Лиз Филдинг - С мамой нас будет трое
Ничего не произошло. Ну а чего он ждал? Звуков хорала Баха? Раскатов грома? Моментального оргазма?
Злясь на себя, он бросил ожерелье на тумбочку рядом с потрепанным конвертом, адрес на котором был написан почерком Люси. Мисс Б. Лоуренс… Должно быть, он от письма, которое Люси послала Брук, а теперь Брук написала на нем номер своего телефона и отдала его обратно.
Фиц положил конверт на место и вернулся к себе в ванную. Закрыл краны, взял стакан и отсалютовал им своему отражению в зеркале. «Единожды дурак — всегда дурак», — пробормотал он, но проглотить виски не успел: влажный от пара стакан выскользнул у него из пальцев и разбился в раковине.
— Проклятье! — С секунду он смотрел на осколки и вдруг, неожиданно для себя, засмеялся. — Похоже, это заразная вещь.
Брон разбудил звонок телефона. Она без сна пролежала полночи, пока все они — Люси, Фиц и Брук — без конца двигались у нее в голове по замкнутому кругу. Первые проблески дневного света уже пробивались из-за штор, когда она в конце концов провалилась в сон — как ей казалось, всего несколько минут назад.
Настойчивые звонки вытащили ее из сонного царства; Брон со стоном перевернулась на живот и посмотрела на часы. Поморгала. Почти десять часов. Десять часов! Она не валялась в постели так долго с тех пор, как… Ей не удалось вспомнить, когда последний раз она валялась утром в постели до такой поздноты. Она откинула покрывало и, даже не надев халат, сбежала вниз по лестнице.
— Алло, — сказала она запыхавшимся голосом, опасаясь, что звонивший уже повесил трубку.
— Мисс Лоуренс?
Это не Фиц. Ей стало почти дурно от разочарования.
— Мисс Брук Лоуренс?
И она вдруг перестала думать о Фице. В приятном голосе было что-то настораживающее.
— Нет. Извините, вы ошиблись номером.
— Тогда вы, должно быть, ее сестра, — быстро продолжала женщина, не давая ей возможности положить трубку. — Вас, кажется, зовут Бронти? У вас обеих такие необычные имена.
Должно быть, это журналистка. Репортеры звонили время от времени, надеясь получить интервью, добыть какую-нибудь «закулисную» информацию о семье Брук. Может, они слышали о смерти мамы… надеялись нарыть чего-нибудь скандального…
— Вы можете уделить мне минутку? Я Энджи Мейкпис из «Сентинел»…
Из этой жуткой газетенки? Ну уж нет.
— Простите, мисс Мейкпис, но сестры здесь нет, и я не знаю, когда она будет. Извините меня, кто-то звонит в дверь. — И она положила трубку. Было время, когда ее покоробила бы необходимость выговорить такую ложь, но оно прошло. Пару лет назад ходили слухи о том, что у Брук роман с кем-то на телевидении, и ее осаждали репортеры, которые, не имея возможности добраться до сестры, были готовы воспользоваться любым способом, чтобы получить желаемое.
В конце концов ей пришлось сменить номер телефона, чтобы обеспечить матери хоть какой-то покой. После такого безобразия Брон перестала ощущать укоры совести во всем, что касалось прессы.
Она позвонила в офис Брук, хотела оставить сообщение на автоответчике, но ей ответила секретарша. Субботним утром? Брон пожала плечами. Откуда ей знать, может быть, они по субботам всегда работают? Она рассказала о звонке Энджи Мейкпис.
— Боже правый, как они узнают?
— Узнают о чем?
— Да так, ни о чем… не важно. Вы получали от нее известия? — Женщина казалась расстроенной.
— Нет. Я оставила для нее сообщения у всех, кто пришел мне в голову, но она так и не связалась со мной. А что, она у вас потерялась?
Смех секретарши, как показалось Брон, прозвучал не совсем убедительно.
— Я должна предупредить вас, Бронти, что звонок этой журналистики может оказаться не единственным. — Помолчав, она спросила: — Вы ведь ничего не сказали, нет?
У Брон возникло такое ощущение, будто чья-то холодная, влажная рука схватила ее сзади за шею.
— О чем? — спросила она.
— Нет-нет, это неважно. Ближе к концу той недели объявят специально.
— Значит, это по работе? Не личное?
— Чем меньше вы знаете, Бронти, тем лучше.
Ладно. Она было подумала, что они могли услышать о ее поездке в Брэмхилл, но тогда уж точно не молчали бы. Должно быть, дело в чем-то другом.
— Я понимаю, но мне правда необходимо поговорить с ней. Срочно.
— Я ей передам.
— Когда найдете ее. — Еще порция неубедительного смеха. — А пока, поскольку мне известно еще меньше, чем репортерам, будьте добры, сделайте так, чтобы они от меня отцепились.
В глубокой задумчивости Брон положила трубку. Возможно, будет не так уж и трудно уговорить сестру уделить Люси какое-то время, может быть, даже поехать с ней во Францию на несколько дней. Фиц показал ей, как это можно сделать. И она по собственной реакции поняла, как встревожится Брук, если только намекнуть, что газетам станет известно о ее дочери.
Единственная проблема при таком варианте будет состоять в том, как убедить Брук, что такая милая и порядочная младшая сестренка способна выдать ее тайну. Это как-то не вписывается в имидж. Конечно, она всегда может просто передать угрозу Фица… дескать, из лучших побуждений. Предупредить об опасности, прикрыть сестру со спины — это гораздо больше соответствует имиджу нудной старой Бронти. Пожалуй, можно будет даже уговорить Брук в свою очередь прикрыть ее, Бронти. А спустя какое-то время она может явиться к Фицпатрикам в своем собственном качестве. С точки зрения ребенка, чем больше тетушек, тем лучше, что бы там ни говорил Фиц.
Фиц.
Ее задумка вдруг утратила всю свою привлекательность. Брук и Люси вместе — это приемлемо. Брук и Фиц… Ее даже замутило — таким нестерпимым было чувство горечи. Ничего, она справится. Она взрослый человек. Ведь ей известно, что они были любовниками; у них есть дочь, ради всего святого…
Фиц любил субботние утра, когда он водил Люси на плавание. Почти везде — в младшей группе девочек — скаутов, на занятиях балетом, куда он водил ее раньше, пока ему не посоветовали найти что-нибудь более подходящее для ее непослушных коленок и локтей, на бесконечных днях рождения, столь любимых маленькими девочками, — он был единственным отцом в толпе издерганных матерей, ведавших транспортным и прочим обслуживанием своих чад. Но водить детей на уроки плавания по утрам в субботу, убирая их на пару часов из-под ног у матерей, было чисто отцовской обязанностью.
— Доброе утро, Фиц.
— Привет, Майк.
Отец Джози присоединился к нему в кафетерии, расположенном над бассейном. Он широко улыбался.
— Ну и сюрприз ты преподнес вчера на спортивном празднике. Что, вы с Брук Лоуренс действительно?.. — Он ждал, что Фиц ответит на недосказанный вопрос, но тот молчал, и он пожал плечами. — Извини.
