную самбу. Марк был спокоен и великолепен, словно всю жизнь провел на этой сцене, вел надежно, был нежен, заботлив, чувственен, шептал на ухо ласковые слова. И трепещущая Белла, переходя от томления к восторгам, забыла все свои страхи.

Старички Хейнеки тоже держались довольно бодро, их отчаянная трогательная беспомощность вызывала мощную поддержку зала. Когда заиграл венский вальс, Белла и Марк вошли в кураж и продемонстрировали высокий класс. Но Хейнеки тоже оказались на высоте, хоть и потеряли в пируэте шляпку с розой. Остальных соперников Белла даже не заметила.

В ожидании итогов всем участникам предложили потанцевать. Тут уж они с Марком разгулялись и принялись импровизировать в полную силу, понимая друг друга без слов. Танец шел под грохот аплодисментов, свист и восхищенные реплики.

Наконец было объявлено о завершении состязания, и капитан начал вручать награды в разных номинациях. Белла то и дело бегала за сувенирами и призами, хлопала в ладоши, прыгала, как ребенок, и визжала на весь зал, а сердце билось все быстрей и тревожней.

Когда же капитан и Синди провозгласили имена королей бала, Беллы и Марка, она у всех на глазах кинулась ему на шею и осыпала его градом поцелуев, а он прокрутил ее вокруг себя, так что она чуть не улетела за кулисы. Такого счастья не выпадало ей никогда в жизни. И это было только началом триумфа.

Королевская чета, коронованная острозубыми венцами, произвела символическое «открытие Европы»: Марк позвонил в корабельный колокол, а Белла взмахом веера подала сигнал к началу фейерверка.

В черном небе засияли разноцветные вензеля, и началось такое ликование, словно Европа действительно была открыта в эту минуту.

Музыка и танцы продолжались на всех палубах до утра. Белла с достоинством принимала дань всеобщего восхищения. Потом Марк утащил ее в бар и пытался показывать фокусы, но разбил бокал. Это никого особенно не расстроило.

Он не отрывал от нее глаз, не выпускал руку и все говорил о Лиссабоне – какой это прекрасный город, обещал все показать. Белла слушала, кивала, улыбалась близкому лицу, расплывавшемуся в блаженном тумане. Она была пьяна и влюблена, слова доходили по отдельности и все означали только одно: я люблю тебя.