Лесли Мэримонт - Разве я не хорошенькая?
И сам он делал то же самое. Как тут было удержаться, когда любовь вскипала у него внутри и рвалась наружу каждый раз, едва он оказывался рядом с Жаклин. Правда заключалась в том, что никогда в жизни он не был так счастлив, как повстречав свою драгоценную Жаклин. Кому какое дело, охотилась она за его деньгами или нет? Сейчас он чувствовал, нет, был совершенно уверен, что планы ее изменились, что она сама изменилась.
Но, естественно, Вудроу не поверит ни одному его слову. Скажет, что все это сентиментальная чушь. И добавит, что Реймонд обманут маленькой сексуальной хищницей и собственной неспособностью устоять перед зовом плоти.
Но он не будет слушать всех этих аргументов. Вудроу в конце концов узнает правду о Жаклин. К их пятому юбилею свадьбы он, возможно, смирится с этим, а к десятому даже полюбит жену своего родственника и друга.
А пока Реймонд решил избегать всех дискуссий по поводу Жаклин. Пусть Вудроу считает, что он оставил жену при себе лишь до тех пор, пока не насытится ее телом. Лучше так, чем непрестанно выслушивать, что надо избавиться от нее, а не то она поймает его в ловушку, из которой ему уже не выбраться.
Реймонд потянулся к телефону и набрал номер. Три гудка, пять, восемь, никакого ответа. Он уже готов был повесить трубку, признав поражение, как Вудроу откликнулся. Язык его слегка заплетался.
О Господи! Кузен пил довольно редко, в основном только когда был чем-то расстроен.
— Вудроу, привет, это Рей, — со вздохом сказал Реймонд, — Проиграл на скачках?
Вудроу горько рассмеялся.
— На самом деле, выиграл. Если говорить о деньгах, конечно.
— А если не о деньгах?
— Ну, давай скажем так: Веселая вдова испортила мне день.
— Каким образом?
— Самым обычным. Господи, ну и ядовитый же язык у этой женщины!
— А ты не знал, что она там будет? — Вудроу замешкался с ответом, чем подтвердил подозрения Реймонда. — Наверняка знал, — сказал он. — Поэтому и отправился туда, так? Ты ведь неравнодушен к ней, правда?
— Не смеши меня! Я ее терпеть не могу. Она — олицетворение всего, что я презираю в женщинах!
— Да, я это уже слышал, — сухо ответил Реймонд.
— Ты прочел отчет? — резко сменил тему Вудроу.
— Прочел.
— И?
— Чертовски убедительно.
— Это точно. И что ты теперь собираешься с ней и всем этим делать?
— Ничего… Пока…
— Так и знал, что ты скажешь именно это. Что ж, я снимаю с себя всякую ответственность. Ты предупрежден, Реймонд. Помни, что я тебе скажу: месть — это весьма непростой путь. Ты можешь причинить больше боли себе, чем объекту твоей мести.
— Я признателен тебе за внимание и участие. Извини, что вчера вечером не сдержался. Ты был совершенно прав, что сказал мне.
Еще бы, теперь появился реальный шанс сохранить его брак! Потому что сейчас он сделает все возможное, чтобы узнать свою жену, а не только ее тело, и начнет с того, что расскажет ей о себе. Он доверит ей вещи, которые не доверял никогда и никому, даже Вудроу. А потом наступит день, когда она убедится в истинности его любви, и тогда, возможно, расскажет ему о себе.
— Хотелось бы мне, чтобы кто-то в свое время предупредил меня по поводу Сузан, — пробормотал Вудроу. — До проклятой свадьбы.
— О, ты не стал бы никого слушать. Ты был околдован Сузан, совершенно без ума от нее.
— Да, в этом мой недостаток. Вечно я западаю на женщин, которые мне решительно не подходят. Ладно, забудь. Я не втюрился в Веселую вдову. Просто хочу…
— Залезть к ней в трусы, — закончил за него Реймонд.
— Нет, черт побери. Я не желаю, чтобы на ней были проклятые трусы. Я не желаю, чтобы на ней было хоть что-нибудь. — Он застонал. — Забудь, Рей. Я выпил больше положенного.
— Это заметно. Что ты намерен делать дальше? Может, мне приехать и побыть с тобой?
— Знаешь что, Рей, кончай-ка говорить со мной как старший брат. Ты, конечно, и брат, и старше меня, но это не повод опекать меня. К твоему сведению, я сейчас отправляюсь в тот же бар, где мы были вчера вечером. И домой я не собираюсь возвращаться раньше завтрашнего утра. Там у меня назначена встреча с Беатрис.
— С Беатрис? Какой такой Беатрис? — удивленно спросил Реймонд.
— С очаровательной рыжей бестией, которую я подцепил там вчера вечером, после того как ты ушел. Чем-то похожа на твою Жаклин, но только внешне. Беа же чертовски богата, так что ее интересует только мое тело. А это приятная перемена.
Реймонд вздохнул.
— Нет, Вероника была не права. Все-таки именно деньги корень всех зол. Но секс — вторая по значению величина.
— Это верно. Иначе ты бы не делал вид, будто продолжаешь жить со своей чертовкой-женой, жадной маленькой ведьмой из-за какой-то там мести. Надеюсь, она заслуживает этого, потому что каждый день, что ты мешкаешь, обойдется тебе десятикратно. Такие цыпочки не выпустят из своих загребущих ручек ни доллара, который только смогут урвать. А судья на процессе будет удивляться, какого дьявола ты не избавился от нее сразу, как заполучил отчет. Ты потеряешь свое главное оружие, если будешь продолжать в том же духе. Ты понимаешь это, а Рей?
— Вудроу, это моя личная жизнь. Я не указываю, что тебе делать. А ты, пожалуйста, не указывай мне.
— Верно. Тогда будь дураком, если желаешь. — И он повесил трубку.
Реймонд медленно опустил свою трубку на рычаг и задумался. Неужели Жаклин все же обманывает его?
Нет, в это он отказывался теперь верить. Она любит его, а он — ее. Они просто не очень хорошо знают друг друга. Пока. Но время поможет ему исправить ситуацию. И начнет он сегодня же вечером.
9
Жаклин искренне гордилась тем, как накрыла стол, какой приготовила ужин, и совершенно заслуженно. Навыки, приобретенные на курсах деликатесной кулинарии, обошедшиеся ей почти в триста долларов, наконец-то пригодились. Хотя, если говорить откровенно, она не очень нуждалась в каких-то там курсах: готовить ей приходилось с двенадцати лет, и она стала крупным специалистом в этой области.
— Черт, Жаклин, отлично выглядит! — воскликнул Реймонд, входя в столовую. — А уж пахнет так, что прямо слюнки текут. О, и цветы на столе! Я чувствую, что слишком небрежно оделся для такого праздничного застолья.
— Нет-нет, Рей, дорогой, мне нравится, как ты одет. — Жаклин поцеловала его в щеку и села за стол напротив него.
Овальный стеклянный стол понравился ей сразу, как только она увидела его. Он удивительно подходил к столовой — комнате с огромным, занимающим одну из стен окном, выходящим на центр Сан-Диего, залитый огнями в этот воскресный вечер.
— Тебе идут джинсы, — продолжила она. — У тебя подходящая фигура для такой одежды. Высокая и поджарая, с длинными ногами и отличным крепким задом. Ух, как ты хорош! — И Жаклин причмокнула от удовольствия.
