Кейт Брайан - Частная школа (ЛП)
Я поежилась.
- Они всегда были ко мне добры.
- Ну да, конечно, - усмехнулся он.
- Но это так! - солгала я. - Девушки с моего этажа гораздо хуже, поверь мне.
- Не могу поверить, что мне ты предпочла их, - пошутил он, покачав головой. - Ты меня разочаровываешь, Рид Бреннан.
- Да ладно! - сказала я, толкая его ногой. - Думаю, я смогу с вами со всеми справиться.
- Ну, если ты так считаешь, - весело пожав плечами, сказал он. Потом Томас посмотрел мне в глаза и стал серьезным. - Я просто не хочу, чтобы тебе было больно.
Я была тронута, поэтому улыбнулась. И что, по его мнению, могло такого со мной произойти?
- Спасибо. Но со мной все будет в порядке.
Томас улыбнулся в ответ.
- Мне нужно это промыть, - сказал он, поднимая руку.
- Хочешь, я пойду с тобой к медсестре? - спросила я.
- К ней я не могу пойти. Медсестре придется об этом сообщить родителям, а это последнее, что мне нужно, - вставая, сказал он. - Иди внутрь. Возвращайся к своим дорогим “подругам”, - проговорил он, показав одной рукой воображаемые кавычки.
Я рассмеялась и покачала головой. Но уже внутри себя начала чувствовать неловкость. Могла ли я встречаться с Томасом, когда Девушки из Биллингса так очевидно его не одобряли? И почему две самые важные для меня части моей жизни здесь в Истоне должны противостоять друг другу?
Я взглянула на Томаса. Мне лишь хотелось обнять его, защитить и, конечно, целовать. Долго. Насколько хватит человеческих сил. Я ни за что не могла его бросить. Только не сейчас. Только не тогда, когда я, наконец, нашла того, кто меня понимал.
Но я также осознавала, что больше не вынесу еще одной сцены, как сегодня. Еще один напряженный обед. Еще одно битье по стволу дерева. Мне просто надо попытаться держать их отдельно друг от друга. Девушке придется пойти на какие-то жертвы, если она хочет все это сохранить.
- Увидимся позже? - спросила я.
- Конечно, - ответил он. Потом наклонился ко мне, поцеловал меня в лоб и ушел.
“ТРОЙКА” - ЭТО НОВАЯ “ЕДИНИЦА”
В понедельник утром, в конце урока, мистер Барбер раздал наши контрольные с прошлой пятницы. Он ходил по рядам и швырял работы лицевой стороной вниз.
- Как вам известно или неизвестно, я работаю по не общепринятой системе оценок, как называют ее некоторые, - сказал он, когда ученики взяли свои контрольные и либо застонали, либо заулыбались. - В моем предмете нет “тройки”. Нет “двойки”. Есть только “пятерка” - отлично, “четверка” - удовлетворительно и “единица”. Вы все знаете, что значит “единица”. Это означает, что в то время как многие из вас сдали контрольную, некоторые ее провалили, - добавил он. Мистер Барбер остановился возле моей парты, и меня окутал запах несвежего кофе. Витиеватым жестом он протянул мне мою работу лицевой стороной вверх, чтобы все вокруг могли увидеть. Везде стояли красные пометки, увенчанные большой жирной единицей.
Я забрала у него работу, глаза мне жгли горячие слезы. Когда он отворачивался от меня, на его лице читалось отвращение.
- Те из вас, кто провалил контрольную, должны подумать о том, чтобы на этой неделе провести больше времени в библиотеке. В пятничной контрольной вопросов будет в два раза больше.
Мистер Барбер сел за свой стол и что-то записал себе в блокнот.
- Хорошего дня, - сказал он, потянувшись к своему кофе.
И как по команде раздался звонок.
Я встала, глядя на свой лист и быстро считая в уме. Тридцать семь вопросов из пятидесяти правильные. Получается 74. Я получила 74 балла, и мне поставили “единицу”. Что это за сумасшедшая школа? Как может декан спускать такое Барберу с рук?
Мисси, проходя мимо, произнесла с издевкой:
- Ты же понимаешь, что мы больше не в обычной средней школе, а?
Когда-нибудь я точно засуну ей что-нибудь в ноздрю. Серьезно.
- О-о-о, мне так жаль, - морщась, сказала Констанс, когда догнала меня у двери. - Хочешь в следующий раз со мной позаниматься? У меня есть целая система с карточками для запоминания, которая действительно работает.
Я глядела на мистера Барбера, пока она выводила меня из класса, размышляя о том, насколько же он должен быть несчастен и жалок, чтобы вот так мучить невинных детей. Должно быть, он почувствовал, что я смотрю на него. Почувствовал жар моего взгляда. Но ни разу не оторвал глаз от блокнота. Его отказ признавать меня лишь еще больше заставил его ненавидеть.
Но к концу дня я начала думать, что мистер Барбер, может, был прав, поставив мне “единицу”. Несколько моих учителей проставили оценки за работы с прошлой недели, и с каждой мое сердце падало все ниже. Очевидно, что здесь, в Истоне, я больше не была отличницей. Но, по крайней мере, остальные учителя были достаточно добры, чтобы придерживаться традиционной системы оценок.
Помимо “тройки” за устный ответ по истории искусств, я получила “три плюсом” по французскому, “четыре с минусом” по тригонометрии и “три” за работу по английскому, которую писала по Эптону Синклеру. Очевидно, что даже работа об одном из моих любимых писателей, написанная на одном из любимых предметов, не спасла меня. Моя единственная “пятерка” была за лабораторную по биологии, которую мы делали на уроке с тремя партнерами, и не могу сказать, что во многом помогала, потому что предыдущей ночью легла поздно, шушукаясь с Томасом по телефону в коридоре. И я совсем не удивилась, когда днем, получив свою почту, обнаружила записку от мисс Нейлор с просьбой к ней зайти.
У меня возникло ощущение, что настало время собирать свои сумки.
СЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА
Перед ужином по дороге на встречу к мисс Нейлор я неслась по Гвендолин Холл, старому учебному зданию, которое закрыли десять лет назад из-за проблем с его “структурной целостностью”. Я была удивлена, когда из-за задней стены вышли трое парней и поспешили во двор, но продолжила идти. Пока не услышала его голос.
- Эй.
У меня екнуло сердце. Это был Томас. Он стоял, прислонившись к каменной стене, согнув одно колено и прижав стопу к камню позади себя. Он протягивал мне руку.
- Иди сюда.
Меня охватил прилив тепла. Я оглянулась через плечо на Хейл Холл, который учащиеся называли “Хелл4 Холл”, поскольку именно там находились кабинеты наставников и учителей. Если я буду мешкать слишком долго, то опоздаю. Но даже страх перед мисс Нейлор не мог удержать меня от озорного желания в глазах Томаса.
Я взяла его за руку.
- Куда мы идем? - спросила я.
Он ничего не сказал, лишь потянул меня за угол и вверх по разрушенным ступеням, через открытый каменный дверной проем. С другой стороны располагалась комната почти как пещера, стены ее были мокрыми от росы. Где-то поблизости раздавался постоянный стук капель. Томас сел на скамью, встроенную в одну из боковых стен, и притянул меня к себе на колени. Прежде, чем я смогла перевести дыхание, он скользнул рукой в мои волосы и потянул к себе, задушив своим поцелуем.
