Мэрилин Джордан - Сначала свадьба

«Милая моя Лорел, если ты читаешь это письмо, тогда ты, должно быть, уже замужем. Я надеялась на это и горжусь, что у тебя хватило мужества сделать этот шаг. Тот человек не стоил того, чтобы посвящать ему свою жизнь. Надеюсь, ты не очень сердишься на меня? Лорел, милая, я была в отчаянном положении, а значит, требовались отчаянные меры.

Надеюсь, ты хотя бы попытаешься начать семейную жизнь. И не надо бояться опять столкнуться с предательством и подлостью. Надо только найти настоящего человека, и все будет хорошо. Я хочу сказать, каждый имеет право на еще одну попытку. Я столько лет бессильно смотрела, как ты попусту растрачиваешь свою жизнь. Все мои попытки вмешаться наталкивались на твое сопротивление. Знаю, что иногда вела себя назойливо и даже бестактно, но поверь, это все из-за любви к тебе.

Раньше ты всегда прощала меня. Прости же и на этот раз за то, что я воспользовалась тем последним средством, которое у меня оставалось.

Бабушка».

— Что там, Лорел? — По легкому беспокойству в его голосе Лорел догадалась, что Бен спрашивает не в первый раз.

— О, так, пустяки. Просто письмо от Горшема. Это бабушкин адвокат, — добавила она, заметив его удивленное лицо.

— Надеюсь, не очень плохие новости?

— А разве у адвокатов бывают хорошие? — Она с трудом заставила себя улыбнуться. — Нет, ничего страшного. Все это я уже знаю. Тут завещание и все такое, на тот случай, если я вдруг что-то забыла.

Она сунула оба листка обратно в конверт и затолкала поглубже в сумку, надеясь забыть о нем. Но даже когда они с Беном спускались к машине, голос бабушки не переставая звучал в ее ушах. Господи, как она могла уговаривать ее пожить семейной жизнью, даже не зная, за кого Лорел выйдет замуж? Попытаться! Бабушка знала ее, как никто другой. Но не все же созданы для семейной жизни. И кроме нее есть женщины, не желающие открывать свою душу какому-то мужчине, способному при первой же возможности в нее плюнуть. Кто-то, наверное, может такое перенести, но только не она.

— Эй, я вот что подумал, — весело сказал Бен, когда они уже были на самой окраине города, где размещалась его клиника. — Это в общем-то не так уж плохо.

— Что именно?

— Быть женатым. Просто я уже забыл, когда в последний раз проводил так воскресное утро — попивая кофе и почитывая газету. — Улыбнувшись Лорел, он положил руку на спинку ее сиденья. — Между прочим, прокатиться по городу в твоем шикарном катафалке тоже не такая уж плохая идея.

— Намекаешь, что если бы я пораньше упомянула про эту машину, то тебя не пришлось бы долго уламывать? — невольно улыбнулась ему в ответ Лорел.

— Ну еще бы! — Бен надавил на педаль газа и удовлетворенно кивнул, когда машина быстро и плавно набрала скорость. — Это уж точно!

Он затормозил перед входом в здание ветеринарной клиники Аккер-Вэлли. Разноголосый собачий лай, сопровождаемый чьим-то тоненьким завыванием, тут же разорвал тишину.

— Похоже, они чуют, что это ты. — Лорел взялась за ручку двери, но Бен удержал ее.

— Погоди минутку, Лорел.

Во рту у нее моментально пересохло, а сердце судорожно заколотилось при виде его посерьезневшего лица. Глаза Бена, похожие на темный янтарь, сверкнули на солнце. В волосах цвета опавшей осенней листвы пробегали золотистые искры.

— Помнишь тот день у меня в офисе, когда ты предупредила, что можешь превратиться в мегеру? — Не снимая рук с руля, Бен не сводил глаз с приборной доски. — Конечно, это была шутка, но прошлым вечером я преступил черту и теперь хочу извиниться. Ты держалась молодцом, а я, идиот, еще посмел возмущаться!

— Я... ничего страшного, Бен. — Лорел даже не сразу сообразила, что сказать, ошеломленная его неожиданным признанием. — Вчера выдался тяжелый день, так что, думаю, мы с тобой оба должны быть снисходительны друг к другу.

— Верно.

— Надеюсь, дальше будет гораздо легче соблюдать условия нашей сделки, — весело сказала она. И поймала себя на том, что едва не начала истерически хихикать, когда Бен покорно кивнул, с философским смирением приняв ее слова.

Лорел вздохнула. Похоже, ее ждал еще один долгий тяжелый день.

— Я всегда предпочитал компанию. Пока жил дома, повсюду таскал с собой Тоби. — Распахнув дверцу, Бен жестом пригласил Лорел зайти вместе с ним в клинику. — Нельзя же весь день разговаривать только с собаками или кошками.

— Похоже, это у тебя получается неплохо. — Лорел улыбнулась.

Бен, приотстав, одобрительно разглядывал изящный изгиб ее спины, особенно в том месте, где женственно округлые бедра мягко переходили в упругие ягодицы. Вчера, когда они танцевали, он даже отважился обхватить их ладонью. При одном только воспоминании об этом в паху у него заныло. Сегодня она затянула волосы в хвост, позволив им спуститься на плечи, вместо того чтобы, как обычно, заколоть их пучком на затылке. Бену отчаянно хотелось попросить ее распустить их совсем, особенно пока они ехали со спущенным верхом, но он так и не решился. У него не было на это никакого права, да и ей вряд ли бы понравилась подобная просьба. Теперь, когда страшный день миновал, Лорел, похоже, уже не так сильно нервничала в его присутствии. Хотя скорее всего это объяснялось отсутствием с его стороны каких-либо попыток обнять ее. Похоже, для нее это значило очень много. А уж для него и подавно. Вот только почему ему в голову все время лезут мысли о сексе? Он никак не мог понять этого, ведя Лорел мимо операционной по коридору, в конце которого находилось помещение, где держали животных. Наверное, просто потому, что раньше у него никого не было, а сейчас появилась жена. И это, совершенно естественно, наводило его на мысли о супружеских обязанностях, регулярном сексе... Дьявольщина, да просто о сексе! Женитьба была единственным объяснением, вот только насколько верным? Бен понимал, чего хочет Лорел. Она была умной, тонкой, очень чувствительной женщиной, способной его рассмешить. Он был уже на полпути к тому, чтобы влюбиться в нее, когда увидел вчера, как она идет к нему по проходу. Только вот Лорел не хотела его. Судя по всему, он ей нравился лишь до тех пор, пока не касался ее, и она, не стесняясь, всякий раз давала ему это понять. Но пару раз она словно забывала об отвращении, и воспоминание об этих минутах сводило его с ума.

— Сейчас у меня здесь только двое — Стрик и Жако, — объяснял он, пока они шли вдоль ряда огороженных вольеров. Огромная, с шелковистой шерстью немецкая овчарка и сидевший в соседнем загоне сеттер при виде их уперлись головами в сетку, словно парочка упрямых баранов.

— Похоже, они рады тебя видеть.

— Да. Вот это Жако. — Бен открыл дверцу, и овчарка, виляя хвостом, выскочила наружу. — Я поместил их рядом, чтобы им было веселее.