Мэг Кэбот - Принцесса Миа
– Тебе тоже нужно каждый день делать что-нибудь, что тебя пугает?
– Вообще-то нет, – сказал Джей Пи. – Считается, что мне каждый день нужно делать МЕНЬШЕ пугающих вещей.
– А-а. – Я была немного разочарована. – Ну и как, помогает?
– В последнее время – да. – Джей Пи поднес ко рту бутылку и отпил. – В последнее время стало помогать очень хорошо. Хочешь пива?
Я замотала головой.
– И сколько времени это заняло? – спросила я.
Удивительное дело, я просто не могла поверить, что разговариваю с человеком, который пережил – и переживает – то же самое, что переживаю я. Или во всяком случае, нечто похожее. – Я имею в виду, сколько ты ходил к психологу, прежде чем тебе стало лучше?
Джей Пи посмотрел на меня со странной улыбкой. Прошла, наверное, целая минута, прежде чем я поняла, что он меня жалеет. Он испытывает ко мне жалость!
– Что, так плохо? – спросил он.
Но спросил так, как будто он искренне за меня переживает.
Но не этого я хотела. Мне не нужно, чтобы кто-то из-за меня переживал. Вообще глупо, что я из-за всего так ужасно себя чувствую, тогда как на самом деле жизнь у меня просто фантастическая. Смотрите, что пришлось вытерпеть Лане – мать продала ее любимого пони, даже не сказав ей. А угроза лишить ее финансовой поддержки, если она не поступит в колледж Лиги Плюща? Я-то – ПРИНЦЕССА! Я могу делать все, что захочу. Я могу покупать все, что захочу. Ну, в разумных пределах. Единственное – единственное – чего у меня нет, это мужчины, которого я люблю.
Да и его я, если разобраться, потеряла по собственной глупости.
– У меня просто было немного подавленное настроение, – быстро сказала я,
Я не стала упоминать, что мне всю неделю не хотелось вставать с кровати.
– Из-за Майкла? – спросил Джей Пи. Спросил не без сочувствия.
Я кивнула. Мне кажется, я бы не смогла заговорить, даже если бы захотела. В горле у меня встал большой комок, как бывает всегда, когда я слышу или даже просто произношу мысленно его имя,
Но оказалось, что говорить мне и не нужно. Джей Пи поставил бутылку на стол и обнял меня.
Я отчасти даже жалела, что он это сделал. Потому что от этого я заплакала еще сильнее. Потому что я невольно сравнила его руку – большую и мужскую, но не очень большую и мужскую – с рукой кое-кого другого.
– Ну, ну, – мягко сказал он, пожимая мне пальцы. – Тебе полегчает, обещаю.
– Правда?
Но было поздно, слезы уже полились. Я, как могла, старалась их сдержать.
– Знаешь, дело не только… не только в Майкле. – Я словно со стороны услышала свой голос, потому что я не хотела, чтобы кто-то думал, что я впала в депрессию всего лишь из-за парня. Даже если на самом деле так оно и было. – Тут еще эта история с Лилли. Просто поверить не могу, что она считает, будто мы с тобой… будто ты и я…
– Эй! – сказал Джей Пи, Мне показалось, что он немного встревожился. Наверное, из-за того, что слезы у меня лились очень быстро. – Эй…
А потом он вдруг сгреб меня в свои медвежьи объятия, и я стала реветь, уткнувшись лицом в его свитер. От свитера пахло химчисткой. От этого я даже еще сильнее заревела, когда вспомнила, что никогда больше не вдохну запах, который мне нравится больше всех запахов на свете – запах шеи Майкла.
Которая точно не пахнет химчисткой.
– Тсс, – сказал Джей Пи, поглаживая меня по спине, пока я плакала. – Все будет хорошо, вот увидишь.
– Не представляю, как оно может быть хорошо! – Я всхлипнула. – Лилли меня ненавидит, она на меня даже смотреть не хочет!
– Знаешь, может быть, ты должна сделать из этого кое-какие выводы, – сказал Джей Пи,
– Какие еще выводы? – Я икнула и снова уткнулась ему в грудь, – Что она меня ненавидит? Это я и так знаю.
– Нет, – сказал Джей Пи, – Что, возможно, она тебе не такая уж хорошая подруга, какой ты ее всегда считала.
От этих его слов я действительно перестала плакать, выпрямилась и посмотрела на него сквозь слезы.
– Ч-что т-ты имеешь в виду?
– Только то, что если бы она действительно была такой хорошей подругой, как ты, по-видимому, думаешь, – сказал Джей Пи, – то она бы не поверила, что между тобой и мной что-то есть. Потому что она бы знала, что ты на такое не способна. Она бы не злилась на тебя за то, чего ты даже не делала, даже если бы увидела некие доказательства противоположного. Подумай, она хотя бы потрудилась спросить у тебя, правда ли то, что про нас написали в «Пост»?
Я промокнула уголки глаз салфеткой, которую Джей Пи достал из подставки и протянул мне.
– Нет, – сказала я.
– Признаюсь, – сказал Джей Пи, – у меня никогда не было много друзей. Но я все равно не думаю, что друзья обращаются друг с другом так, как Лилли обошлась с тобой. Я имею в виду, верят тому, что прочитали или услышали, даже не поинтересовавшись у друга, правда ли это. Я прав? Разве друзья так поступают?
– Я знаю, – сказала я, вздрагивая последний раз и заканчивая рыдать. – Ты прав.
– Послушай, Миа, – сказал Джей Пи, – я знаю, вы с ней дружите целую вечность. Но мне кажется, ты многого о Лилли не знаешь. Какие-то вещи, которые она мне рассказывала, когда мы с ней встречались. Например, что она всегда ужасно тебе завидовала.
Я уставилась на него, совершенно ошарашенная.
– О чем это ты толкуешь? – закричала я. – С какой стати Лилли завидовать МНЕ?
– По тем же причинам, по которым, думаю, тебе завидуют многие девчонки, включая Лану Уайнбергер. Ты красивая, умная, популярная, ты принцесса, тебя все любят…
– ЧТООО? – Я просто хохотала. Потому что не могла в это поверить. Но все равно, смеяться все-таки лучше, чем плакать. – Да у меня фигура, как хвостик от буквы кью! И я заваливаю половину предметов! И почти все в школе считают, что я плоскогрудая чудила ростом пять футов девять, то есть, я хотела сказать, десять дюймов.
Джей Пи улыбнулся.
– Может быть, некоторые когда-то так думали. И, может быть, некоторым ты такой и казалась. Но, Миа, ты бы посмотрела на себя в зеркало повнимательнее. Ты уже не такая, какой была раньше. И, возможно, проблема Лилли в том и состоит, что ты изменилась, а она – нет.
– Но… но это же нелепо, – сказала я, – Я все та же, старая добрая Миа…
– Которая ест мясо и ходит по магазинам с Ланой Уайнбергер? – подсказал Джей Пи. – Миа, взгляни правде в глаза. Ты не та, какой была раньше. Это не означает, что ты не стала ЛУЧШЕ или что не найдутся люди, которые будут любить тебя независимо от того, что ты ешь и с кем общаешься. Но не всем так легко приспособиться к этой перемене, как, скажем, Тине или мне.
Я снова заморгала. Неужели это правда? Неужели настоящая причина, по которой Лилли не желает иметь со мной ничего общего, состоит в том, что она меня не только не презирает – далеко не презирает, – а завидует мне?
