Молли Ингрем - Весь мир и ты
— Спасибо, пока не требуется, — сдержанно улыбнулась она, одновременно покосившись в сторону сарая. — Заходи в дом, подожди в гостиной, пока я переоденусь, ладно?
Риччи спорить не стал.
— Хорошо. Благодарю за приглашение.
Приведя его в гостиную, Памелла указала на диван, с которого лишь недавно встал Эрик.
— Присаживайся. — Затем она машинально спросила: — Чай, кофе? — И подумала: кажется, у меня дежавю.
То ли еще будет! — раздался хохоток в ее мозгу.
— Спасибо, не нужно, — вновь удивленно взглянул на нее Риччи. — Мы ведь ужинать идем.
— Ах да… Что-то у меня сегодня разброд в мыслях. Ну тогда подожди минутку, я сейчас.
Она взбежала на второй этаж и быстро переоделась в джинсы и свитер, радуясь тому, что в кафе «Ива» посетители не обязаны являться в вечерних туалетах.
— Можем идти, — объявила Памелла, вернувшись в гостиную.
Риччи встал. С минуту он разглядывал ее, потом тихо произнес:
— Ты сегодня как-то особенно красива. Румянец на щеках, и вообще…
Это после поцелуя с Эриком, тотчас прозвучало в мозгу Памеллы.
Она опустила ресницы, подумав о том, что до сих пор ощущает прикосновение губ Эрика к своим губам, а в венах ее все еще бурлит кровь.
Вот и поведай об этом Риччи. Не играй с ним в прядки. У него ведь серьезные намерения по отношению к тебе.
А может, у меня тоже серьезные! — мысленно возразила Памелла.
Что ж, не буду спорить, произнес невидимый собеседник. Только скажи честно, о ком ты сейчас подумала.
Памелла прикусила губу.
— Я что-то не так сказал? — с беспокойством спросил Риччи, заметив смену выражений на ее лице.
Она покачала головой.
— Нет, все в порядке. Спасибо за комплимент. Ну, идем?
Когда они с Риччи проходили мимо дома миссис Хэттер, Памелла услыхала подозрительный шорох в растущих вдоль ограды кустах, но даже не повернула головы в том направлении.
Наверное, миссис Хэттер вновь вздумалось что-то срочно прополоть в огороде на ночь глядя, с усмешкой подумала она. Какие, однако, любопытные люди меня окружают!
Впрочем, в эту минуту она и сама сгорала от любопытства: ей безумно хотелось узнать, чем сейчас занимается Эрик. Памелла не сомневалась, что со двора он никуда не ушел, а вернулся обратно, к сараю. Интересно, чем он занимается?
А Эрик в этот момент сидел на груше и осторожно, стараясь не порвать, высвобождал из веток парашют. К счастью, под вечер ветер утих и его отсутствие облегчало задачу.
Его душевное состояние трудно было описать словами. Понять его мог лишь тот, кому довелось из-за небольшого увлечения потерять самое дорогое — в данном случае любимую женщину, — потом долго искать ее и наконец найти совершенно неожиданно, причем тогда, когда на это меньше всего можно было надеяться.
Сказать, что Эрик был счастлив, значит, не сказать ничего. В его душе возродилась надежда, сразу же стремительно начавшая перерастать в уверенность, что отныне, после того как отыскал Памеллу, он больше не расстанется с ней никогда.
Радость Эрика была так велика, что ему хотелось выкинуть какую-нибудь сумасбродную штуку — загорланить во всю мощь легких какую-нибудь песню или отчебучить что-нибудь еще в том же роде.
К счастью, он осознавал, что находится в небольшой деревне, где все друг друга знают и подобные выходки не в чести. Кроме того, Эрик догадывался, что, как прежде в Кардиффе, Памелла продолжает работать в школе и здесь. Хорошенькую же услугу он окажет ей, дебоширя в ее дворе!
Поразмыслив над всем этим, Эрик решил, что ему лучше пока сдержать свою бурную радость. Тем более что Памелла держится с ним холодно и отчужденно — иного, впрочем, странно было бы ожидать после того, что произошло два года назад.
Но то дело прошлое, размышлял Эрик. Главное, что есть сейчас. И что будет. А уж это во многом зависит от меня.
Сегодня он понял нечто очень важное. Раньше по этому поводу можно было лишь строить предположения. Но сейчас Эрик уже не сомневался: Памелла по-прежнему неравнодушна к нему. Что бы она ни говорила, каким бы холодом ни веяло от ее слов — все это не более чем ширма, скрывающая истинные чувства. И свидетельство тому — поцелуй.
Разве стала бы Памелла целоваться со мной, если бы ненавидела? — спрашивал себя Эрик. Или если бы просто охладела ко мне? И сам же отвечал: нет. Зачем? Какой в этом смысл? А Памелла ответила на мой поцелуй. И как!
Действительно, отклик Памеллы оказался столь пылким и страстным, а податливость так велика, что в первый момент Эрик даже не поверил собственным ощущениям. Предпринимая попытку прикоснуться к губам Памеллы, он мог надеяться лишь на то, что она хотя бы не оттолкнет его. А она не только не сделала ничего подобного, но повела себя так, будто только этого и ждала.
А может, так и было? — завертелось во взбудораженном сознании Эрика. Что, если Памелла действительно ждала этого так же, как я сам? Не спала ночами, плакала в подушку, изнывала от тоски и ностальгии по счастливому прошлому, которое я разрушил в угоду своей мечте? Да, это я, я один во всем виноват. И за минувшие годы прочувствовал всю горечь своего поступка. А Памелла-то ни в чем не виновата. У нее были все причины охладеть ко мне. Но… кажется, этого не произошло. Потому что разлюбившая женщина не целуется так пылко. И теперь мне нужно очень осторожно, деликатно и нежно попытаться вернуть ее расположение. С губ Эрика слетел вздох. Ах какое счастье, что сегодня я разрушил крышу этого злосчастного сарая и теперь у меня есть повод задержаться здесь!
Не успел он додумать последнюю мысль, как увидел нечто такое, отчего едва не свалился на землю.
Старая груша росла почти на границе между двумя соседними приусадебными участками. От нее вдоль изгороди — сначала живой, а дальше переходящей в закрепленную на столбиках сетку — тянулся просвет, почти лишенный ветвей деревьев. Иными словами, с кроны груши можно было видеть небольшой участок улицы.
А Эрик находился к нему лицом. Поэтому он не мог не заметить, как бок о бок с каким-то молодым мужчиной по улице прошла Памелла.
Счастье, что Эрик твердо стоял на двух крепких ветвях и держался за третью, иначе ему бы не миновать второго за нынешний день падения, на этот раз без всякого парашюта. И еще неизвестно, чем бы оно кончилось.
Памеллу и ее спутника Эрик видел всего пару секунд, но изумление его было велико. Из недавнего разговора в гостиной он почему-то сделал вывод, что у Памеллы нет мужчины. Собственно, он даже попытался в шутливой форме уточнить свою догадку, но лишь рассердил Памеллу.
А почему я решил, что у нее никого нет? — принялся вспоминать Эрик. Ах да, она спешила меня выдворить и сказала, что хочет остаться в одиночестве. Потом добавила, что ей нравится подобное состояние. И тут я прямо спросил, мол, разве у нее нет мужчины? А она… Что ответила? Не помню. Кажется, просто вспылила. Ну и с чего я взял, что у нее никого нет? Вот кретин! Сижу на дереве и мечтаю о том, что Памелла скоро не устоит перед моим обаянием и упадет мне в руки, как… спелая груша. А она тем временем преспокойно идет развлекаться. Потому что куда же еще можно направляться в приятном обществе в пятницу вечером? И на часы Памелла неспроста поглядывала. А я, олух, решил, что у нее особый режим приема пищи! То-то она, наверное, посмеивалась надо мной втихомолку…
