Эмма Ноэль - Пятьдесят оттенков измены. Я – твой трофей!
— Не буду мешать. Если что-то нужно…
Людмила благодарно кивнула и закрыла глаза. Девушка торопливо отправилась в свою комнату, чтобы по второму разу перемерить наряды.
К встрече с «женихом» шла активная подготовка. Мила удалила ненужные волосы на теле, привела в порядок ногти, сделала легкий макияж. Наряд она выбрала из легкой темно-синей слегка прозрачной ткани, но «нужные» места были прикрыты тканевыми вставками телесного цвета. Она была и обнажена и одета одновременно. Легкое длинное одеяние выглядело на ней очень благородно, а цвет подчеркивал синеву глаз. Волосы Мила подколола шпильками и одобрительно кивнула своему отражению в зеркале. Оказывается, макси-длина выглядела довольно сексуально — это стало открытием для девушки, любящей в прошлом оголять разные части тела для привлечения внимания. Внизу послышался шум — кудахтала Валентина, и громко смеялся Василий. Еще раз, оценив свой вид в зеркале, Мила нетерпеливо поспешила к выходу, ей не терпелось поразить Медведя восхитительным внешним видом.
Девушка наблюдала с лестницы, как Алекс в красках рассказывал какую-то охотничью историю. Он выглядел так, как и подобает человеку, вышедшему из леса — взлохмаченные волосы и грубая щетина. Его неопрятность очень радовала «невесту», ведь этот факт свидетельствовал о том, что время он провел, занимаясь только охотой. В какой-то момент их глаза встретились, и рассказчик замер, он словно не понимал кто перед ним. Василий, стыдливо опустив глаза, предпочел ретироваться, потому что испытывал угрызения совести за любовные признания накануне. Он схватил два огромных пакета с добычей и утащил их в кухню. Валентина предпочла исчезнуть.
Алекс улыбался ей, его взгляд был теплым, будто он был очень рад этой встрече. Он не торопясь подошел к Миле, оценивающе смерил ее взглядом, затем одной рукой подхватил и крепко прижал к себе, поцеловав. Его щетина была жесткой, и от него разило болотом, но Мила не отстранялась. Висящей в поцелуе на охотнике ее застал Алексей Алексеевич. Он вежливо дождался, пока они закончат радоваться встрече и после того, как девушка была высвобождена из крепких тисков, степенно произнес:
— С приездом, сын! Надеюсь, ты вернулся с добычей?
Алекс не смотрел на отца, он отвечал ему глядя на Милу.
— Спасибо. Мясо у повара. Вечером я вас накормлю. Хочу помыться.
Алекс поднялся в свою комнату, а Мила виновато улыбнулась, пожав плечами.
— Я и не рассчитывал на более радушную встречу, — отмахнулся он, добавив: — Приглашаю на чашечку чая!
Девушка радостно кивнула и торопливо направилась за Алексеем Алексеевичем. Им принесли мятный отвар с еще теплым овсяным печеньем, посыпанным кокосовой стружкой. Есть совсем не хотелось, девушка находилась рядом с хозяином дома из вежливости, все ее мысли были заняты обнаженным торсом Медведя, который наверняка стоял в это мгновение голый рядом с наполняющейся водой ванной и возможно даже с грустью посматривал на дверь, ожидая, что она появится, чтобы помочь ему помыться. Она представляла, как водит пенной губкой по его коже, наклоняется над водой и ее платье чуть намокнет, делаясь почти прозрачным. Изголодавшийся Медведь вышагнет из ванной, и, собрав ее в охапку, понесет к кровати, не вытираясь. Он стащит с нее платье.
— Осторожно! Не порви его! — воскликнет она.
Он рассмеется и вцепится зубами в стринги, будет стаскивать этот малюсенький кусочек ткани медленно через ноги. Его щетина оставит чувственный след, будто ее кожи слегка коснулись крапивой. Будет чуть щипать, но в миксе с вожделением, это особенный, чувственный коктейль. Мила поежилась и сжала ноги.
— Что с тобой? — спросил спокойный голос Алексея Алексеевича.
— Ничего! Просто мне… прохладно стало, наверное, легкий сквозняк. Где-то открыли окна, — оправдалась она, с трудом сдерживая неровное дыхание.
— Ты не обязана сидеть здесь со мной. Можешь заняться своими делами.
В его словах не было двусмысленности и намеков, но Мила почувствовала, что он понимает причину ее трепета. Она расцвела и, резко вскочив и чмокнув его на прощание, молниеносно убежала. Его позабавил девичий порыв, и он рассмеялся. Вошла Валентина и уточнила, не надо ли еще подлить кипятка. Он кивнул и отдал распоряжение, чтобы она вернулась с кружкой.
— Вам мало одной кружки? — не понимала она.
— Ты видишь, молодежь меня игнорирует. Не хочу пить чай в одиночестве, — произнес он с улыбкой, — давай, составь мне компанию, старая рухлядь!
— Кто бы говорил?! — поддержала его настроение тетушка сова, которую умилило приглашение за стол. Служанка прекрасно понимала, что виной изменения поведения этого обычно отстраненного человека Мила, чье появление вносило коррективы и создавало теплую приятную атмосферу. Несмотря на то, что за окном было лето, в иные дни ее прошибал холод, связанный с отчужденностью присутствующих в доме. Каждый жил в своем обособленном мире, после смерти супруги хозяина здесь редко смеялись искренне. Сердце Валентины начало оттаивать, этой вертихвостке удалось ее удивить. Разве может плохой человек заставить улыбаться самого Алексея Алексеевича?
— Разве что она пользуется каким-нибудь заговором?! — насторожилась тетушка сова, но сразу отогнала бредовые мысли. Залив в чайник кипяток, она поспешила в гостиную.
Мила открыла дверь спальни вернувшегося охотника бесцеремонно, надеясь застать его за каким-нибудь неприличным занятием или среди пены в ванной, но Алекс лежал на кровати и, похоже, спал.
— Не мог же ты так быстро уснуть? — пробормотала разочарованная и жутко возбужденная девушка. Она колебалась: можно было поднырнуть к нему под простыню и пойти протоптанной тропой — начать приставать без предупреждения, но если он так быстро уснул, значит, устал с дороги и самый вменяемый вариант — ждать, пока он наберется сил и станет полноценным любовником. Тяжело вздохнув, Мила направилась прочь ни с чем, но услышала за спиной возню. Медведь перевернулся и сдернул с себя простынь. Его боец любовного фронта не дремал, а был в полной готовности, что выглядело немного странно. Завороженная этим зрелищем девушка двинулась к кровати и в момент, когда она коснулась его члена, Алекс открыл глаза.
— Это не мираж, можешь его потискать, как следует.
— Ты притворялся! — воскликнула Мила, шлепнув по его торсу.
— Я готов был наброситься на тебя еще там, на лестнице, ты была… такая желанная. Если бы в доме никого больше не было, я бы свалил тебя прямо там! Я был в лесу среди мужиков, зверей и насекомых! Мои яйца сейчас взорвутся! Хватит болтать, быстро раздевайся!
