Мариэла Ромеро - Реванш
Исамар по-прежнему с завязанными глазами, очнувшись, слезно молила ее отпустить или хотя бы объяснить, что с ней будет, что все это значит? В ответ она слышала мертвое молчание, она словно бы стала слепоглухонемой и, чтобы ни делала, не могла вырваться из черной бездны. Потом что-то переменилось, ее снова потащили вниз, потом повезли в машине и вдруг – свобода! Она была совсем недалеко от дома. В доме была Виолета.
– Как можно уходить, не предупреждая? – с упреком спросила она.
Исамар в нескольких словах описала, что с ней произошло и как ей было жутко страшно.
– Они наверняка ошиблись, – заключила она. – Приняли за кого-то другого, а когда убедились в ошибке, отпустили.
– Заяви сейчас же в полицию, – потребовала Виолета.
– Что ты! Крестный же с ума сойдет от беспокойства! Виолета, поклянись, что никому ничего не скажешь! Ну вот! А теперь я бегом в больницу!
Вокруг семьи Мальдонадо вновь сиял ореол невинности, добродетели ее светились еще ярче после того, как их пытались очернить клеветой. Все левые депутаты приняли приглашение дона Фернандо на ужин.
Фернандо, помня исступленное лицо Брихиды, предложил Рею оставить Хулио Сесара в покое, но Рей был неумолим.
– Он поднял на нас руку, папа, и сгниет в тюрьме! – жестко сказал он. – Я уже подал заявление в прокуратуру. Не сегодня-завтра его арестуют.
Фернандо только вздохнул: по существу, Рей действовал правильно. Но было слишком много привходящих обстоятельств, и они сейчас требовали большей мягкости в обращении.
Объяснить их Рею он не мог, а спорить с ним было бесполезно, и Фернандо благоразумно предоставил все течению времени, которое знает, как выровнять самые непреодолимые горы, самые бездонные пропасти.
Вечером семейство Мальдонадо с гостями, среди которых был и депутат Кольменарес, праздновало восстановление справедливости. Роса сияла, улыбался Фернандо, Элисенда, как всегда, томно, поводила глазами и вела светскую беседу; она не смирилась с существованием Росы, но предприняла кое-какие шаги и была ими очень довольна. Она радовалась тому, что все благополучно решилось с замужеством Каролины, так что и ей было что отпраздновать.
Рей оглядывал свое семейство с ухмылкой, он умел постоять за себя, умел воспользоваться словами вроде «правда» и «справедливость» и знал: безграничны возможности только у денег, и их должно быть как можно больше. Сейчас Рей задумал новое предприятие – он займется контрабандой золота и драгоценных камней. В копях и на приисках есть у него свои люди, переправлять контрабанду можно будет в консервных банках – семья Мальдонадо давно торгует рыбными консервами. Осталось организовать цепочку своих людей, которая объединит государственные структуры, таможню и так далее. Рей этим и занимался. Папочка, правда, противился какое-то время: не привык к такому товару, однако Рей сумел его переубедить. Так что Рей покончил с мелкой возней, с дурацкой доморощенной контрабандой, его дело сулит баснословные прибыли. Размышляя, он сидел, откинувшись на стуле, поглядывая на сидящих в зале, и вдруг похлопал по плечу Алехандро, указав подбородком в угол. Алехандро повернул голову и увидел: сидит Марта в вечернем платье, с тяжелыми серьгами, красавица Марта с Ферейрой за столиком. Вальяжный Лоренсо неотрывно глядел на нее масляными глазками, накрыл ее руку своей, а она наклоняется к нему с многообещающей улыбкой. Алехандро вскочил и направился к их столику.
– Можно тебя на минуточку, Марта?
– Что-то случилось, Алехандро? – спросила она, отойдя с ним в сторонку.
– Объясни, зачем ты так откровенно кокетничаешь с Ферейрой?
– Я – свободна и не обязана перед тобой отчитываться. – Марта глядела на него упрямо и вызывающе.
– Я не узнаю тебя, Марта! Чего ты добиваешься? Даже если мы поссорились, то не настолько же серьезно. И наша свадьба только отложена, – ласково и увещевающе говорил Алехандро.
– Позволь мне пройти, меня ждут, я сказала, что не намерена давать объяснений.
– Для меня это унизительно, Марта, разве ты не понимаешь? – Алехандро явно нервничал.
– Ты унижал меня своей Исамар-рыбачкой, ей и устраивай сцены ревности! – Марта независимо прошла мимо Алехандро с гордо поднятой головой.
Алехандро, помрачнев, вернулся к своему столу.
Невесело было и Эстефании. Она не пошла па праздник, осталась дома. Конечно, ей не хотелось, чтобы обвинение семье, к которой она теперь принадлежала, подтвердилось. Но и Хулио Сесару она доверяла: он не пошел бы на огульное обвинение. Она хотела знать истину.
Хулио Сесара арестовали па следующий день. Семья Мальдонадо обвиняла его в злонамеренной клевете и умышленном оскорблении. Ни одна черточка не дрогнула на красивом бледном лице Хулио Сесара. От преступников он другого и не ждал. Зато Брихида ждала совсем другого: обещал же Фернандо не отнимать у нее сына! И вот так он выполняет свои обещания! Брихида твердо решила открыть всю правду Рею. Такова была договоренность: раз нарушено одно условие, будет нарушено и другое. Дома Рея не оказалось, и об аресте она сообщила Эстефании, которая, услышав новость, побелела как мел и изменилась в лице.
Эстефания сама побежала к Рею, умоляя его вызволить Аройо из тюрьмы, она плакала, уговаривала, настаивала. Рей смотрел на нее с усмешкой:
– Бесполезно, сестричка, тебе лучше забыть об этом контрабандисте, он сгниет в тюрьме!
Рей не отказал себе в удовольствии заехать в тюрьму предварительного заключения и попросил свидания с подследственным.
Хулио требовал свидания с доктором Перальто из прокуратуры, когда к нему вошел ухмыляющийся Рей. Рей мигнул охраннику – выйди, мол, на минутку, а мы тут поговорим – и охранник послушно вышел.
– Где Исамар? – сразу спросил Хулио.
– Ты выполнил свою часть договора, я – свою. Мы с тобой люди слова. Но жизнь Исамар в твоих руках, стоит тебе вильнуть – и я ни за что не отвечаю, – Рей смотрел заложив руки в карманы.
– Угрожать всю жизнь невозможно! Ты идешь по болоту, оно затянет тебя, убийца!
– Отсидишь годок за дачу, заведомо ложных показаний и вернешься к своей Исамар!
– Рожа бесстыжая! – Хулио, сжав кулаки, пошел на Рея.
– Все зависит от твоих показаний! – осклабившись, настаивал Рей.
– Катись, а то набью тебе морду, – процедил, бледнея от ненависти, Хулио Сесар.
А ты мне нравишься, парень, ни черта не боишься, только заводишься. Вот бы ты в моей команде развернулся! Но пока я тебе все сказал: распустишь язык, расхлебывать будет Исамар! Пока! – И Рей вышел из камеры.
Больше Хулио не просил о свидании с Гойо, оно ему было ни к чему.
