Джудит Крэнц - Любовники
Миллисент предпочла бы, чтобы во время венчания Виктория оставалась в школе. По ее мнению, девочка выросла достаточно привлекательной. Она была высокая, статная, с безукоризненной бледной кожей, пышными русыми волосами, большими светло-карими глазами, темными бровями и удивительно длинными темными ресницами. Миллисент поздравила себя с тем, что ее деньги были потрачены не напрасно. Она вырастила аристократку.
Однако Виктория казалась слишком зрелой для своего возраста. Чувство собственного достоинства, очаровательное в десятилетнем ребенке, делало ее чересчур взрослой. Естественно, что в столь романтический момент это не доставляло Миллисент Фрост никакой радости. На взгляд матери, она была даже слишком безукоризненна. Высокому росту Виктории соответствовали холодность, сдержанность и самообладание. Девочке не хватало мягкости, естественности и непринужденности, которых Миллисент с полным правом ждала от тщательно выращенного цветка. «Аристократка? О да. Но шарма у Виктории ни на грош», — сказала себе Миллисент, испустила разочарованный вздох и подумала, что никакая хорошая кожа и лучшие в мире волосы не заменят женщине обаяния. Эта дуреха даже не пользовалась своими удивительными ресницами и предпочитала смотреть на людей, не мигая.
Но делать нечего. Викторию придется забрать из школы в разгар экзаменов, иначе люди спросят, почему она не была в церкви рядом с матерью. Несмотря на скоропалительность решения, венчание было тщательно спланировано, и присутствовать на нем должны были все сливки Медисон-авеню. К счастью, среди платьев, купленных Виктории для занятий танцами, было одно подходящее: мини из ярко-зеленого бархата, с таким же коротким жакетом.
Утром в субботу Виктории предстоял экзамен. Затем ей нужно было переодеться, сесть в Бостоне на самолет и прибыть в Нью-Йорк как раз к началу церемонии. Миллисент отправила в аэропорт машину с шофером, чтобы девочка могла приехать в церковь Святого Варфоломея на Парк-авеню пораньше и познакомиться с Ангусом.
Самолет опоздал на полчаса, и запыхавшаяся Виктория едва успела занять свое место рядом с матерью, которая изо всех сил оттягивала начало венчания. Колдуэлл терпеливо ждал их; его светлые волосы были тщательно причесаны, взгляд темно-серых глаз был мягким и спокойным. Он повернулся к Виктории, наклонился, обхватил ее дрожащие пальцы большими теплыми ладонями, внимательно посмотрел в ее испуганные глаза, слегка приподнял бровь, ободряюще улыбнулся, слегка подмигнул, а потом повернулся к невесте. За все время венчания Виктория не могла отвести глаз от лица Ангуса Колдуэлла. Она влюбилась в него с первого взгляда. Эта любовь была первой и последней. В глубине изнывавшей от одиночества души Виктория знала, что никогда не полюбит никого другого.
После краткого медового месяца Ангус и Миллисент Колдуэлл ушли из своих агентств и создали новое — «Колдуэлл и Колдуэлл». В день основания фирмы Ангусу позвонил его старый друг, Джо Девейн, владелец «Оук-Хилл Фудс». В этой компании Ангус начал свою карьеру десять лет назад. До тех пор «Оук-Хилл Фудс» пользовалась услугами другого агентства, но, когда выяснилось, что Ангус основал собственный бизнес, Девейн решил перейти к нему, взяв с Ангуса слово, что тот всегда будет заниматься его делами самостоятельно, какого бы размаха ни достигла компания «Колдуэлл и Колдуэлл».
С этого дня и начались успехи Миллисент и Ангуса; казалось, от них не требовалось никаких усилий.
Заказы текли рекой; клиенты были уверены, что объединенные усилия двух честолюбивых и талантливых людей непременно принесут свои плоды.
Спустя полтора года, когда Виктория закончила школу, годовой оборот компании составлял семьдесят миллионов и служило в ней больше ста человек. Виктория подала документы в три лучших университета и была принята в два из них. Желая сделать дочери подарок, Миллисент Колдуэлл решила отправить ее на лето в Италию, но Виктория отказалась покинуть Нью-Йорк.
— Я хочу только одного — поработать летом в агентстве.
— Виктория, но разве это подарок? Молодые люди, которым мы предоставляем такую возможность, все лето работают, как черти. Если нужно, даже в выходные.
— Я тоже буду так работать. Мама, пожалуйста… Я ничего в жизни так не хотела.
— Ни в коем случае. Это будет несправедливо по отношению к тем, кому действительно нужна работа.
— Тогда следующим летом! — взмолилась Виктория.
— Послушай, детка, твое желание работать похвально, но у тебя был трудный год. Пора и отдохнуть. Лето — самая благодатная пора, чтобы завести новые знакомства и расширить свой кругозор. Есть и еще одно соображение: если я дам тебе работу, меня обвинят в семейственности, что весьма нежелательно.
При мысли о том, что восемнадцатилетняя дочь три месяца проведет бок о бок с ней и Ангусом, Миллисент бросило в дрожь. Неужели Виктории не приходит в голову, что матери хочется остаться с мужем наедине, без настырного подростка, шныряющего рядом? Нет, конечно, не приходит. Дети, какого бы возраста они ни были, об этом не думают.
На следующее лето Викторию отправили в Англию учиться верховой езде. Еще одно лето она провела в Греции. Затем Миллисент послала ее на летние курсы для молодежи, организованные Сорбонной, а потом в туристическую поездку по Италии. Под материнской крышей Виктория проводила не больше двух-трех ночей подряд. На День благодарения и Рождество она приезжала в Нью-Йорк, но все остальные каникулы проводила в домах подруг, где ее принимали теплее, чем у матери.
После окончания университета Виктория проходила летнюю практику в маленьком рекламном агентстве. Она исполняла обязанности курьера, варила кофе и носила почту. При этом она смотрела, слушала, впитывала и запоминала все, что имело отношение к бизнесу. Она разговаривала со всеми, у кого было желание беседовать. А таких оказалось на удивление много. Стоило ненароком упомянуть, чья она дочь, как у каждого развязывался язык. В конце лета она снова попросилась к матери на работу.
— Виктория, это полнейший абсурд, — сказала Миллисент Фрост-Колдуэлл. — У тебя нет ни художественных, ни литературных способностей. Ты хорошо училась, многое знаешь, но для рекламы нужен особый талант. Если бы это «что-то» у тебя было, оно проявилось бы во время работы в «Хилл». Тогда по окончании практики они предложили бы тебе постоянную работу.
— Компания слишком мала для этого, — возразила Виктория. — Послушай, мама, я не собираюсь составлять рекламные тексты или рисовать. Я прекрасно знаю, что не гожусь для этого.
— Что ж, это утешает. Тогда что ты хочешь у нас делать?
